Начало. Не спорь со звёздами! Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5
Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14
Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22
Пока возле церкви подводили первые итоги, мы, нагулявшись, тормознули возле водопроводной колонки, и с громким смехом и шутками устроили водопой. Стукнула оконная рама, и какая-то старушка не менее громко поинтересовалась, кого мол черти носят.
- Люди ить спят ночью!
- Влюбленные, бабушка! – Продолжала громко хохотать Натали, брызгаясь в меня водой.
- Идить вон на сеновал ко мне, только тихо. Сено свежее, мягкое. Приткнуться бедным негде!
Я едва вслух не ляпнул, что на сеновал нам еще рано. Интересно, как бы отреагировала Наташа на такую откровенность? В ушах все еще звучало слово «влюбленные». Это она всерьез, или даже не заметила, что сказала?
Мы с Наташей уже постепенно разворачивались к ее дому, я свободной рукой держал кулек с нетронутым бабушкиным гостинцем. Выбросить его было чистым кощунством, а голод ко мне все не приходил. Вдали, со стороны шоссе небо чуть посветлело. Черт, уже четыре с минутами! И тут моя подруга призналась, что проголодалась.
- Давай покормлю, моя птичка!
Вдали показались фары машины, но нас это мало заботило. Я достал из пакетика печенье и поднес к ее рту. Та уже собралась ухватить его зубами, но рядом раздался визг тормозов и открылась дверь. Мы медленно обернулись – возле машины стояли, улыбаясь, Коля и Гоша.
- Дело идет на лад, – сказал майор капитану.
- Да, ночь сегодня нам явно благоволит, – ответил тот.
Мы с Натали даже не знали, как на них реагировать. Но они смотрели на нашу еду!
- Судя по тому, как ярче фар сверкают ваши лица, все удалось? – Взял я инициативу в свои руки. Не тут-то было!
- А скажите, молодые люди, вы влюблены? Не торопитесь ругать меня за бестактность.
У меня на роже появилось выражение досады. Мы, по молчаливому согласию, этот вопрос обходили. Натали смущенно потупила взор.
- Если вы влюблены, то голод вам не грозит, а значит съесть это можем мы, – пояснил Коля.
- Издалека заходите, начальнички! – выдала моя подруга. Опера вытаращились в четыре глаза.
- Это не она, это дядя ее научил. Сидел бедняга, – вступился я.
- О боже, и за что? – усмехнулся Георгий.
- Ну за «ба…», ну не знаю, как правильно… Ну птица такая морская! Володя, ты еще так Милованова обозвал!
- За «бакланку»? – заржали оба.
- На почве ревности, причем дважды. Ничего тут смешного нет! – солидно прогундосил я. И снова пришла мысль рискнуть, податься в адвокатуру!
- Так что с едой, друзья? – гнул свое Коля.
Наташа взяла у меня кулек и протянула ребятам. Звания конечно у них не самые мелкие, но согласитесь – ведут себя как ребята.
- Погоди, пусть поклянутся, что расскажут нам все! Потом, но обязательно все!
- Гм, Володя, мне неприятно это говорить, но пришла ориентировка, в Игнатово, в сельпо «подрезали» целую коробку с таким печеньем, – притворно вздохнул Гоша, с сочувствием глядя на нас.
- Любая экспертиза докажет, что это печенье кустарного производства.
- Вот, вот, на экспертизу, – печально закивал он, взяв у Натальи кулек.
- А протокол изъятия? – возопил я в праведном гневе, но Гоша уже делился печеньем с водителем.
- Взяли всех. В доме старика и храме обыск, следователи и эксперты уже на месте. Нам с Гошкой все осточертело, поехали вот искать отца Василия, а то в храме обыск, а «хозяина» нет. Говорят, он где-то с требой, матушка не расслышала толком, – заговорил Демидович.
- Где старую «Победу» увидите, там и он.
- Да нет, он тут в Вознесенском, пешком пошел. Ладно ребята-девчата, удачи вам и счастья, не сердитесь на «старика». Володя, еще увидимся, само-собой все расскажу.
