По прибытию домой, начальство в лице мистера Яркина провело короткое расследование происшествия с Кабылой. Чуть поругался, но удовлетворился нашими искренними заверениями о шторме и плохой видимости. И хотя агент упорно «клеветал», что выпавший за борт боец был пьян – начальство поверило. А как не поверить – у Шуры давняя кристально чистая, незапятнанная репутация.
Отдых слегка затянулся – почти три недели простоя. Однако полковник Алекс чуть остыл и предложил новый поход – предстоял новый длительный рейс по океану с заходом в несколько портов. Увы, но Зверлинг в рейс пойти не мог – неотложные семейные и творческие дела – надо срочно искать замену. Проблем с кадрами нет: мой старый боевой товарищ по афганской войне сержант запаса Иван Батрэру давно и активно намекал, что не прочь, увидеть океан, понюхать морской воздух, да и автомат в руках давно не держал – соскучился по оружию!..
Едва прибыли на старенькой «Тойоте» из аэропорта в Суэц – сходу, без чаепитий и обедов, поспешили на борт катера – вновь предстояло рискованное десантирование в узком канале.
Старенький тридцатилетний двух летний балкер принял нас на полном ходу и сразу и проследовал дальше к Красному морю. Судно всё той же одесской компании, и груз всё тот же – железная руда, однако идём другим маршрутом, не в Китай – в Индию.
Давненько я не бывал в Индии! Надеюсь, в этот-то раз я увижу слонов, а то в прошлый заход в Карвар, кроме диких свиней и тощих мелких коров – ничего интересного не повстречалось.
Разместились.
Хмурый низкорослый капитан что-то буркнул и отдал заботы о нас в ведение молодого тощего долговязого старпома, а тот поселил меня на палубе управления – поближе к месту боевой службы.
Вход в неуютную, небольшую каюту лоцмана – прямо из рубки и создавалось ощущение, что живешь в проходном дворе и находишься постоянно на службе. В каюте никаких излишеств: односпальная кровать, к моему глубокому сожалению неисправный маленький холодильник, письменный стол, стул, потертый и продавленный диванчик, журнальный столик, придвинутый вплотную к нему и прикрученный к палубе, настенные часы. Единственная роскошь – большое зеркало. И всё бы хорошо, да в санузле лишь душ и раковина – для прочих надобностей следовало заходить в штурманский гальюн на «мостик». Кондер был, но, увы, работал в режиме обычного вентилятора, гоняющего горячий воздух. Сверху каюты – пеленгаторная палуба, поэтому помещение быстро нагревалось и становилось настоящей душегубкой.
Да и ладно, не до жиру, хорошо хоть можно спокойно умыться, а ведь могло быть и хуже – главное дело отдельная каюта, а не одна на троих. Ящик с автоматами засунули под стол.
Ребят поселили тоже по отдельности: Шуру двумя палубами ниже, Ивана на самой нижней – в госпитале. Быт у них был ещё более аскетичный лишь шконка, да гальюн.
Суровый капитан пропустить для знакомства по рюмашке виски наотрез отказался – типа здоровье бережет. Но по мутным глазам и пропитой морде с густой паутиной лопнувших капилляров, заметно – ещё как употребляет! Очевидно, не доверяет чужакам.
Перед сном хотели осмотреться на судне – пройтись по палубе, но, увы, пока долго не погуляешь – мухи всюду летают жужжащим роями, лезут в глаза и в рот – перелетели на судно с попутного скотовоза в Суэцком канале. Ну да ничего, за пару дней в открытом море мух ветром сдует.
