Начало. Не спорь со звёздами! Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5
Понедельник. Ну, в колхозе у кого-то и выходные – понятие условное. Ни урожай, ни скотина ждать понедельника не будут. Работающие в городе и других деревнях направились на утренние автобусы. Навстречу основному потоку подтянулись Сергей с Димой, на удивление свежие и бодрые. Собрались снова в участке, хозяин которого опять умчался по делам.
- Володя, отдохнуть не желаешь? Ты же сюда едва дополз…
- Нормально. Что мне, не жить теперь?
- Ладно… - Коля задумчиво уставился в пыльное окошко. Уборщиц Андрюхе не полагалось.
Невидимая нам работа вовсю шла в областном центре и в Киеве. Устанавливались связи, опрашивались знакомые, проверялись архивы. Результаты будут еще не завтра. Мария Антоновна, дав, как следователь, поручения допросить ряд еще неохваченных свидетелей, засела с бумагами у себя в кабинете. Официальные заключения эксперты дадут сегодня к вечеру. Уже точно дадут. Но сенсаций явно не ожидалось…
- Итак ребята, начнем. Хозяйку дали в розыск, пока по области. Надо конечно опросить водителей и кондукторов, но чую напрасная работа. Никуда она не выезжала. Да и времени у нас мало. РОВД конечно со своей стороны тоже будет искать. Но! Корень зла где-то тут, в Вознесенском…
- Копать, и усиленно притом, надо здесь. Следователь со своими поручениями подождет, – продолжил он через пол минуты.
- А ведь все ведет к церкви. И покойник там крутился, и Ракитина туда шла, – вмешался я в думы майора.
- А Рогожин? – спросил Дима.
- Пока рано его к делу приплетать. Потолковать – да, надо, а подозревать оснований нет. Только помеха мыслительному процессу.
- Изящно как выражаешься… - Николай перевел на меня взгляд.
- Давайте так. Ты, Серега, занимаешься Рогожиным, и только им. Разыскать и опросить, как бы в числе прочих. Выяснить, где был в среду-четверг-пятницу. Лучше у посторонних, на него пока сильно не налегай. Мне подробный отчет на бумаге. По дороге заглянешь к Ракитиной, чем черт не шутит…
- Дима, возьмешь свою команду, пройдетесь по берегам речушки, она как раз за той околицей. Кто знает, может чего заметите, на рыбаков полагаться не стоит.
- Володя, мы с тобой к окончанию службы в храм.
Пошли не спеша. В церкви шаром покати. Отец Василий суетливо метался по территории, отдавая поручения. Из колонки за церковной оградой две знакомые нам женщины наливали воду в молочную флягу, стоявшую на четырехколесной тележке. Собирались мыть полы. Еще одна женщина, пересчитывая свечи и бутылочки с лампадным маслом, заполняла в потрепанной тетрадке немудреную «бухгалтерию». Старик Чекменев, стоя с дьяконом на задах храма, почтительно внимал последнему.
Когда суета закончилась, мы отозвали старосту на дальнюю лавочку, чтобы поговорить. Пытались тормознуть и духовенство, но они, сославшись на требы, умотали. За оградой их ждала старая «Победа» одного из местных жителей.
- Савелий Иванович, Вы давно Ракитину знаете?
- Да, как приехал сюда, годов десять будет…
- А точнее?
- Мы, дай Бог памяти, в семидесятом сюда перебрались.
- Вы с женой?
- Нет, супружница давно померла. С сыном перебрались.
- Сын с вами живет?
- Помер сынок… Годов пять, как… Один живу.
- А, с Ракитиной когда познакомились?
- Так мы ж, когда перебрались, у нее снимали. Долго. Потом уже домик прикупили.
- Долго – это как?
- Год, наверно. Не упомню, простите.
- Если не секрет, почему город оставили?
- Сын хворал, врачи посоветовали. И то сказать, поначалу полегчало ему. Даже снова на работу устроился. Сторожем, правда. Не суетная работа.
- Сын инвалид?
- Сердечник он. Из армии и то комиссовали. А чего Вы меня, старика пытаете? – Чекменев грустно улыбнулся.
