Начало. Не спорь со звёздами! Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5
Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14
Не спалось. Уже полпервого мне надоело ворочаться, и я вышел на улицу, усевшись на крыльце. Звездное небо и прохлада действовали на меня успокаивающе. Поглядел на часы – без пяти час. «Посижу еще минут так десять и спать» - пришла в голову правильная мысль. «Может на прополку со школьниками податься?» - пришла через минуту еще более правильная мысль. «Да, конечно же, со школьниками, с кем же еще?» - синие глаза за стеклами очков смотрели на меня из темноты с усмешкой. Я помотал головой и зажмурился. Глаза исчезли. Открыл. Наваждение пропало, остался лишь свет одинокого фонаря метрах в пятидесяти, на перекрестке. Тишину и идиллию пошло нарушил рев мотоцикла, несущегося по улице, но самое удивительное, что остановился он напротив нашего дома. Какой-то человек, не глуша мотор, соскочил со своего коня и рванул к нам во двор, распахнув калитку. Прежде чем я успел что-либо сказать, он подлетел к окошку и сильно постучал. Я решил, что теперь точно пора встать и подать голос, ведь стекла могли и лопнуть. Визитер, в испуге, отшатнулся:
- Кто здесь?
- Вот и мне интересно, кто? – Я иногда был не в меру ехиден.
- Вы Владимир?
- Да. Внучок, так сказать…
- Я к Вам. Григорий я, Балицкий, да мы не знакомы. Беда, я за вами. Вы ведь из милиции?
Я почувствовал, что теперь не до шуток. В сенях уже слышались шаги бабушки.
- Я сосед Сашки-дьяка. Жена его к Вам послала.
- Да говорите уже! – рявкнул я, почуяв совсем уж недоброе. За спиной заскрипела дверь, бабуля, когда требовалось, одевалась по-военному и передвигалась бегом.
- Сашка то ли ранен, то ли вообще не живой! – В свете, идущем из распахнутой двери, я увидел два вытаращенных глаза.
- Ты что, Гришка? – баба Катя узнала гостя, но еще не поняла, что случилось. Григорий повторил.
- Может допреж милиции за врачами бежать надо? – Бабушка головы не теряла. Я быстро принял решение – едем мимо участка, меня там выбрасывают, и они вдвоем мчатся дальше на помощь. Бабуля рванула в комнаты за коробкой с бинтами, йодом и прочим, чему надлежит быть в каждом приличном доме. Нащупав в брюках ключи от Андрюхиного «штаба», я заскочил на заднее сиденье, и мы помчались, причем баба Катя впрыгнула в коляску мотоцикл, не помогая себе руками. В них была коробка. По пути Гриша сбивчиво рассказал о том, что видел. Жил он в трех домах от церкви и был добрым соседом Сашки, жившего еще тремя домами дальше. Проснулся он с женой, услышав истошный женский крик и пока они одевались, Даша, Сашкина жена, уже застучала в окно. Дьякона они нашли на улице за церковной оградой, лежащего на спине без чувств.
- То ли жив, то ли нет. Кровь на голове нащупали, а потом я фонарь включил. Я за мотоциклом обратно и ходу. А по пути про тебя вспомнил.
- А куда ходу то?
- В правление, там телефон.
- Везите его к амбулатории, я туда фельдшера позову, ну и скорая туда же приедет. – Соскочив с сиденья, я побежал открывать дверь. Мотоцикл резво умотал.
Вызвать врачей дело нехитрое, на всякий случай я представился официально и на неизбежные вопросы диспетчера «скорой» только рявкнул: «поживее там». Недовольный женский голос ответил, что бригада отправляется. Теперь, кому звонить дальше? Вдруг посетила мысль, что раненого я не видел, и с чего поднялась паника, знаю из чужих слов. Но звонить надо, и я, набрав номер дежурного РОВД, затараторил в трубку все, что слышал, не забыв фамилию свидетеля. Так-с, тоже выехали. Позвонить Коле? А что толку? О, мысль! Угрозыск ведь у нас под боком, до отца Василия отсюда метров триста. Я понесся, забыв про ногу.