Утром первое общение с экипажем и тщательный осмотр балкера: экипаж довольно большой – тридцать человек. Познакомился коротко со вторым штурманом Севой – тот пожаловался, что это не судно, а какой-то проходной двор. «Breiv» купили всего два месяца назад у греков, перед началом погрузки рудой, и судном управляет уже третий капитан. Первый мастер принял судно, брезгливо поморщил нос, заметно опустошил бар и сошел в порту Южный перед выходом в море, однако, попутно поменял половину матросов и мотористов: кто-то пил, кто-то ничего не умел, кто-то работать не хотел. Следующий мастер довел «Breiv» в порт Саид, но был, ни рыба, ни мясо: сутками сидел в каюте, и убивал время в основном, допивая содержимое бара. А потом произошла довольно забавная история: стоим на рейде, ждем очереди для входа в канал, и вдруг прибывает катер, а на нём вместе с лоцманом какие-то мужики. Один сходу представляется: я ваш новый капитан. Именно этот вот – маломерок. А вместе с ним прибыл и третий штурман. Почему сменили предыдущего мастера? Кто знает – может этот какой-то блатной?
Как в последствие оказалось, маленького росточка мастер Геннадий Чирко был неразговорчив, нелюдим, хмур, злобен и крайне злопамятен. Выслушав, с угрюмым выражением лица предложения по организации обороны, поначалу засомневался надо ли обустраивать дополнительную защиту мостика.
– Могу продемонстрировать! – хмыкнул я. – Обычно пули пробивают старый, ржавый металл крыла насквозь.
– И что? Прямо таки и будешь стрелять в борт?
– Если не возражаете. Только укройтесь вместе со штурманом от рикошетов.
Мастер искренне заинтересовался экспериментом.
На правом крыле я нарисовал фломастером крестик и обвёл кружком, прицелился – выстрелил. Пуля пробила металл насквозь. Ваня и Шурик стрельнули следом, и их пули тоже прошили крыло навылет. Капитан к своему огорчению убедился, что металл на бортах на мостике старый – проржавевший, прогнивший и сразу дал добро на строительство бойниц – несмотря на протесты толстяка стармеха Валентина. Но куда деваться – дед скрепя сердце велел выделить шесть листов металла шестерки.
– А бойницу для макета пулемета из чего сделаем? – попробовал я продолжить усиление обороны. – Концы есть? Или что-то иное для защиты стрелков? Например, мешки с песком?
– О! Чего-чего, а песка у нас навалом! – ухмыльнулся мастер. – Этим добром трюмы парохода под завязку забиты. Правда это не совсем песок – но ведь железная руда тоже подойдет?
Я пожал плечами, почему бы и нет? Тоже сыпучий материал.
– Конечно, подойдёт! Когда приступаем к работе?..
Заступили на боевую службу ещё до двадцатой параллели – трусоватый мастер очень опасался нападения.
Наш Батрэру дорвался до оружия: сначала разобрал автомат до винтика, залез в каждую щелку, тщательно вычищая и смазывая, примерно пару часов, а затем четыре часа несения вахты не выпускал из мускулистых рук свой «АК».
– Иван, да положи его в ящик, зачем таскаешь? – попытался я охладить пыл товарища.
– Не мешай! Дай насладиться! – парировал приятель. – Я двадцать пять лет в руках автомат не держал. Может ещё постреляем?
– Постреляем. Попрошу у мастера разрешения протестировать стволы и наваренное железо на крыльях.
Матросы тем временем, потея, кряхтя и матерясь, натаскали на крыло с десяток тяжелых наполненных мешков, создали баррикаду в сторону кормы, а сварщик сварил две ростовых бойницы.
– Эти баррикады точно выдержат пули? – с сомнением в голосе спросил мастер.
– Давайте повторно протестируем!
Наваренный металл выдержал – пуля пробила лишь первый лист и застряла на выходе во втором! Вот, наконец-то! Теперь мы во время отражения атаки будем себя чувствовать гораздо увереннее. И пусть от гранатомета и пулемёта не спасёт, но все же…
Мастер Чирко искренне обрадовался нашей бурной профессиональной деятельности:
– Я готов возводить любые, какие угодно баррикады, лишь бы вернуться домой живым и невредимым! Мой друг-однокашник несколько лет назад попал сомалийским пиратам в плен – сначала почти год промучился в одной тесной каюте вместе со всем экипажем на судне, а потом провёл полгода в вонючем зиндане под землей. Переболел практически всем, какую только там можно было заразу подхватить – зацепил. Вернулся после выкупа в Одессу, два года по больницам провалялся и умер! Себе я такого счастья не желаю!..