- Разговор поддержать, Савелий Иванович.
- Мне не до разговоров. Хлопот полно, ими и живу.
- Как Вы у Ракитиной жилье сняли?
- Посоветовали люди. Не упомню. Но удачно сняли. Добрая женщина, готовила нам, брала по-Божески.
- А Илье покойному готовила?
- А как же.
- Кто Илье Ракитину посоветовал? Вы?
- Не помню, мил человек. Может, и я. Добрая хозяйка, чего еще парню надо. Он сюда недели на две-три приехал… Потом, говорит, еще пару сел объедет. Диплом рисовать будет.
- Может, писать?
- Кто его разберет.
- А с Ильей Вы еще дело имели?
- Так почти каждый день виделись. Он то срисовывает здесь, то фотографирует. Расписывать, говорит, храмы мечтаю. Не хочу панно и плакаты во дворцах пионеров делать.
- Иконами интересовался?
- Было, не раз. Купил две, даже мне показывал. Спрашивал, у кого еще есть. Многие продают, что от стариков осталось. Какие глупые, те даже дарят.
- Илья верующий был?
- Вот не скажу. Службу один раз отстоял. Крестится, когда входит, привычный, видно. Извиняйте, не вам чета.
- Мы, отец, партийные, – усмехнулся майор.
- Да я что, дело ваше…
А крестика то на трупе не было. Да и набожные люди иконами не спекулируют. По крайней мере, я в это верил, пусть и наивно.
- С кем Илью видели?
- Один он всегда. С нами тут был. А когда по селу ходил, я за ним не смотрел.
- Вас он навещал?
- Навещал пару раз.
- Зачем?
- Да поболтать. Он здесь один, и я один.
- А вы его?
- Зашел один раз за ним. Вместе к храму пошли. Еще с Марьей Семеновной чаю попили.
- О чем говорили?
- Да о жизни нашей. Не об чем по сути разговор.
- Из Вознесенского он не выезжал за это время?
- В соседние деревни ездил. По части икон, надо полагать.
- А кто его с людьми знакомил? Надо же знать, куда сунуться?
- Илюша то человек общительный был, располагал к себе…
- Вернемся к Ракитиной. Когда Вы виделись последний раз?
- Да, когда чайку с Илюшей и с ней попили.
- В среду видели?
- Нет, вроде.
- В четверг?
- Не видел.
- В пятницу?
- Да нет, же. Не пойму я Вас.
- Она в церковь не приходила?
- Не видел я ее. Нешто бы она не поздоровалась?
- А Вы в какое время в пятницу здесь были?
- Отец Василий на меня храм оставляет, когда отсутствует. Почитай, с двенадцати и до вечерней службы.
- А дьякон Сергий?
- Когда и он бывает остается, когда - нет...
- А женщины ваши?
- Прибрались и пошли до вечера…
Разговор продолжался еще некоторое время. Потом мы насели на женщин, и не безрезультатно. Много они не рассказали, поскольку в пятницу ушли до полудня, но было кое-что и интересное… Примерно неделю назад Витька днем подкатил к церковной калитке, просигналил. Илья вышел с Чекменевым, причем старик сам подошел к своему недоброжелателю. Пока Илья садился в коляску и надевал шлем, Савелий Иванович о чем-то с ним говорил.
- Еще удивилась я. Витька такой дерзкий всегда, а тут прям виноватый. Глаза опустил и бормочет что-то. Савелий Иванович повернулся, недовольный был, видно, и пошел обратно. А в руках сверток бумажный, он его потом в карман пиджака засунул.
- Недовольный был, говорите?
- Самую малость был, пока мимо нас шел, уже улыбался. Кроткий он человек у нас, прямо как в писании… Мы с Ниной и правда удивились, что он к Витьке вышел.
- Наверно, Илью проводить. Вы о нашем разговоре ни единому человеку, даже на исповеди, – улыбаясь попросил Коля. Женщина в ответ перекрестилась.