Путь к двери поповского дома преграждал пес не очень страшного вида, но крупный, счастье, что на цепи. Странно, как я с ним перед этим не встретился. Как назло, опять ближайший фонарь далеко, ничего не найти, чем можно было бы постучать по забору или кинуть в дверь. На лай собаки никто из дома не вышел. Черт! Возле этого дома упоминать «нечистого» мне показалось не прилично, но что делать-то? Пока я пинал ногами калитку, залаяла уже половина Вознесенского.
- Кого нам принесло среди ночи? – Наконец-то распахнулась дверь, и зажегся фонарь во дворе. Густой бас попа перекрыл собачий брех.
- Отец Василий, уберите собаку! Здравствуйте! – запоздало поприветствовал я хозяина.
- А, это вы! – Отец Василий махнул мне рукой, и, ухватившись за цепь, без видимых усилий поволок упирающегося пса в конуру. Я проскочил мимо них к крыльцу, на пороге возник Гоша и, посторонившись, пропустил меня в дом. В большой горнице мы вчетвером собрались у старого стола под висячей лампой. Напуганная суматохой матушка ухватила мужа за руку. Все молча и выжидающе смотрели на меня, поэтому я начал бегло рассказывать, поглядывая на капитана.
- Так, православные, сейчас мы с отцом Василием и тобой идем к храму, и быстро. Никого из ваших больше не звать! – изрек оперативник, уже утративший маску «Божьего человека». Взгляд был строг, сам он как-то внешне подтянулся. Лишь одежда напоминала нам о прежнем Гоше.
- Я с вами.
- Куда те, мать! – пробасил поп.
- Вы, пожалуйста, Дашу навестите. И дите одно останется, если она на «скорой» с ним уедет, – вмешался я.
- Господи! Жив ли? – Матушка зарыдала.
Отец Василий сокрушенно покачал головой, но традиционных для священника слов утешения не выдал, лишь слегка приобнял плачущую жену, чему я даже удивился.
- Сходи к Даше, милая, Володя то верно говорит. Фонарик только возьми. – Взгляд его лучше всяких слов говорил, что «милая» - это не просто обращение, это вся суть их совместной жизни, наверно не самой простой и легкой. Сколько же они вместе? Отцу Василию далеко за сорок…
Гоша призывно махнул нам уже от двери, и пошел к выходу. «Церковь!» Я вдруг сообразил, что нам надо торопиться. Что-то произошло именно там! Угнаться с больной ногой за моими спутниками было нелегко…
Забыл сказать, что фонари были у всех троих, это уж Георгий подсуетился. Я сразу рванул с фонариком вокруг ограды храма, без труда найдя место, где лежал дьякон. Справа, в пяти метрах от ворот, где кончался разбитый асфальтовый пятачок, и начиналась полоска бурьяна. Но, обойдя ограду кругом, я больше не заметил ничего примечательного. Гоша и отец Василий возились у калитки. Ну как возились, делали вид, что пытаются открыть, а на самом деле один «пытался» открыть, а Гоша, водя фонарем, осматривал ограду и землю вокруг, причем поп все время слегка бранился на помощника и требовал светить на руки. На лице капитана было его привычное наивное и чуть испуганное выражение, и он всячески давал понять, что здесь не главный. Спектакль двух актеров был рассчитан на толпу жильцов близлежащих домов, разбуженных шумом и криками. Зрителей было человек пятнадцать, но никого из тех, кто интересовал следствие, я не заметил.
Навесной замок на калитке был найден запертым. «Домик звонаря» заперт. Врата храма - заперты. Когда вошли внутрь, то ничего интересного не увидели, впрочем, опер почти с порога деликатно оттер отца Василия на улицу и вышел сам, лишь убедившись, что внутри никого нет.
- А вдруг в алтаре кто? Это ж… - начал пререкаться с ним поп.
