Начало. Не спорь со звёздами! Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5
Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11
Утром меня ждала записка странного содержания: «Володя, позвони Коле срочно», и номер, мне незнакомый, видимо домашний. Незнаком был и почерк, точно писал не Андрей, да и зачем ему записки оставлять. Записка вставлена в щель входной двери, а не брошена в почтовый ящик. Значит, и вправду срочно. Половина тетрадного листка, написано шариковой ручкой, ни духами, ни навозом листок не пахнет.
Вторые ключи от участка Андрей давно доверил мне, и я пошел туда звонить. Номер Коли был и вправду домашний.
- Никаких новостей, я бы тебе позвонил.
- Понятно, значит обшаривай окрестности дальше. На Андрея не полагайся, у него своих забот хватает, его начальство уже зубы нам показывает. Но прежде всего, срочное дело.
- А твой человек прибыл? Ты, Коль, прости за любопытство.
- Ну, а кто тебе записку передал? Но у него свои задачи. Нога как?
- Да нет, Коль, я всегда готов.
- Во вторник буду, новости не по телефону. Теперь ставлю задачу.
- Готов.
- Не сам. Попросишь бабушку! Надо договориться с Рогожиным на понедельник, халтура по сварке или по электричеству. Придумай сам, но правдоподобно. И если он скажет, что на понедельник занят, пусть спросит, когда он освободится. Или лучше, чтобы она разговор при тебе вела. Потом, когда его планы на понедельник выяснишь, сразу мне звонить!
- А если он согласится на понедельник?
- Пусть делает, расходы возместим. Тогда выясни его планы на вторник, очень аккуратно. Где халтура намечается, когда. У него халтура часто. Но, Володя, очень аккуратно!
- Рогожин? – Я еще не знал о находках Колиных ребят.
- Не по телефону, потом все расскажу. Мы на тебя очень надеемся, – голос Николая как-то странно дрогнул.
«Началось!!!», второй раз за сутки меня посетила та же мысль. Предстоял разговор с бабой Катей, но как приобщить ее к «оперативной работе»? Одно я знал точно, бабушка не из болтливых, а лишнего ей знать не надо. «Однако, какую халтуру придумать Витьке?»
- Только не на кухне, там брага стоит, – закончил я свой рассказ.
- Ну и работа у вас, – бабуля покачала головой.
- Что не проболтаюсь, не сомневайся. Только у меня в хозяйстве порядок. Что попросить то?
- А мы что-нибудь сломаем! – Я всегда шел прямым путем.
- Сдурел?
- Я аккуратно!
Через час дело было сделано, я хоть и гуманитарий, но ведь не криворукий. Еще через час разведка в лице дружинников донесла, что Витька опустошил первую кружку на пивном «пятачке». Бабуля отправилась «искать» мастера.
Еще через час мастер, снисходительно улыбаясь, переступил порог нашего дома. На меня он глянул с равнодушием, которое обмануть не могло. «Мент!», так и читалось в его глазах. Но я, скромно поздоровавшись, в разговор вступать не спешил. Бабуля, не скрывая своего «испуга», нервно теребила в руках салфетку и заискивающе заглядывала Рогожину в глаза. Многим женщинам театральный институт был без надобности, они и так актеры по жизни. Но за бабушкой таких талантов я не подозревал. Мастер осматривал повреждение, я сопел за его спиной, гордый до невозможности. Уж очень красиво все было сделано, комар носу не подточит. Оплавленные и обгорелые концы проводов, копоть в распределительной коробке, вонь в комнате. Вел я дело о пожаре, точнее о возгорании в помещении «Рембыттехники» с двумя надышавшимися потерпевшими и до сих пор под впечатлением…
- Виктор Фомич, ради Бога. Погорю ж на старости лет. Замените все!
- Все - это будет стоить много… - завел привычную песню Витек.
- Не дороже месячной зарплаты? – ехидно встрял я.
- Нет, конечно. Я тебе скажу, что купить, но сегодня все закрыто. Завтра купишь, во вторник сделаем. На полдня работы…
- А как до вторника?
- При свечах, – вальяжно отозвался мастер.
- Давай на понедельник, я утром все куплю, диктуй.
- Я тебе напишу, но в понедельник я уже людям делаю.
- Далеко?
- В райцентре, с утра самого еду.
Я и не подозревал, что выполнить поручение Коли будет так легко.
- Ну не весь день, же?
- Я после обеда не работаю.