Но чувствовалось, уходить отсюда рано. Мы прогулялись по церковному двору, обошли храм изнутри. Савелий Игнатьевич к нам интереса не проявлял. Следовало досконально опросить всех, кто жил на окраине за храмом. Чутье подсказывало, что все здесь…
Шесть больших окон нижнего яруса были свежевыкрашены. Старинные чугунные решетки окон, открывающиеся на петлях – тоже, только в черный цвет.
- Нина Григорьевна! – Позвал я вторую женщину.
- Когда окна красили? – Спросил я уже негромко.
- На той неделе.
- А точнее?
- Оленька до субботы управилась. Точно. Отец Василий просил до субботы.
- Значит в пятницу работала? Одна?
- Почти до темна успела.
- С какого дня?
- Со вторника.
- И кто эта Оленька?
- Племянница соседки моей. Отец Василий просил меня маляра найти. Не брался никто здесь.
Коля, бесшумно подошедший сзади, уже достал блокнот и ручку. Что ж, есть еще свидетель, значит есть и надежда.
***
Серега, получив задачу на день, принялся за работу. Он ничем на напоминал вчерашнего сотрудника милиции, которого могли запомнить местные жители. Одет он был по-другому, если можно так выразиться, пофасонистее, чем вчера. Порывшись в сумке, он достал аккуратно свернутую куртку из легкой ткани, очки и кепи. Из «околотка» незаметно вынырнул совсем другой человек и задами, через пустырь вышел на улицу. Маскировка наивная, но только на первый взгляд.
В таком виде он сунулся к Витькиной соседке и узнал, что тот где-то на шабашке. Встреча откладывалась, и он решил негласно порасспросить сельский люд о своем «объекте».
Сначала он на попутке добрался к кафе на выезде из села. Потолкавшись среди народа, он изобразил паренька, ищущего, где купить мотоцикл. Поговорив с одним, вторым, третьим, он переместился в «старое» село, к пивному ларьку с навесом, который к тому времени уже открылся. Взяв пива, он подсел за один из грубо сколоченных столов, на котором давно стерлась масляная краска, и завел тот же разговор. Мол, в сезон мотоцикл с коляской не купить даже в области. Записался в очередь, ждет открытку, но надо сейчас, а не к зиме. Тесть надоумил взять с рук… Нужен с коляской, «Днепр» или «Урал», «Ява» дороговато. «Днепр» даже предпочтительнее, от деда пол мотоцикла в гараже осталось. Естественно сельский пролетариат на пенсии, уважив паренька, тут же начал перебирать варианты. Ясное дело, среди прочих дошло и до Витьки Рогожина. Мотоциклы чего обсуждать, железка и есть железка, тем более, что человек точно знает, что ему надо. К таким всегда уважение… А, вот хозяева, другое дело. Продаст – не продаст, сколько заломит, стоит ли связываться и прочее. Серега терпеливо слушал мужиков, вспоминавших о Витькиных «доблестях».
- Витьке на кой продавать?
- Да он «Яву» хотел.
- Поспрошай, поспрошай, за спрос денег не берут. Хотя не, не продаст…
- Жмот он, да бешеный еще.
- Чего бешеный, на причиндалы те наступил?
- Сиделец бывший, да еще себе на уме.
- Сидел что ли? Нет, мне таких не надо! – Серега изображал в меру робкого парня, недоверчивого и не особо разговорчивого.
- Та ты не боись, Витек тебя не «обует».
- Нет, не «обует», сдерет только три шкуры…
- Не, нафиг надо, я деньги не на дороге подобрал. Тестю еще двести должен. Буду я связываться… - решительно отмахнулся Серега. Разговор перешел на других…
В два он снова подвалил к Витькиному дому.
- Не приехал еще, – выглянула из-за забора соседка.
- Подождем. – Серега уютно устроился на лавочке перед забором.
- А зачем он вам?
- Договорились… - опер, сняв очки, равнодушно обозревал окрестности.
Витька подрулил через каких-то полчаса. Оставив «Днепр» у ворот гаража, он направился к калитке. Сергей дружелюбно осматривал его сверху донизу. Парень чуть выше среднего, худощавый, темно-русый. На лице вечная презрительная ухмылка. Законтачили глазами и Витя сразу все понял.
- До меня? Со свиданьицем, начальник! – поздоровался Витек, в своей развязной манере.
