Бомж Паша принёс пакет яблок.
Белый налив, сказал.
Может, не соврал. Я не разбираюсь.
В селе Крылецкое, ещё до того как оно стало престижным районом Крылатское, располагались дачи и яблоневые сады.
Сегодня от дач остались только фотографии в краеведческом уголке районой Управы.
А сады растут. И плодоносят.
Яблоки мельчают, теряют благородный селекционный вкус, но даже в таком полуодичавшем состоянии пользуются спросом у пенсионеров , школьников и лиц без определённого места жительства.
Яблоки из пашиного пакета я высыпала в ванну и долго отмывала их горячим душем.
— Лучше хлоргексидином, - брезгливо скривил губы муж.
Пожала плечами. Паша - чистоплотный бомж. Насколько это, конечно, возможно. Раз в неделю ходит по благотворительным талонам мыться в Центр помощи бездомным.
А яблоки … куда их деть? Не на помойку же.
Человек же от души подарил. Старался, собирал, тащил до моего подъезда. Килограмм 5, а то и больше…
В общем, испекла шарлотку. Точнее, три. Три больших шарлотки по любимому Цветаевскому рецепту.
Первую партию шарлоток отнесла Паше и его «коллегам».
Принялась за следующую партию, из которой одна шарлотка отправилась к моим родителям, вторая порадовала подъездную консьержку Зинушу. Третью мы с сыном и его друзьями прикончили.
Яблок стало чуть меньше. Чуть.
Задумалась: куда деть третью партию шарлоток?
Как раз, когда доставала из духовки противень, позвонил муж:
—Ты кажется собиралась в Сити? Я оставил дома папку с важными документами, можешь заскочить по дороге, завезти?
Офис мужа и один из арендуемых мной кабинетов находятся в соседних башнях Москва-Сити. Заскочить ? Без проблем!
Вот и повод пристроить пару свежеиспечённых шарлоток.
В офисе мужа моей стряпне обрадовались.
Больше всех - незнакомый мужчина, лет тридцати. Дорогая рубашка с щегольски подвёрнутыми рукавами, идеально сидящие брюки, стрижка и бородка как для глянцевой рекламы в мужском журнале. Но если присмотреться, по кромке волос и на локтях красные , шелушащиеся пятнышки. Psoriasis.
— Ах, Анастасия, что вы со мной делаете! Мне же теперь придётся отбить вас у Александра и жениться! А мы ведь с ним без пяти минут партнёры по бизнесу, - говорит модный незнакомец .
- А вы съешьте ещё кусочек, - смеюсь, - глядишь, и пять минут пройдёт.
— Ей-Богу , я такого яблочного пирога не ел лет 20! Вкусно как в детстве, когда бабушка пекла, - подхватывая четвёртый кусочек, мурлычет потенциальный партнёр.
— На здоровье, - киваю. - Если вам так понравилось, завтра специально для вас ещё несколько шарлоток испеку и привезу. У меня яблок навалом.
— О, да, - говорит потенциальный партнёр. - Яблоки бесподобны. Что за сорт?
— Точно не знаю, - признаюсь. - Но бомж Паша, который мне эти яблоки принёс, уверяет, что белый налив.
— Кто, простите, принёс? - откусывая от пятого кусочка , с интересом переспрашивает партнёр.
— Паша, - машу рукой в строну окна, которое, по идее, выходит на запад, то есть в строну Крылатского, - бомж из нашего района. Он яблоки на холмах нарвал и мне принес. Много яблок. Я шарлотки пеку и всех угощаю.
В комнате вдруг становится тихо. Слышно только как мой муж шумно втягивает носом воздух.
Потенциальный партнёр застывает. Меняется в лице.
Мне мерещится, что красные пятнышки на его коже становятся ярче. И сама собой всплывает перед глазами страница из учебника по психосоматике:
«Чувство брезгливости это форма выражения ненависти и презрения к чему-либо в этом мире. В подсознании действует программа отторжения и это может сказаться на состоянии кожи.При псориазе чрезмерно усиливается ороговение кожи, которая в пораженных местах становится грубой. Это признак, что человек имеет стремление защититься от внешнего мира».
— Спасибо, - говорит мужчина и возвращает надкусанный кусочек на место. - Чайная пауза окончена. Думаю, можно вернуться к делам.
И поворачивается ко мне спиной.
— Паша очень … - собираюсь сказать «чистоплотный», но немею от прицельного взгляда мужа. Он едва уловимо качает головой.
Не надо ничего объяснять? Вздыхаю.
Растеряно собираю остатки Шарлотки.
Неловко прощаюсь и покидаю кабинет.
Только у лифта замечаю, что все это время шла на задержке дыхания.
Хорошо хоть не разревелась как дура в кабинете, думаю.
Вечером, сидя на старомодной кухоньке, в квартире своего духовника, за чашкой горячего, сладкого чая, пересказываю ему эту историю.
Отец Георгий по своему обыкновению отпускает гротескные комментарии, отчего все случившееся теряет свою «драматичность».
— Ну, а что ты хотела, ангел мой? Чтобы твой болезный бизнесмен обрадовался новости, что ты печёшь пироги из бомжатских яблок? Обнял тебя, прослезился, да ещё «стотыщь» перевёл на твою благотворительность?
— Да, ничего я не хотела, Отче, - возмущаюсь, - просто не понимаю, почему такое отношение к бездомным? Как в средние века к прокажённым…
— Э, нет, Анастасьюшка! В том-то и дело, что ожидала! Что - поймут, что - примут, что - разделят твои чаяния и душевные порывы. Оттого так тяжело на отказ отреагировала. Шла до лифта и как дышать забыла! Ну, дела!
Склоняю голову. Дела как сажа, бела. Это верно.
— А ты вспомни, как наш с тобой любимый Преподобный Амвросий говорил: живи по сердцу. Что значит жить по сердцу? Не вмешиваться в чужие дела и видеть в других только хорошее. А ты - псориазис , учебник по психосоматике…
Краснею душной волной от груди до макушки.
Ох.
Сейчас точно разревусь.
— Ну, будет, - ласково ворошит мои волосы Батюшка. - Главное, что? Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать
— …и всем мое почтение, - шепчу в унисон с духовником.
— То-то, - улыбается Батюшка. - Раз неприятное произошло, значит так тебя Господь учит. Что-то он тебе сказать хочет. А ты слушай, да разумей. А не сырость тут разводи. Ишь, реветь удумала.
Пытаюсь улыбнуться сквозь слёзы. И в это самое мгновение у меня вибрирует сообщением телефон:
«Анастасия, простите. Сегодня в Сити я проявил себя неадекватно. Навёл справки. Вы, оказывается, психолог. Не откажите в консультации. Есть вопросы»
И следом второе:
«Шарлотка и впрямь была восхитительна. Вашему приятелю - бомжу Павлу - от меня низкий поклон. Заодно на консультации обсудим, как я могу поучаствовать в вашей благотворительной деятельности».
Ошарашенная протягиваю телефон отцу Георгию.
Он внимательно читает. Потом снимает очки. И вздыхает:
— Тут даже я не знаю, что сказать, - разводит руками Отче. - Видно, очень уж любит тебя Господь. Даже слезинки твоей не допускает. Все по-твоему устраивает…