- Чего так?
- Чтобы хорошо работало, после пару кружек пропустить надо, примета у меня такая.
- Поддатым на мотоцикле рулишь?
- Я на автобусе. – Витек смотрел на меня как на назойливую муху.
Накатав список, Рогожин удалился все той же развязной походкой, я же помчался докладывать. О том, что во вторник Витька будет под замком и чинить уже не придет, меня не предупредили. А ломать то – не строить, строить я не умею…
Пообедав, я отправился осматривать подозрительные места. Бабушка с опаской смотрела на провода, и пуще всего боялась забыться и включить свет. В то, что это не опасно, она не верила, хотя об этом ей сказал сам Витька, обмотав обгорелые концы изолентой.
Через каких-то два-три часа я оказался молодцом. После об этом сам подполковник Игнатьев сказал. Но, все по порядку.
Как и планировал вчера, я отправился прочесывать западную околицу Вознесенского. Прочесывать, это сильно сказано, поскольку «расческа» была с одним «зубом». Людей, причем внимательных, там за это время прошло много, и я вовсе не надеялся найти за кустом труп или оброненный платок. Просто пытался, глядя на окружающую меня природу понять, а могло ее что-то привести сюда. Если пошла она в эту сторону, то кто мог ее видеть, кто мог поджидать и где? Пытался, подражая знаменитым детективам, включить свою фантазию. Получалось плохо. Ни ума, ни фантазии – я был на редкость самокритичен.
Конечной точкой на воскресном маршруте была старая, заброшенная мельница, построенная перед войной. Бетонно-кирпичное здание, с помещением для складирования и сушки зерна, небольшой котельной, складом для муки и подсобными помещениями. Оставлена она была в середине 50-х, когда зерно начали свозить на элеваторы. Через проломы в стенах и крыше здание внутри было неплохо освещено, но я еще имел на всякий случай фонарик. Как обычно, в таких зданиях, непонятно с чего накопились горы строительного мусора, битого кирпича, мусора бытового, остатки каких-то металлоконструкций и грунта. Все это покрывал густой слой уличной пыли.
Даже сельская ребятня брезговала играть на этой помойке, где, к слову сказать, можно легко было свернуть себе шею. Стояла мельница на отшибе от всего, метрах в четырехстах от церкви, отгороженная стометровой полосой бурьяна. Старый проселок, ведущий от центра села к мельнице, мимо храма, совсем заброшен не был, а вел на колхозные поля, расположенные вдоль речки, но пользовались им только механизаторы, да председатель с агрономом, когда объезжали свою вотчину.
Заброшенное серое здание навевало тоску и какую-то неясную тревогу. Я хорошо помнил, что его осмотрели трое дружинников, потом один из оперов сам там прошелся, правда уже под вечер. Но если уж работать, то добросовестно, ничего не пропуская. Подходил я к старой мельнице с опаской, как Том Сойер и Гек Финн к заброшенному дому. Понятно, что дядя я уже взрослый, но зато наслушавшийся за три года историй из практики сотрудников угрозыска, которые будут «повеселее» детских страшилок на ночь. Но здание оказалось пустым. Как только я зашел внутрь, несколько ворон сорвались с оконного проема и, матерно каркая, унеслись вдаль. Эти птицы окончательно убедили меня, что я здесь один.
Ну-с, приступим! Бегло оглядев все помещения, я начал осматривать крайнее уже внимательнее. Света с улицы пока хватало, крыши над мельничным цехом почти не было. Горы мусора, металла, осколки бетона. Все равномерно покрыто многолетней пылью. Отпечатков следов быть на битом кирпиче не могло, по крайней мере я не следопыт, и ничего интересного не увидел. Обрывки одежды, какие-либо недавно брошенные вещи тоже отсутствовали. Добросовестно потратив на осмотр пятнадцать минут, я перешел в следующий зал или цех, не знаю, как его назвать. Там было гораздо темнее, и я включил фонарь.