- А мне?
- И вам, Наташа, как же иначе.
Машина умчалась. Я проводил девушку до ее невзрачного домика, представившегося в эту минуту замком.
- Знаешь, Вовка, на вопрос Коли мы ответим чуть позже, – сказала она, открыв калитку.
- Хорошо. Но я знаю свой ответ.
- Я тоже знаю. Просто дай мне собраться с мыслями! – Наташа опустила глаза. Потом снова посмотрела на меня и улыбнулась. Ну что же, пусть скажет потом, то, что я прочел у нее на лице.
- Завтра я буду встречать твой автобус!
- Давай. Но я еще не знаю, во сколько мы будем возвращаться.
- Я три года проработал в милиции и узнаю это раньше тебя.
Бабушка, когда я вошел, храпела на весь дом с присвистом. Похоже, мое настроение передалось ей. Рухнул на кровать, и сразу отключился.
***
Первым делом с утра, еще не позавтракав, я отправился в правление, где строго допросил присутствующих. Автобусы со школьниками возвращались к трем. Значит, с двух их уже надо пасти. Теперь в столовский буфет при правлении. Что ел – уже не помню, что слышал – помню во всех деталях. Народ гудел, как рой пчел, обсуждая ночные события. Тракторист, перекрывавший выезд на проселок, купался в лучах славы. Конечно, милиция помешала ему взять бандитов самостоятельно, но что от нее еще ждать? Довели дело до стрельбы, причем сами постоянно мазали. В общем, в кино они выглядят не в пример ловчее.
К одиннадцати утра народ более - менее уже смог уточнить подробности. По счастью оставшиеся в живых многочисленные свидетели подтвердили, что стрельба шла по всему Вознесенскому, милиция потеряла ранеными и убитыми несколько человек. Скорые сновали по селу всю ночь, ночное небо было синим от их «мигалок». Несколько автовладельцев, вытаращив глаза, на полном серьезе рассказывали, как они вместе с милицией гонялись по всему селу за машинами с бандитами. Машин этих насчитали три штуки, все «Волги». Без них, конечно, милиция бы ни черта не справилась. Но те, кто не просто видели, а ВИДЕЛИ ВСЕ ДОПОДЛИННО, уверяли, что одна из «Волг» все же ушла. И все рассказчики трезвые как стеклышко, вот ведь дела!
На свою беду, в Вознесенское прибыл участковый и его УАЗик сразу же тормознула толпа бабок, требуя отчета перед народом. Андрюха мирно спал у себя дома и героем этой ночи не был. Дима Овсянников восседал рядом, и слушая причитания сельского люда, давился от смеха. Наконец, Дубинину это надоело.
- Что я вам скажу, если меня самого ночью убили? А машина моя сгорела, ей из пулемета бензобак прострелили.
Бабки сказали: «тьфу», но расступились.
Зайдя попить кваску, в ожидании любимой, я продолжал слушать жуткие подробности в исполнении местных алкашей. Было даже неловко – Наташа корячится в поле, а я тут как денди, пошло прожигаю жизнь. За истертыми сосновыми столиками под навесом возле пивной палатки милицию критиковали особенно яростно, ехидно поглядывая на меня. Я сделал «морду кирпичом». Невзрачный мужичонка, подливая себе в почти пустую пивную кружку что-то из винной бутылки, старался особенно, тараща свои зенки, красные от лопнувших кровеносных сосудов. При нем один из бандитов уложил в рукопашной четверых «ментов», забрал их «Макары» и был таков. Мужик меня слегка заинтересовал, как вы догадались, «бормотуху» с пивом не мешают даже на самом дне нашего общества.
- А ты, родной, как в живых остался? Тебя же, как свидетеля, первым кончать надо? – вступил я в светскую беседу. Народ заинтересованно вперил взгляды в рассказчика. Но того было не смутить.
- Да я ему врезал, он и уполз, подлюка!
Народ бы хоть из приличия заулыбался! Но в пропитых мозгах ничего не щелкнуло.
