Андрей поёжился, – будто сухие колючки посыпались за воротник…
Директор шахтоуправления откровенно и пренебрежительно насмехался над тем, что батя любил шахту… и никогда не отказывался спуститься в забой, – даже если отработал свою смену…
От обиды за отца больно стучало в висках.
И за этой обидой горькой мальчишка-семиклассник ещё не понял: Нефёдов не просто насмехался над проходчиком Гордеевым, а выгораживал себя от какой-то вины… Откуда ж было знать Андрюхе, что в третьей западной лаве надо было приостановить добычу угля – из-за планового ремонта шахтной кровли. Откуда ж было знать мальчишке, что Павел Константинович распорядился – без приказа по шахтоуправлению! – не останавливать работу в лаве, а в спешном порядке подремонтировать кровлю и продолжать рубить уголь, потому что ожидался выход на рекордный уровень добычи…
И небрежным обещанием – установить памятник на могиле погибшего шахтёра… оформить положенную шахтёрскому сыну отцовскую пенсию – словно легко и просто сбрасывал с себя эту вину…
Соседки пристыдили Катерину:
-Что ж ты, Катя!.. Мальчишка один остался, а ты будто и не видишь… как, скажи, чужой он тебе. Да только и чужие заходят к Андрюшке – проведать, посмотреть, как он. Ничего, – пацан самостоятельный: справляется. А всё ж – ты ему тётка родная.
Катерина, хоть и ни разу не пригласила к себе племянника, оправдывалась перед бабами:
- Он сам не хочет! Сколько раз звала! Упрямый такой – весь в отца!
- А мать-то… Ольга, – что ж? – полюбопытствовала Любаня Самохина, Катеринина кума.
-А что – Ольга! – вздохнула Катерина. – Звонила я ей. Она недавно вторую девчонку родила. До того ли ей, что здесь, в Светлореченске, происходит! С Алёшкой они в разводе были… а Аркадию, мужу Ольгиному, сдался чужой мальчишка! Ольге-то что ж: семью рушить? Двух дочек без отца оставлять?
Вечером заглянула к Андрею. Неприветливо бросила:
- Чего сидишь! Собирайся. Не знаешь, где тётка живёт? Позоришь меня перед людьми!
Андрей сдержанно ответил:
- Я дома буду, тёть Кать. Как же я дом брошу?
-Сказано, – собирайся! Дома он будет! Красней из-за тебя перед соседями!
-Тёть Кать, я завтра после школы зайду к вам.
- Школьник!.. Снова у шахты просидишь целый день? Говорили учителя, как ты в школу ходишь!
Андрей слушал тёткины упрёки… А видел батины глаза. И стыдно было перед отцом – за то, что все эти дни пропускает уроки…
Всё ж ночевать остался дома, а утром отправился в школу.
Славик Дрёмов пожал Андрюхину руку. Взглянул угрюмо:
- Ты это, Андрюха… Ты давай, – уроки не прогуливай. Тамара Юрьевна вчера вместо литературы целый урок рассказывала нам, что тебя в интернат… или в детдом отправят, – раз ты школу бросил… Объясняла, что ты несовершеннолетний… и не можешь жить один. Раз отца теперь нет… и матери нет… и родственников тоже нет – значит, в детдом надо.
Андрюха растерялся: это как – в детдом?.. А их с батей дом как же?..
Уж лучше у тёти Кати, – раз надо с родственниками жить. Так хоть можно будет за домом смотреть.
После уроков Андрюха собрал свои вещички.
Посидел на крыльце: надо было дождаться Мичмана – полосатого кота, батиного любимца. Прошлой осенью отец принёс за пазухой крошечного, промокшего под дождём котёнка, что горестно сидел под скамейкой на остановке шахтного автобуса. Кот вырос большущим и на удивление смышлёным. И тельняшка – настоящая: по серой шёрстке – чёткие чёрные полосы.
Не оставлять же кота одного… Он и так горюет, видно, – батю ждёт…
Мичман явился – по яблоне спустился с крыши летней кухни. Андрей подхватил кота, оглянулся на дом. Сердце сжалось: вечером окна останутся тёмными…
Около двухэтажки, где жила тётя Катя, Мичман насторожился. А когда Андрей поднялся на второй этаж, кот вежливо спрыгнул с Андрюхиных рук и сбежал по ступенькам на улицу…
Тёти-Катины девчонки переглянулись. Иришка окинула Андрея неприветливым взглядом, недовольно фыркнула:
- Ты что, – жить у нас собрался?
Василий Степанович, муж тёти Катерины, вышел в прихожую, кивнул:
- Проходи, Андрей. – А Иришке ответил: – У нас и будет жить, – раз так случилось. Не чужой он нам: ваш двоюродный брат.
Иришка дёрнула плечиками и ушла в комнату. Лена – за нею.
Андрей неловко потоптался на пороге… Может, зря пришёл?.. Учебники, вещички и положить-то некуда. У девчонок – комната. В другой – тётя Катя с мужем.
- Проходи, – повторил Василий Степанович. – Найдём место.
Тётя Катя раздражённо перебила мужа:
- Найдём!.. Искатель объявился!.. Самим повернуться негде!
Василий Степанович остановил её:
- О чём тут говорить, Катя. Беды никто не ждал. А мальчишка наш.