- Здравствуйте, Виктор Фомич, – оперативник был само дружелюбие.
- А я уж давно жду, когда начальнички навестят, извелся весь, – с кривой улыбкой продолжал Рогожин.
Серега не стал задавать идиотский по сути вопрос: «А чего это Вы волнуетесь, гражданин?». Вместо этого он улыбнулся еще шире.
- Что вы так официально, Виктор Фомич? Какой я начальник? Инспектор уголовного розыска, лейтенант милиции Волков Сергей Герасимович. – Опер достал удостоверение.
- Не треба, людям верить надо. – Витька широким жестом отмахнулся от «ксивы» и угнездился рядом на лавочке. Серега в ответ кивнул, мол верить и вправду надо, и покорно спрятал документ.
- Герасимович, говоришь? Не твой папаша Му-Му приговор исполнил? – попер из Виктора лагерный юмор.
- Витя, посуди сам, Му-Му еще в прошлом веке «кончили». Так что папаня мой ни при делах. – Опер тоже перешел на «ты».
- Нормально папаша алиби поимел! Мне бы такое! Да не светит…
- А че так, Витя? Не напрягайся, пока говорим без протокола. Конечно, если чего интересное знаешь, следователю повторить придется.
- Как студента грохнули, так и жду, когда таскать начнут. Я ж сидел…
- Витя! Не прикидывайся сироткой. Говорим со всеми, кто с Махониным знаком, а ты знаком, люди вас видели.
- Чего там видели… Что значит знаком? Да я фамилии то не знал, Илюха и Илюха.
- Слушай, а давай откровенно? Без протокола, но и без обид, – Сергей доверительно наклонился к собеседнику. - Я о тебе, понятное дело, справки навел, и не в архиве, а среди народа. Человек ты, прямо скажем, людям не симпатичный. Не любят тебя. За твою манеру поведения, за свинское обращение. Друзей у тебя нет. Хапугой считают, жмотом.
- Я их всех во гробу видел! Могу и бирюком прожить, начальник.
- Сергей Герасимович я.
- Так короче.
- Дело твое. Но сильно я интересуюсь, чего ты, такой неласковый, с приезжим студентом сошелся? Проясни. На какой почве произрастали семена ваших теплых и дружеских отношений? Какие всходы дали? – вкрадчивым голосом продолжил оперативник.
- Мне бы так красиво выражаться, гражданин начальник Сергей Герасимович.
- Ты не финти. Языком кружева плести – моя работа. Ты на все руки мастер, чего люди тоже не скрыли. Говорят, делаешь на совесть, этого не отнять, – подольстил Серега.
- Да ладно, скажу. – На лице Витьки проступило явное облегчение.
- В общем, я тут кручусь, все знаю, что да как. И здесь и во всей округе. Илюха иконами интересовался, старыми понятно. Есть люди, которые за них хорошо дать могут. Он лишнего не базарил, но понял я, что давно этим промышляет. И не один он, конкуренция там. Скупит по дешевке, подшаманит и дальше сбывает.
- Реставрирует?
- Ну да, он же спец. Понятное дело, платят только за старину. Я даже заинтересовался, но не с моим умом, сам понимаешь. Тут разбираться надо. Да и правда, конкуренция там, дай Бог, глотку на раз порвут за эти «доски».
- От тебя что надо было?
- Илюха за каждую толковую наколку мне пятерку кидал. Я тут всех знаю. Но не думай, все честно, он платил людям.
- По совести платил?
- А каждый волен за свою цену продавать. С бабками дело туго шло, мол вот помру, тогда значит… Но некоторые продавали. А с наследниками проще. Тупой народец… Не я, так Илюха говорил.
- Нашли вы друг друга.
- Ну, раньше я студентов не уважал. А зря, как выясняется, толковый они народ. А у Илюхи и специальность хорошая, к слову. Сел бы, так уважением бы пользовался среди зеков. Там такие мастера в почете, «партак» кому изобразить или бабу голую на радость людям. Он говорил, могу такую нарисовать, от фото не отличите.
- Н-да. Уже не сядет…А, он и наколки умел делать?
