Андрюшке казалось, что мама очень хочет вернуться в Светлореченск.
Может, этот… как его, – какой-то… то ли старший, то ли средний… нет, какой-то младший сотрудник… как там его, – Геннадий… Аркадий Геннадьевич не отпускает маму?
Справляться с домашними делами Андрею и бате не привыкать. Отец мог и борщ сварить, и вареники они с Андрюшкой лепили – ещё и какие!..
И уборкой в доме занимались они сами. Батя говорил Андрюшке:
- Мама устала, и ей тяжело. Маму жалеть надо. А мы ж с тобой мужики. Мужик, Андрюха, должен всё уметь: и уборку сделать, и обед приготовить, и постирать. Ты, сын, учись: в армии пригодится.
Андрюшка серьёзно соглашался:
-Хорошо, бать, да? Хорошо, что у мамы есть мы.
И теперь Андрей переживал: как там мама, в этом Киеве, – без них… Геннадий… нет, Аркадий Геннадьевич ничуть не похож на отца… Небось, борщ готовить не умеет, и в доме убирать не умеет.
А мама не возвращалась…
Приезжали бабушка с дедом.
Ни о чём не расспрашивали, – будто мама просто ненадолго ушла к сестре или подруге…
Бабушка, правда, предложила отцу:
- Алексей, может, мы Андрюшу к себе заберём? Нелегко тебе.
-Мне, мам, без него будет нелегко, – улыбнулся отец.
Андрюшка очень любил бабушку и деда. Сказал:
- Мы к вам в гости приедем. В выходной. Только я не останусь у вас. Я с батей буду.
Бабушка отвернулась. Андрей заметил, как она быстро вытерла слёзы…
А дед молча прижал к себе Андрюшку.
Иногда заходила тётя Катя, мамина сестра. Любопытным взглядом окидывала кухню, заглядывала в комнаты, – будто непременно хотела увидеть не вымытую посуду или не убранные постели. У бати с Андрюшкой везде был порядок, но тётя Катя всё равно вздыхала и качала головой:
- Тяжело без хозяйки…
Однажды упрекнула отца:
- Как ты мог позволить, Алексей… Уехала, не подумала… Непросто ей там.
Отец сдержанно ответил:
- Как сама решила. Ольга – не девчонка.
И зима прошла, за зимой и весна.
Андрюшка отважился:
- Пап!.. Может, он… этот, – не отпускает маму в Светлореченск?
Глаза батины затуманились:
-Нет, Андрюха. Просто у неё… у неё, Андрей, теперь другая семья.
За туман в глазах батю было очень жалко… И Андрей не стал расспрашивать – как это: другая семья… Разве так бывает?.. Семья – это у них: отец, мать, Андрюшка. А Аркадий Геннадьевич – какая же это семья!
В начале лета – уже начались каникулы – пришла тётя Катя:
- Письмо от Ольги получила.
Андрюшка затаил дыхание…
Отец обнял Андрея. И тоже ждал.
А тётя Катя достала конверт:
- Не ждите. Не приедет. Ей рожать через месяц. – Снова головой покачала: – Как ты мог позволить, Алексей!.. Этот ребёнок… Живут по съёмным квартирам, с аспирантурой и кандидатской у Аркадия не ладится… Легко, думаешь?..
Отец не ответил.
Мама приехала в конце следующего лета. С маленькой девчонкой.
Андрею сказала:
- Теперь у тебя есть сестра.
Звали девчонку Жанной.
Имя Андрюшке не понравилось: непривычное какое-то… и вообще, – некрасивое.
Разговаривать Жанна ещё не умела. Когда ей чего-то хотелось, – топала ногами, почему-то всё бросала на пол… и громко кричала, – хоть уши закрывай… Смеялась Жанна лишь тогда, если ей удавалось дёрнуть за хвост кошку Дусю. Удивлённая Дуся на всякий случай убежала во двор. Жанна завизжала, затопала ногами…
Иринка и Лена, тёти-Катины девчонки, переглянулись и тоже убежали. А мама сказала Андрею:
- Поиграй с сестрой.
Вообще-то, Андрею давно хотелось уйти домой… Это батя велел:
- Зайди к тёте Кате.
Иришкиных и Лениных кукол Жанна разбросала по комнате.
Андрей взял книжку, хотел показать Жанне картинки: там разные зверушки были…
Книжку Жанна разорвала.
Мама и тётя Катя пили чай.
Тётя Катя убеждала маму:
- Тебе надо забрать Андрея.