- Наш!.. Своих две! Ольга уже забыла, что у неё сын есть! А я за неё должна кормить-поить… одевать-обувать его!
Андрюшка заторопился:
- Тёть Кать, я пойду… Я домой пойду.
- Смотри-ка на него!.. Он ещё и характер показывает! Вылитый отец!.. Учебники на шкаф в кухне положи! Спать на раскладушке будешь!
Как бы там ни было…
Тёти-Катины окрики, недовольные взгляды девчонок, когда сели ужинать… И виноватым себя чувствовал Андрюха…
А всё равно – как-то потеплело на сердце…
Хоть за Мичмана тревожился… и думал о том, что в их с батей доме сейчас тёмные окна… – оттого теплело на сердце, что тётя Катя, Василий Степанович, Иришка и Лена – родные ему… И он им родной.
Ночью долго не спал. Перед глазами – опустевший дом. И Мичман – на крыльце, под дверью. Ждёт, чтоб открыли ему…
Раскладушка – в прихожей, а тётя Катя всё равно прикрикнула:
- Долго вертеться будешь!..
Уже сквозь полудрему слышал негромкий разговор…
Может, – просто снилось…
-Ольга легко жить хочет! – возмущённо доказывала мужу тётя Катя. – А я, значит, должна!.. Даром!.. Вон, – своих две!
- Что ж, сестра родная платить тебе должна – за помощь?
-Много ты понимаешь, умник!.. Помощь – это когда час с малым посидеть! А мальчишке - скоро четырнадцать! И жить он у нас будет! Платить!.. Как же, – заплатит!.. От Ольги дождёшься!
-Вот и не жди. Не возвращаться же мальчишке в пустой дом.
-Я – о том же! Такой дом пустует! Дворец! Попробуй построить такой! Дом, Вася, продать надо.
- Твой он, что ли, дом-то.
- Не мой. Ну, и не Ольгин! Они с Алёшкой сколько лет в разводе были! Хотела бы хозяйкой быть – в таком доме! – не уехала бы! А то – наадо же!.. Любоовь у неё! Какая там любовь!.. Профессора захотела – вместо проходчика! Вот и вся любовь! Только Аркашке до профессора… Кандидатскую так и не защитил. При институте – на побегушках. А я, значит, должна!.. Мальчишка у меня растёт, – значит, я и хозяйка. Дом продадим. Я решила.
- У Алексея сын остался.
- Мал он ещё, – чтоб распоряжаться. Думала я, Вася: может, нам в дом-то переселиться? Так квартиру жалко: шахтная, – другим отдадут. А этот… – кивнула на прихожую, где на раскладушке спал Андрей, – вырастет и выставит нас из дому-то!
Василий Степанович усмехнулся:
- Значит, понимаешь, – Андрею будет за что выставить тебя.
-Я сказала: дом продать надо.
Через несколько дней Андрей всё же принёс Мичмана. В чужой квартире кот тревожно оглядывался. Андрюшка гладил его, ласково уговаривал:
- Не бойся. Так надо, Мичман, – чтоб мы с тобой теперь здесь жили.
Кот будто бы согласился. Долго и старательно умывался, потом запрыгнул на подоконник и задремал.
В комнату ворвалась Иришка:
- Этого ещё не хватало!..
Андрей улыбнулся: надеялся, что девчонкам Мичман понравится…
Иришка схватила кота за шиворот и вышвырнула его за дверь.
А на улице – дождь.
Андрей тоже ушёл – к Славке Дрёмову.
Сбивчивый Андрюхин рассказ Славка выслушал молча…
Хмуро посоветовал:
- Ты, Андрюха, всё ж не горячись. Сеструха твоя двоюродная, конечно… в общем, – змея. Только всё равно – свои они тебе… родные. Не будешь у тётки жить – тебя в детдом отправят.
Вечером Андрей вернулся… К своим.
Иришка скривила губы:
- Явился! Вот… навязался на нашу голову! Весь дом смеётся… Спрашивают: у вас что, – детдом теперь? И над тобой смеются, мам, – что ты в магазине столько хлеба покупаешь… Будто у нас и правда, – детский дом.
Ужинать Андрей не стал – сказал, что ел в школе…
Открыл учебник по геометрии.
Только ничего не видел.
Утром Василий Степанович поднимается рано: он работает в шахтных ремонтных мастерских. А Андрей ещё раньше поднялся, – чтоб уйти, пока все спят…
Мичман ждал его дома.
В школу Андрей опоздал: надо было растопить печку. По ночам ещё холодно, и комнаты остыли.
Довольный кот устроился у печки.
Андрюха смотрел, как разгорается уголь – пламенеет красным жаром…
А на следующий день пришла целая комиссия: Таисия Фёдоровна, директор школы… завуч Раиса Алексеевна, классная Елена Витальевна… С ними – директор шахтоуправления Нефёдов и Светлана Дмитриевна. Андрей знал – она из шахткома… И плановым отделом заведует.
Ещё - какая-то тётка незнакомая...
Андрей вспомнил: осенью в школе была проверка, и тётка эта приходила к ним на урок алгебры.
Андрей Гордеев отвечал у доски - ему очень хотелось, чтобы Юлия Павловна не волновалась... Тётка эта, инспектор из отдела образования, похвалила его.
Тётя Катя тоже пришла.
Вытирала платочком глаза.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 5 Часть 6
Навигация по каналу «Полевые цветы»