Запах я почувствовал, дойдя до глухой стены, дальней от входа. Отчетливый трупный запах. Осветив фонарем груду мусора, грунта и всего прочего я подошел поближе. Да, пахнет отсюда. Порыв ветра, ударивший снаружи в помещение, запах не уничтожил, наоборот, он стал еще отчетливее. «Так, а вот и след!». Пыль, осевшая на куче, легла уже неравномерно, не таким слоем, как с другой стороны. Значит закопали здесь. «Вот и Ваш последний приют, Мария Семеновна!» «Нет, не последний, последний будет на кладбище» - стараясь избавиться от всякой чуши, лезущей в голову, я быстро зашагал к выходу. Пройдя южной окраиной Вознесенского, я зашел в село с другой улицы и резво рванул к опорному пункту, забыв про больную ногу. Шел пятый час дня…
Первым делом я позвонил в РОВД и четко доложил обстановку, отметив, что сам труп не откапывал. Назвал себя. На удивление, дежурный воспринял все серьезно, попросил из опорного пункта не уходить, ждать звонка. Второй звонок Николаю домой:
- Оперативная группа на выезд! Следователь прокуратуры, медицинский эксперт, криминалист, проводник с собакой! – Мной овладело дурашливое настроение, хотя говорил я серьезным тоном. А здоровались мы еще утром…
- Нашел?
Я рассказал все подробно.
- Может собака дохлая? – спросил он с затаенной надеждой.
- Кому придет в голову собаку там закапывать? Бросят сверху и все! Пойти назад, проверить? – спросил я в ответ, уже с изрядно упавшим настроением. За ложный вызов группы в порошок сотрут, тут Коля прав, я все-таки сотрудник… пока.
- Собираюсь, сейчас насчет машины позвоню. – На заднем фоне затих смех детей и тихое воркование жены.
Только положил трубку, сразу звонок. Сам подполковник Игнатьев и тоже из дома. Снова я все рассказал и предложил проверить.
- Не надо, группа сейчас едет, мы тоже скоро подтянемся. Все правильно сделал, что сразу позвонил. Дубинина нет? – устало пророкотал голос в трубке.
- Нет пока.
- Ладно, отбой.
Вышел я из околотка и собрался идти обратно на мельницу, тут в проулок въехал знакомый УАЗик. Я, снова дурачась, бросился наперерез с криком «Милиция, милиция!» Не шибко громко, чтобы народ не взбаламутить. Подлетел к дверце тормознувшего «бобика», рывком ее распахнул и, «задыхаясь», выпалил третий раз:
- Милиция! Скорее! Там! – но расшевелить милицию воскресным вечером дело безнадежное. Андрюха устало смотрел на меня и молчал.
- Ты чего здесь? – Не скрыл я удивления.
- Разыскали. Могут, когда хотят. На МТФ толпа наших парней заявилась, какую-то девицу требуют, все поддатые. Бригадирша доярок на нашу Игнатовскую ферму позвонила, те сходу до меня. Когда уже у участковых телефоны дома будут?
- Ну, дальше? – Я уже забыл про свою находку.
- Руки в ноги, прости – ноги в руки, прилетаю, там и правда толпа здешних, человек пятнадцать, все поддатые, девица уже с ними, гвалт такой и конское ржание, что коровы доиться перестали. Оказалось, все просто, парни накатили портвейну, осмелели, и всей толпой кореша свататься повели.
- А «претендент» тоже поддатый?
- А то! Девка эта взаправду хороша, ну, а паренек по виду не герой. Смелость города берет, а где ее без бухла взять? Хотел разогнать всех, потом передумал – любовь у людей все же. На бригадиршу наорал малек, пусть другой раз в РОВД звонит.
- Ты-то наорал?
- Ну так, чуть-чуть… Кстати, что случилось?
Я рассказал, и УАЗик с двумя стражами порядка потащился к старой мельнице. Неспешно, я аж удивился, зная Андрея.
- Да-с, копать это охоты нет, – сказал он через несколько минут, выйдя из здания с фонарем в руке. Оставалось ждать.
Дальше рассказывать скучно.
Приехали, расставили освещение, начали работать. Все знакомые мне лица. Криминалистов было аж двое. Тот же судмедэксперт. Мария Антоновна. Те же опера. Только собаку не привезли – уже ни к чему. Народ сбежался со всего села, трое ППСников по периметру здания ревностно следили, чтобы никто не приближался. Внутрь вошли четверо главных действующих лиц и Игнатьев с одним из своих ребят – грубой рабочей силой. Ну и пара понятых, из мужиков покрепче. Опер Дима, отвечавший в тот раз за осмотр окрестностей, как я заметил, старательно избегал попадаться подполковнику на глаза. У Коли же было свое начальство, поэтому он не проявлял излишних переживаний за свой, в первую очередь, крупный промах и засев со мной в одну из машин делился последними новостями.