- Аркадий не хочет, – негромко ответила мама. – Сама подумай: зачем ему чужой мальчишка. У него свой есть. Каждый месяц ползарплаты отдаёт. А Ритка, бывшая его, без конца названивает: мало ей! Стасику то велосипед новый нужен, то куртка, то путёвку оплатить – в дорогущий лагерь в Крыму. А я ещё Андрея привезу! Зачем?
- Зачем?.. А ты объясни Аркаше своему!
- Что объяснить?
- То и объясни, – раз он сам не понимает! Он всю жизнь думает скитаться по съёмным квартирам?.. Я догадываюсь, что его бывшая жена не собирается разменивать квартиру! И институтское начальство не спешит обеспечивать его жилплощадью! Выход один: продать дом в Светлореченске! Если Андрей будет жить с тобой, Алёшка никуда не денется, – большую часть денег тебе отдаст. Ему одному – зачем такой дом? Он вполне может жить у родителей.
Отец и слушать не стал:
- Нет. У меня сын. Я не на то дом строил, чтоб продать его.
А повзрослевший Андрей снова повторил матери:
- Я не поеду с тобой.
Поздней осенью на шахте беда случилась…
Дед и ещё двое шахтёров погибли под завалами – заискрила конвейерная лента, тут же рванула метановоздушная смесь с угольной пылью…
Вскоре и бабушки не стало.
… Елена Витальевна, классный руководитель, согласилась с учительницей литературы:
- Не справлялся отец с воспитанием сына. И учиться Андрей мог бы лучше… А о поведении и говорить не приходится. Он ещё в шестом классе организовал ребят – отправиться к старому террикону «Заперевальной». А потом – под его предводительством! – мальчишки ночевали на школьном чердаке. А тот случай – с ящерицей на уроке биологии!.. Помните? Антонине Владимировне пришлось выбежать из класса…
- И вообще, – убежать из школы, – уточнила Юлия Павловна. – Что значит – пришлось? Это была самая обыкновенная ящерица. Не к лицу учительнице биологии ящерицу бояться.
А в марте проходчик Гордеев не вернулся с ночной смены.
Андрей почему-то не ложился в ту ночь, – хотя завтра в школу.
Так и просидел у окна, – сквозь полудрему прислушивался к привычному гулу работающей шахты.
Батя в первую отработал, а после смены выяснилось, что надо срочно отремонтировать шахтную крепь. Не впервые такое было, когда батя спускался в шахту не в свою смену: в забое всякое случается.
А сердце сжималось в неясной тревоге.
Под утро над городом закружился снег – будто зима вернулась… Даже террикон побелел.
Андрей не заметил, как склонился головой на подоконник.
И сон такой хороший снился – мама, отец… Собирали вишни в саду.
Встрепенулся Андрей оттого, что будто голос батин услышал:
- Мне на смену пора…
Уходить из их с батей дома Андрей никуда не хотел.
Случалось, – ещё до рассвета отправлялся к шахте, ждал, когда поднимется ночная смена.
Потом сидел за шахтоуправлением, прямо на земле. Смотрел, как первая смена готовится к спуску в забой. Мужики выходили из медпункта – после обязательного медосмотра. Перед тем, как в ламповую идти, – курили: чтоб на всю смену…
У Андрея дыхание перехватывало: казалось, что сейчас батю увидит…
Подходил крёстный, опускал ладонь на Андрюхину голову:
- Снова в школу не пошёл? Ты вот что, Андрей: иди к нам. Позавтракаешь, и – на уроки. Я завтра к классной твоей зайду.
Не хотелось ни завтракать, ни в школу.
Так и сидел на сухой траве.
У шахтной серой «Волги» стояли директор шахтоуправления Нефёдов и горный инженер Грядунов.
Нефёдов, по-видимому, собирался куда-то ехать. Слов Грядунова Андрюха не расслышал. А Нефёдов поспешно перебил инженера:
- А я его не посылал в забой! Ты приказ видел? Ну, и о чём ты мне тут, Владимир Григорьевич!.. Кто на «Светлореченской» не знает, каким патриотом шахты был Гордеев! Надо – значит, надо: он – первый. И сейчас так было. Сам он – в забой. Без приказа. Что ты, Грядунов, ворошить-то взялся!.. Виноватых ищешь?.. Памятник закажем. Пенсию оформим, – полагаю, пацана Алёхиного Катерина к себе заберёт. А, может, мать объявится: это уж их семейное дело. Зря ты, Владимир Григорьевич, разговор этот затеял.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Навигация по каналу «Полевые цветы»