- Упустил бандюгу! За это и привлечь могут! А почему милиции приметы его не сообщил? – грозно нахмурился я.
- Дак я ж… Милицию вашу в чувство приводил, отвлекся. Уполз гад! – Мужик моргал своими глазенками с самым честным видом.
- А потом им приметы и сообщил, когда в чувство привел?
Мужичонка радостно закивал, в его мозгу мозаика сложилась окончательно. Теперь даже самый пристрастный допрос уже не собьет его с пути истинного. За спиной раздался противный, но такой знакомый скрип тормозов. Собственно, скрипела машина вся, от подвески и выше, до самой крыши.
- Вот он!
Я, обернувшись, помахал друзьям. Те важно двигались в нашу сторону. Пьющий народ насторожился. Я снова обернулся к «златоусту», ставшему центром внимания.
- Наливай, что там у тебя! – и подставил кружку.
- Ишь ты, наливай ему! Зарплаты ментовской не хватает! – загудел народ. Мужик растерянно держал в руках свою зеленую бутылку. Я подмигнул Диме, и мы вдвоем повлекли спасителя родной милиции к машине, попросив того не ронять «тару».
- За что его? Натурально, озверели менты! Куда? – Народ загалдел еще громче, но разом заткнулся, когда вперед выступил Дубинин, в своем сером мундире с портупеей, сидевшем на нем так изящно, словно он в нем родился. Внушительно скрипнули хромовые сапоги.
- Куда? Вас в ЛТП, всех скопом. Его - до выяснения, и потом тоже в ЛТП.
Пьяницы уткнули свои носы в пивную пену и затихли окончательно.
- Поехали, родной, кой чего расскажешь. – Болтуна мы ласково усадили рядом со мной на заднее сиденье.
- Да я ж все рассказал, – загрустил мужик.
- За подвиг твой орден положен, не сомневайся. А я за пойло твое поинтересуюсь, где взял?
- И не врать! – не оборачиваясь сказал Овсянников.
В участке к алкашу вернулся разум, и он смог трезво оценить, с кем теперь не стоит связываться. Назвал тех, у кого покупает зелье, но фамилии были незнакомые. Вкупе с известными, синдикат разросся до семи человек, Причем Петя и Савелий были уже «вне игры». Отпустив бедолагу, мы сели размышлять. У меня еще оставался час времени.
- Итак, по его словам, самогон не продают уже дня четыре. Наблюдение за котельной показало, что там каждую смену находится по два человека. Исключено, что одна из смен может не знать, что происходит в подвале, не знает про незаконные врезки. После того. Как взяли Савчука, у них могло кончится сырье. Тракторист, которого я в свое время прихватил с комбикормом, сообщил, что «Федотыч» уже закидывал удочки, мол, тетка птицу держит, интересуется. Значит, остановка временная.
- Накроем одну смену, вторая «отмажется».
- Да и пусть, мне главное сам «гадюшник» прихлопнуть. Уйду с этого участка победителем!
- Похоже, вторая смена в свободное время торгует. Картина, по показаниям, выходит такая.
Дубинин с уважением посмотрел на Диму. Когда за работу берется угрозыск, дело идет не в пример бодрее.
- Делаем так! Тракторист сообщает «Федотычу», что больше ни-ни, никаких довезти. Он свалит мешки с тыльной стороны забора, благо он глухой, а от «птички» Федотов пусть отвозит сам, как хочет. Проследим весь путь до котельной, зафиксируем на камеру, накроем сразу все!
- А если ночью?
- Зафиксируем, все зафиксируем. Нужно, чтобы начальство благословило, поеду бумаги писать.
- А кто за котельной присмотрит. Мы с Вовкой не годимся!
- Приедет паренек новый. Мне на смену. Я уже ему точку удобную для наблюдения подобрал. Там и камеру можно поставить, двор и котельная освещается хорошо. Но сегодня ничего не будет, помяните мое слово.
- Да, и Федотов у себя дома сегодня.
- Савчука бы тряхнуть!
