Как известно, в Советском Союзе с кофе было плохо. Многие помнят «кофейный напиток», состоящий из смеси жареных каштанов, цикория и желудей. За растворимым кофе стояли очереди. Но кое-где можно было отыскать и островки высокой кофейной культуры. Лучше всего дела обстояли в Ленинграде.
Импорт кофе в СССР заметно вырос при Хрущеве: страны «третьего мира» обменивали кофейные зерна на советское оружие. В основном, кофе импортировали из Индии, Йемена и Индонезии. Еще один тренд того времени — автоматизация. В Советский Союз пришли автоматы с газировкой, фотоавтоматы, ландроматы — и автоматические кофемашины.
Самым «кофейным» городом был Ленинград. Так, первая в СССР эспрессо-машина появилась именно там — сразу два автомата установили в 1963 году в Елисеевском магазине на Малой Садовой в отделе кулинарии. Это была «Омния» венгерского производства по итальянской лицензии. С этого момента, по выражению ленинградского поэта Виктора Кривулина, в Ленинграде началась «великая кофейная революция».
В 1964 году еще целых пять кофемашин Omnia установили в только что открывшемся кафетерии на углу Невского и Владимирского проспекта. Вначале кафе прозвали «Подмосковьем» — оно располагалось на первом этаже ресторана «Москва». А легендарное название «Сайгон» (тоже неофициальное — вывески у кафе вообще не было) закрепилось за ним несколько позже.
Кофе воспринимался тогда как напиток богемы. Возможно, важную роль здесь сыграла публикация в СССР в 1965 году романа Эрнеста Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». Молодым людям хотелось встречаться с друзьями, писать стихи или прозу, сидя за столиком кафе с чашечкой эспрессо, как в Париже.
Виктор Кривулин (из книги «Сумерки “Сайгона”»):
Началось это все с закупки в 1960-х годах первых кофейных аппаратов. В то время и возникли кафетерии. Появление кофе означало, что в обществе происходили радикальные перемены, появилась новая возможность неформального общения. До этого (и после) были сборища на квартирах — но это было не то. Я застал только «хвостик» Ленинграда 1950-х, и тогда не было кофейной культуры, вообще не было тусовочной культуры, связанной с безалкогольными напитками.
А вот как кинокритик Михаил Трофименков вспоминает о «Сайгоне» начала 80-х: «Визуальное ощущение, которое у меня осталось с тех пор: зима, Ленинград, холодно, темно и такой пучок света, светящийся угол… Это было необычно. Кофе. Какая-то тусовка вокруг. Голоса и шум. Люди, которые играют во что-то свободное, рок-н-ролльное, хипстерское в настоящем смысле этого слова…»
Символом кафе «Сайгон» стал «маленький двойной» — напиток наподобие двойного эспрессо (слово «эспрессо» в то время мало кто знал). Вы могли видеть, как пьют «маленький двойной», в фильме «Лето» Кирилла Серебренникова.
Информация из интернет-справочника к песням группы «Аквариум»:
Чашки были двух типоразмеров: большие грамм на 200 и маленькие грамм на 100. Разумеется, работники общепита себя не забывали — и под прикрытием массивной стойки недосыпали кофейного порошка, отчего крепость кофе, особенно больших порций, изрядно страдала. Глубоко постигнув суть явлений, продвинутая публика не стала поднимать скандала (а то ещё, чего доброго, плюнут тебе незаметно в чашку, или вторично заварят чей-то спитой жмых) — а выработала специальный интерфейс. Нужно было заглянуть буфетчику в глаза и попросить налить воды как на маленькую чашку, а молотого кофе насыпать как на большую — что, после многократного повторения, и породило это устойчивое словосочетание: маленький двойной.
Питерские буфетчики и бармены усвоили этот язык и охотно шли навстречу. Маленький двойной продавался по цене простого большого и на вкус выходил раза в полтора крепче обычного маленького, что и было желанным компромиссом между крепостью и ценой. Да, и ещё: пить кофе простой, не двойной считалось как минимум несолидным, а большой двойной — неуместным пижонством. Таких людей сторонились.
В «Сайгоне» бывали Иосиф Бродский, Сергей Довлатов, Борис Гребенщиков, Виктор Цой... Кафе закрылось в 1989 году.
–
Подписывайтесь на наш канал, заказывайте кофе в интернет-магазине Джаст кофе