Наконец, там все раскопали, по камешку, по кирпичику. Игнатьев вышел на свет Божий и в последних лучах скрывавшегося за деревьями солнца изрек:
- Да, она. Чертов запах, теперь не скоро отстанет, – и стал искать глазами облажавшихся. Затем влез в «нашу» машину и бесцеремонно подвинул нас своей тушей.
- Ну, майор, тебя свое начальство драть будет, а где Овсянников? – Это он про Диму.
- За углом, с остальными, Сергей Алексеевич, – вполголоса, почтительно ответил Николай.
- Пейзажами любуется? Нет, Коля, ну как так можно, в самом деле? Сперва, конечно, дело, а уж завтра наорусь на него всласть…
- Сергей Алексеевич, он же один с дружинниками бегал, как успеть? Искали труп, одежду, вещи, когда копать горы мусора? Я виноват, надо было больше людей выделить, а где их взять?
- Объект подозрительный, его проверяют всегда тщательнее, сам знаешь. И эксперта надо было подключить, чтобы осмотреть внимательнее. Пусть не в тот же день.
- Виноват я, Диму не трогайте, прошу…
- Оба виноваты, в смысле я и ты. А Овсянников тоже хорош, третий год пошел, мог бы понастырнее быть, а то, с фонарем прошел! Один Вовка у нас молодец! – Он дружески толкнул меня плечом.
- Служу Советскому Союзу!!!
- Ой, да помолчи. Мог бы и с утра найти, а то опять только ближе к полночи управимся. Мне внука привезли неделю назад, так за эту неделю только три часа с ним общался. Специально подсчитал…
Через некоторое время вышел врач, и найдя начальство глазами, подошел к машине.
- Задушена. Веревка примерно полтора сантиметра в диаметре, свита из трех крупных прядей, эксперты волокна нашли, есть с чем работать. Рисунок веревки полностью на коже не сохранился, время много прошло. Перед тем как задушить, ударили по голове, в затылочную часть. Не похоже, чтобы сопротивлялась, но, по-видимому душили двое – один держал за ноги. Лапищи такие, крупные.
- Там твои прибыли. – Игнатьев кивнул на труповозку.
- Да, увозим. Заключение по всей форме будет в среду.
- Вы там ничего не пропустите.
Судмедэксперт лишь пожал плечами. Через некоторое время завернутый в простыни труп на носилках понесли мимо зрителей. Народ отшатнулся, некоторые побледнели, кто-то, зажав рот, стремительно рванул из толпы. Одна впечатлительная девица, закатив глазки, рухнула на руки своего кавалера. Пока доктор растерянно взирал на эту картину, вышедшая вслед за носилками Мария Антоновна привычным жестом достала из сумочки пузырек с нашатырем и пачку ваты и, изящно помахав рукой с тампоном перед носом «жертвы», привела ее в чувство.
Один софит выволокли наружу, и знакомый мне Виктор Сергеевич начал осматривать здание и грунт с внешней стороны.
- Завтра. Дам еще двоих. Весь бурьян в округе облазить! С Виктором Сергеичем поедете! Он старший! Если хоть один окурок или какую оборванную пуговицу пропустите! – Дима Овсянников стоял перед начальством навытяжку. Игнатьев уже «отходил», поэтому разнос, как видно, отменялся.
Коля, поделившись новостями и планами, собрался подвезти меня до дома. Для оперов сегодня работы не было, за исключением одного. К Николаю незаметно для зрителей проскользнул незнакомый мне парень и тихо доложил:
- Рогожин в толпе. И Савчук.
- И как они?
- Рогожин заинтересован и спокоен. Похоже на искреннее любопытство. Савчука понять трудно, но взгляд беспокойный, и сам какой-то, дерганый, что ли…
- Ты с ними взглядом не «законтачил»?
- Нет, что Вы…
- «Проводите» до дому каждого. Любой контакт фиксировать.
- Конечно, товарищ майор.
Только вернувшись домой я вспомнил, что у нас «авария». От кухонной розетки в «залу» был проброшен единственный в доме удлинитель, на столе в комнате горела настольная лампа. Свет был только в кухне и прихожей. Бабушка, подперев рукой подбородок, ждала меня за накрытым столом.
- Тебе нравится ваша работа, Володя?
- Я ж больше ничего не умею, – попытался я отшутиться.
- Лучше на комбайнера выучись! – произнесла она с непривычной серьезностью в голосе.