- Не ходите, говорю Вам, тут эксперты смотреть будут, – шепотом ответил Гоша. Я тем временем, светя фонарем, обошел церковный дворик, попутно подергав двери боковых приделов, и осмотрел окна. Нет, все заперто. Ничего интересного, в садике никто не прячется.
Мы, снова заперев двери храма, вышли за ограду, Гоша скромно шел позади нас. Люди начали подходить и расспрашивать, что случилось. Выбрав одного из пожилых мужчин, на лице которого лежала печать верности порядку и своему долгу, я попросил его поохранять место, где нашли Сашку. Никто их соседей так и не привык звать его отцом Сергием.
Кавалерия с мигалками была уже где-то на подходе, судя по времени. Мы стояли в ночной тишине и оглядывались по сторонам. Вознесенское было освещено редкими фонарями на улицах, дежурными фонарями под козырьками магазинов, да, совсем вдали, виднелись, рассеянные ночным туманом, огни разных колхозных строений, едва различимые из-за деревьев. Этого хватало, чтобы, свыкнувшись с темнотой, немного видеть лица. Фонари мы выключили, экономя батарейки. Зарево метрах примерно в пятистах или чуть дальше, в стороне новых домов все присутствующие, поэтому, заметили сразу. Час от часу не легче…
Народ рванул на новое происшествие, остался только раб своего долга, охранявший по моей просьбе место нападения. Вскоре подъехала родная милиция. Из знакомых – только опер Дима да молоденькая лейтенант милиции, эксперт, одевшая на этот раз штатский брючный костюм, остальные двое неизвестны. Собака мне тоже не знакома. Во главе группы седой майор, сразу пожавший нам руки. Значит, осведомлен…
- Вместо дежурного следака сейчас Марию Антоновну привезут, – сказал он негромко, обращаясь к Гоше.
- Собаку пускайте, ждать не будем, – ответил тот, отправляясь к месту, где нашли Сашку.
- А вы знаете, кто горит? Савчук! Мы там двоих ребят выбросили, – продолжил майор.
- Что?!!! – не сдержался капитан.
- Что беспокоит, там наш молодой парнишка за домом присматривал, так нет нигде его.
- Пожарные там?
- Нет, заполыхало минут как десять, похоже. Народ уже с ведрами и баграми сбегается. Машину, пожарку колхозную, никак не заведут, я слышал.
- Городских вызвали? – встрял отец Василий.
- Не знаю, но мы по рации продублировали, на всякий случай.
Собаку подвели к месту, та сразу рванула к калитке.
- Это обратный след, давайте снова на место, – крикнул Георгий. Страж места, он же представившийся скромно - дядя Витя, с удивлением поглядел на «блаженного».
Псина рванула по новому следу, Дима присоединился к кинологу, и они растворились в переулке, мерцал только отсвет фонарика. Дядю Витю попросили найти еще понятого. Мы, оставшись в темноте и одиночестве, отец Василий не в счет, неторопливо переговаривались. Майор из РОВД, уже в возрасте, отрекомендовался Геннадием Николаевичем, рассказал, что вторую скорую тоже вызвали, а следователь заскочит еще и за медиком, как он звал судмедэксперта.
- Думаете, с Савчуком все? – поинтересовался я. Отца Василия мы посадили в машину, на перднем сиденье которой уже разместилась и задремала лейтенант Света.
- Ждем худшего, – ответил за майора Гоша.
- Я бы сбегал к амбулатории, наши там, узнал бы чего.
- Володь, из тебя бегун сейчас… Стой уже. Товарищ майор, рация у ваших ребят есть?
- Есть, как будет чего – сообщат.
Подкатил Гришин мотоцикл, он и баба Катя подошли к нам.
- Жив он пока. Увезли его. Там не только по голове, там еще прутом в живот, мы уж при свете разглядели, – бабуля говорила каким-то отрешенным голосом.
- А жена его где?
- Домой пошла, скорая ее с собой не взяла, не до нее. Да там с ней матушка.
- Волга, двенадцатому! – задышала вскоре рация, висевшая на плече майора. Тот ответил и махнув нам с Гошей, отошел от штатских.