- Нет. Но тут толковый сюжет дорого стоит. А набить и без него есть кому. – Витька полностью расслабился, на лице появилось вдохновение, речь лилась свободно.
- Когда в последний раз виделись? Ездили куда?
- В среду, утром. В Опалихе дед один старину имеет. Я свести должен был. Не сговорились, деда жаба задушила. Илюха зол был, страшнее пса конвойного. Доска старинная, у него аж руки затряслись, когда разглядывал.
- А все говорили – милый молодой человек!
- Понимать надо, какие бабки из рук ушли. Старый хрен уперся, заломил цену, не дай Бог.
- Какую?
- Когда торговались, я вышел. Илюха потом сказал, что чуть не в убыток ему. Правду сказать, умел он и темнить…
- Фамилия, адрес деда?
- Миронов, второй дом там, от сельпо, в голубой покрашен, – не стушевался Рогожин.
- А сколько могла икона стоить, не говорил никогда?
- Сколько могла, нам, начальник, не дай Бог знать. Тут за такие копейки корячишься.
- Не прибедняйся, ты то за копейки?
- Если, когда за полдня фиолетовую сдерешь, неделю праздник. Ну, мы ж не для протокола?
- Я уже все забыл… Так, а он платил сколько?
- За одну полторы сотни отвалил, это уж я сам видел.
- По-твоему, сколько он денег имел?
- Я в чужих кошельках не роюсь. Но с такими делами, надо думать, пару сотен на кармане имел.
- При нем нашли сущую мелочь. А в вещах и вовсе ничего… А икон немало. Поистратился?
- Он же не фраер, в чужом доме такое бабло держать. При мне звонил с почты своему человеку, тот ему передавал. И так раза два. Он не всегда доски сразу брал, сговаривался сначала, – в голосе Витьки было нескрываемое уважение. - Пару-тройку сотен всегда имел, я думаю, – продолжил он после паузы.
- Так. Через кого человек передавал?
- Не знаю. Но точно не переводом, почем ему на почте светиться.
- И деньги идут не быстро, – задумчиво произнес Серега.
- Но на почте никто его не вспомнил?
- Там бабы часто меняются и приезжих много, – снисходительно ответил Рогожин. Было видно, что разговор об участии в делах студента нисколько его не напрягает.
- Ладно, Витя. Теперь, где ты был в четверг?
- Понятно. А то соловьем разливался, добрый такой…
- Вить, ну взрослые же люди! Чего мы тут изображаем. Я обязан спросить и спрашиваю…
- На халтуре, понятно.
- Где, когда уехал? Когда вернулся?
- Утром уехал, в соседний райцентр. Сел на проходящий, 305-й.
- Что не на мотоцикле?
- А к чему? Я на нем сварочный аппарат вожу. Тут по электрике дел набралось. Сумка у меня для этого, на плечо повесил и пошел.
- А провода, розетки всякие?
- Сами покупают, я им чего, доставать должен?
- Когда уехал?
- В 7-50 305-й мимо нас проходит на трассе.
- У кого работал?
- У частника одного, у него дом из-за проводки чуть не сгорел… Повозился.
- Адрес? – Серега снова занес ручку над блокнотом.
Вечером опять собрались у Андрюхи. Часов в шесть. Сергей уже был там, и заканчивал марать бумагу. Дима, распустив дружинников, подошел тоже. Пришел и я, полдня проболтавшийся от скуки по дому, так как Коля настоял поберечь мою ногу. Сам командир то куда-то названивал с ближайших телефонов, то разговаривал с различными людьми. Пришел он последним. Ребята, отчитавшись, рванули на автобус. Коля новостями делиться не спешил, видно было нечем.
- Что интересно, как только вы начали шерстить село, самогонка иссякла. – Задумчиво произнес участковый.
- Набрел тут днем на трех главных героев сельской «Колючки», так они со слезами на глазах брали пузырь белой.
- Еще месяц тут провозимся, вообще пить бросят, – невесело усмехнулся Николай. Видно, дело и вправду слегка застопорилось.
- По домам, ребята, – напоследок произнес майор, прихватив с собой серегин отчет.