Я оказался втянут в эти события не по долгу службы. Совершенно случайно. Хотя, почему бы и не мне этим заниматься… Лейтенант милиции, следователь в областном УВД. «Перспективный» выпускник юрфака распределился три года назад в свой город полный надежд и планов. Был почти уже старший лейтенант. Всего-то два снятых взыскания и целых пять поощрений от руководства. Правда больших дел я не вел, все-таки «мал еще», как говорил наш полковник, но опыт кой-никакой приобрел, к начальству и старшим коллегам уже по пустякам не совался.
Все рухнуло в один момент. И как обидно. Такой мелочи как я полагалось передвигаться по городу на своих двоих, кроме экстренных случаев, конечно. А тут наметился срочный выезд за город. Выделили машину, чему я был несказанно рад, планируя обернуться быстро и даже успеть пообедать в столовой нашего Управления, которая закрывалась уже в три часа. Ну а вечером…
Вечер того дня я не помню, так как очухался только дня через три. В мою переднюю пассажирскую дверь въехал «Москвич» с двумя пьяными мужиками далеко за сорок. Несмотря на возраст ума они так и не нажили, что не помешало им отделаться в аварии легкими ушибами.
- Ты представляешь! Свадьбу! Второй день гуляют! «Догоняться» поехали! Не хватило пойла! Свадьбу организовать нормально не могут! Уроды! «Закопаю» гадов! – Мой начальник отдела, навестив меня в палате через неделю, когда уже разрешили пускать посетителей, орал на всю больницу не стесняясь. Как следователь, он прекрасно понимал, что «закопать» можно только водителя, но, так уж ему хотелось «прессануть» и его компаньона, что слово свое он в итоге сдержал. Водитель на четыре года по приговору отъехал в «края далекие», собутыльник полгода не пил и вздрагивал от каждого звонка в дверь. Мне, правда, от этого не полегчало… «А свадьба пела и плясала…» и как там еще пишут: «Отряд не заметил потери бойца…» Ну, пропали гонцы и пропали, «делов то», народ сразу следующих снарядил в путь, а судьбой первых поинтересовался только дня так через четыре.
- Вопрос стоит ребром – инвалидность или нет! Вопрос оставаться в органах или нет не стоит! Медкомиссию в обозримом будущем точно не пройдешь! В течение ближайшего года ходить тебе с палочкой! – чеканил казенные фразы главврач областной больницы, фактически возглавлявший все существующие медкомиссии области. Начальник отдела сидел рядом с ним и сочувственно поглядывал на меня. Когда я встречался с ним взглядом, он отводил глаза в сторону.
- Главное – голова не пострадала. В нашем деле главное, – полковник робко попытался нарушить повисшую в кабинете тишину, неловко улыбнувшись. Главврач замолк, и я тоже молчал.
- Голова в порядке. Проверено. Но сами понимаете… - доктор говорил уже тихим усталым голосом.
Я понимаю, что все коту под хвост. Но пока еще числюсь в органах. Полтора месяца в больнице, два месяца дали на реабилитацию, потом будут глядеть, что да как. Но кое в чем они ошиблись, палку-трость я забросил через две недели после выхода из больницы, хотя первое время я еще носил ее в руке на всякий случай. Потом пришла уверенность. Даже жалко было с ней расставаться, трость отец подарил мне роскошную. Однако, не сдаваться же мне в самом деле на милость обстоятельств? Я пока еще своей жизни сам хозяин.
Но, повторюсь, как не держи хвост трубой, прежнего уже не будет. Даже Наташа, с которой мы собирались пойти куда-нибудь в тот проклятый день, навестила меня лишь однажды, принесла гостинцев, но долго не засиделась и, сославшись на родителей, быстро умотала. И пропала. Телефона у них не было, и узнать в чем дело, я не мог. Когда уже совсем извелся, меня навестили ребята из областного розыска, с которыми я успел сдружиться. Люди, от которых что-либо трудно скрыть в принципе, насели на меня с расспросами, и я сдался. Им можно рассказать, в конце концов, может что случилось… Старший группы, Леня Никифоров посмотрел на одного из своих подчиненных, моего друга Гришу, и хорошо поставленным голосом скомандовал: «Разобраться и доложить!». На следующий день Гриша, стараясь не смотреть на меня, все «доложил». Я и сам конечно догадывался, что на мне свет клином не сошелся…
Накатило дурное настроение, шататься по городским бульварам с палочкой и встречать сочувственные взгляды знакомых не хотелось. А если еще и ее встречу? И надо прийти в себя. Обязательно. Совет родителей отправиться к бабуле в Вознесенское и там пожить эти два месяца оказался кстати, и фактически - это был единственный выход. Врачи и бывшее начальство грозились отправить меня в санаторий, но что-то не торопились исполнить это благое намерение. Да оно и к лучшему, переться куда-то вдаль не тянуло совершенно.
Подозреваю, что бабуля моя, она же баба Катя, она же Екатерина Степановна и подала им эту идею. Раз в месяц она, загрузив здоровенные сумки деревенской снедью, наносила нам визит, и пожив пару дней, возвращалась к себе. Родители притворно отнекивались, но кто ж откажется от меда, сала, домашнего творога и масла, которое та покупала у соседки. С продуктами в городах тогда было по-всякому… Ответные визиты в деревню ее радовали еще больше, хотя пользы от городских в хозяйстве не было никакой, но ей помощь не особо и требовалась. Любила она нас бескорыстной любовью и каюсь, что, став студентом и редко ее навещая, я вел себя нехорошо. Некрасиво и непорядочно. Я это понял, когда, узнав о моей беде, баба Катя ворвалась без разрешения в палату, вынеся в дверь дежурную медсестру. Я в тот день впервые пришел в себя, и первое родное лицо, появившееся передо мной, было именно ее.
Приехал я в Вознесенское ночью, часа в два. Деревенские, кроме влюбленных парочек и сторожей при сельпо и на складах уже спят, им вставать рано. Друг Гриша привез на отцовском «Москвиче», и, хотя у меня теперь к этой марке стойкая неприязнь, не добираться же на перекладных. Вылез с вещами, громко постучал в дверь.
- Господи, кого принесло? – За дверью тяжелые шаги и скрип половиц.
- Внучек!!! Маленький мой!!! Ты что ж не упредил меня!!! – Вообще-то не маленький уже (произносится подростковым басом, если вы читаете это вслух).
Так мне здесь всегда рады, что предупреждать то? Нет, я понимаю, что не прибрано (полы не вымыты за полчаса перед приездом), есть нечего (холодильник набит деревенским продуктом, но ни блинов не напекли, ни пирогов). Комната, опять же не приготовлена (кровать еще не застелена свежим бельем, салфетка на столе не новая). Но мы ж свои, как-нибудь переживем.
Накатили теплые воспоминания из пока еще не далекого детства. И вы знаете, отпустило!!!
Гриша, дождавшись, пока мне откроют, помахал рукой и тронулся обратно, тихо развернувшись на сонной улице. По школьной юности он на стареньком отцовском «Москвичонке» разворачивался с визгом. Но опера приучены не обращать на себя внимание. Красные габариты долго плясали в темноте, пока не исчезли у выезда на шоссе.