- Девятый найден, объект вытащен из дома, скорая на месте.
- Один быстро к нам, второй с девятым на месте. Как он?
- Надышался. Прибуду – доложу, Волга! – Молодой запыхавшийся голос был встревожен.
В Вознесенском на улицах тем временем стало довольно людно. Кроме местной пожарной команды, к дому Петра уже прибыл караул из городской части. Полыхало знатно, но была надежда, что часть большого старого дома все же удастся отбить у огня. И новый сюрприз принес Дима, оставив кинолога у дома Чекменева. След привел туда, к его двору с тыльной стороны! Однако, оперативник, присматривавший за его домом, утверждал, что никто не выходил, а хозяин с половины десятого внутри. Расположение комнат и пристроек было изучено в отсутствие хозяина. Внутри и все! Опер был толковый и на хорошем счету, такой не заснет. Тогда чей след?
Георгий принял решение быстро.
- А ну поехали, Володька. – Он был со мной уже накоротке.
- На ком?
- А вот Григорий выручит, извините, отчества вашего не знаю?
- Какое отчество, садитесь, давайте, – ответил Сашкин сосед. Бабушка уже смешалась с толпой зевак.
- Надо бы Савелия Ивановича предупредить, батюшка просил. Знаете, где он живет? – Гриша только усмехнулся и когда мы сели, ехидно произнес, обернувшись на капитана:
- Батюшка просил…
- Именно, батюшка просил! – с нажимом многозначительно ответил Гоша.
- Понятно. – И мы помчались переулком, затем по северной окраине. Старик жил почти на отшибе. Но верхом тут дело – всего минута другая. Село – не город, хотя и большое. Зарево уже угасало…
- Так, не доезжаем, вот там между дворами к колонке сверните, мы соскочим, нас не ждите, уезжайте сразу.
Спешившись, мы двинулись к дому старосты, не маскируясь, наоборот обсуждая происшествия в полный голос. Из тени большой липы возник силуэт, я тихо пробормотал, что, мол, свои. Парень, узнав Гошу, прошептал:
- В доме он. Света нет. В дом никто не проходил, тихо было.
- Овсянников где?
- На задах.
- Спрячься.
Георгий в который раз переключился на Гошу, и, открыв незапертую калитку, постучал в дверь, испуганным голосом позвав Савелия Ивановича. Заметив в моих руках фонарь, он тихо на меня шикнул.
- Иду, иду. Что случилось, помилуй Господи?
Минута примерно или чуть больше. Как раз, проснуться от стука, встать, натянуть брюки и накинуть рубаху. При свете лампочки в сенях он так и предстал перед нами, в тапках на босу ногу, волосы чуть всклокочены, как от подушки.
Гоша затараторил, что, мол, такие дела в селе, отец Василий просил его зайти к жене дьякона Сергия, потом в храм. Мы, значит, за ним, и дальше, до Нины Григорьевны. Гоша все бормотал испуганным тоном, Савелий тоже картинно изобразил испуг и мелко закрестился, попутно посторонившись.
- Вы, ребятушки в дом, в дом… Чего на улице, то… Иду, ах ты, Господи, оденусь только! - Гоша прошел за ним в комнату, я же задержался и ощупал обувь внутри и снаружи. Сыровата…
Втроем вышли на улицу, мы двинули «к Нине Григорьевне», а Чекменев направился в сторону церкви.
- Гошь, слушай, а обувь он недавно снял. И выглядит, не как спросонья, – начал я, когда мы отдалились от старика.
- Заметил? Только это, сам понимаешь, не улика. Но дома, похоже, никого нет, легко впустил.
Мне снова повезло, когда мы вышли на большую улицу, нас подобрала машина с Марьей Антоновной. Еще через минуту мы были на месте. Людей на улицах не убавлялось, у дома Савчука милиции пришлось выставить охрану. Сзади пристроился побитый жизнью знакомый УАЗик Андрюхи. Как говорится, все в сборе, можно начинать…