- Ему сейчас не до мелочей.
Дома я переодел рубашку и собрался уже выходить из дома, когда с огорода пришла баба Катя.
- Ты куда?
- Туда, ба, туда. Наташу встречать.
- Стой бестолковый, я к Зинаиде сейчас!
- К соседке?
- А то, цветы к тебе сами придут?
- Вот я дурак!
- Да нет, слава Богу! Стала бы она с дураком-то… Жди!
***
К правлению я подходил с таким же роскошным букетом, купаясь в лучах дневного солнца. Пятнадцать минут третьего, автобусы еще не приползли. Сев на лавочку в скверике, где в ветвях сирени еще красовался первый, уже подсохший букет, я стал ждать. Вскоре караван из четырех ПАЗиков съехал с центральной улицы на площадь – пора выходить из тени.
Пересчитав по головам выходящих детей, из дверей автобуса показалась Наташа. Сонные глаза учительницы, заметив меня, вспыхнули, как две звездочки на небосводе. Она смущенно улыбнулась, когда я подскочил к двери и подал ей руку. Пряча лицо в букет пионов, она отошла со мной на несколько шагов в сторону. Школьники всей толпой гоготали и пялились на нас, как на кенгуру, которые, как им известно, у нас не водятся. Я и сам недавно был таким, поэтому не знал, как надо реагировать, и пытался увлечь подругу подальше от площади. Она обернулась к своим подопечным:
- Бахтияров! – Это самому громкому.
- Я с радостью буду слушать твой заливистый смех у доски всю первую четверть, каждый урок! – Она обворожительно улыбнулась. Заводила резко стух, похоже, что Наталья Владимировна славилась верностью своему слову!
Школьники, насмехаясь теперь уже над незадачливым шутником, расползлись с площади по домам.
- Пойдем, Натали, я доведу тебя до дома, чтобы ты не уснула по дороге!
- Во сколько встречаемся? – спросила она, взяв меня под руку.
- Когда проснешься.
- Как ты об этом узнаешь, сыщик?
- Я как верная собака буду ждать под забором! Ты выйдешь, как только проснешься.
- У тебя сегодня дела?
- Вроде нет.
- Тогда выспись. В девять я тебя жду в «нашем» скверике, с конфетами и печеньем. Озадачь бабушку, хотя мне так неудобно!
«Спиртзавод» в котельной был накрыт через три дня. Я к этому уже не имел никакого отношения. Заводилой, по показаниям всех участников был тишайший церковный староста. Правой и левой рукой были Савчук и Федотов. Гнали из украденного зерна и комбикорма, одно время брали и ворованный на складах сахар. Не обошлось и без участия Витьки Рогожина – он сварил емкости для браги и перегонный аппарат, провел в помещение скрытую проводку от чужих глаз. Генка Федотов, будучи газовщиком, сделал врезку в газовую магистраль и вытяжку. Мудрый Савелий, имевший большой опыт по части «не попадать на глаза кому не следует» постановил, что клиентов надо подбирать всерьез и надолго, а, чтобы не проболтались – заинтересовать низкой ценой и запугать. В начале «славных» дел некоторым пришлось укоротить языки простым и незатейливым способом – нанесением побоев, как пишут в протоколах. Алкаши, живущие сегодняшним днем, в милицию с заявлениями не спешили. Дело через годик поставили на широкую ногу, распространив отраву по близлежащим деревням.
Накрыли в свое время двух распространителей – но дальше них дело не продвинулось, те предпочли молчать, нежели видеть, как полыхают их дома. Прихвостни Чекменева умели убеждать, достаточно поглядеть на рожи Петьки с Генкой. Потом подельники потеряли осторожность и завели собственную клиентуру – так постепенно они стали попадать на глаза посторонним. Ну и воровали уже без всякого страху, не слушая увещеваний бывалого старика. Конец этого синдиката был ожидаем. Савелий, однако, с присущей ему осторожностью, уже год, как отошел от дел, хотя стараниями Петьки имел свою небольшую долю.