От опасного Баб-эль-Мандебского пролива и до Индийского порта Кандла прошли без происшествий: на наше счастье погода стояла не пиратская – сильно штормило. За время перехода через залив ни одной лодки на горизонте не появилось – и замечательно! И, пусть болтанка сильно изматывала экипаж, зато ни одного нападения – не пиратская погода. Особенно мучился в шторм молодой месс-бой – дневальный Сашка. Этот двадцатилетний парнишка впервые пошёл в рейс и сразу попал дальнее плавание. Блевал мальчонка без перерыва, едва успевая добежать либо до унитаза, либо до борта. За первые сутки лицо позеленело, отощал – в чем только душа теплилась. Работник из него стал совсем никакой, коку Григорию пришлось, и готовить, и посуду мыть и картошку чистить. Повар хмурился, бубнил, клял, на чём свет стоит жадную контору, которая нанимает в рейс всякую ше@лупень, а ему приходится отдуваться и делать работу за себя и «дядю».
«Брэйв» и идущие спереди и позади нас вереницы судов миновали канал безопасности, прошли Сокотру и вырвались на океанский простор. Повернули к северной Индии и вскоре вошли в широкий залив. Несение боевого дежурства мы приостановили – территориальные воды иностранного государства – ношение оружия противозаконно.
По мере вхождения в залив, цвет воды сначала сменился с голубого на серый, а затем вода даже приняла даже светло-коричневый оттенок – полноводная река выносила мусор, ил и прочую муть из широкой дельты полноводной реки в океан.
Встали на якорь – началась узкость. Самоуверенный капитан постоял на якоре сутки, получил разрешение на проход, но не стал дожидаться лоцмана и сунулся в узкий пролив самостоятельно – возможно, решил сэкономить? Или прикарманить лоцманские? И в результате Чирко едва не посадил судно на мель! Винты несколько раз задели дно, и балкер килем поднял тонны песка и ила.
– Стоп машина! – взревел мастер, ругая последними словами механиков. А причем тут механики? Сам виноват.
Двигатель яростно заработал – дали задний ход. С трудом, со второй попытки снялись с мели и выскочили из объятий многометровой трясины. Тем временем подоспевший на катере лоцман долго ругал мастера – из-за самоуправства Чирко мы могли перегородить фарватер и нанести огромный экономический ущерб порту – надолго остановить судоходство.
А северная Индия оказалась вовсе не той Индией, о которой грезилось перед рейсом: никакой экзотики, никаких джунглей. Эх!..
Вокруг порта, куда не кинь взор, лишь унылые окрестности: с запада какая-то грязная пустыня, с востока поросшие тростником болота. И мухи, и жуткая вонь.
Таможня, пограничники и полиция прибыли на судно, проверили оружие и боеприпасы, опечатали ящик и каюту, так называемая «бонд стори».
Портовые рабочие прицепили к судовым кранам грейфера, и пошла рутинная разгрузочная работа. Краны работают, машины возят груз, какие-то люди всюду снуют. Затем приехали дребезжащие старые автобусы, и пирс заполнили худющие безмолвные существа в парандже разных цветов, в основном коричневого – старательно метут, подчищают рассыпавшийся при погрузке груз. Днем трудятся, а на ночь, часть из них, ложатся спать тут же на пирс, вместо постели расстелив сломанные картонные коробки. О, женщины востока! Для нас, европейцев, их семейная жизнь – существование и прозябание. Живут – словно рабыни. Худющие, грязные, убогие! Несчастные…
Итак, наша работа временно закончилась. Пока судно разгружалось, мы на палубу и носа не казали – угольная пыль, да руда разметалась ветром во все стороны.
Капитан начал смотреть на нас волком – бездельники! А мы виноваты? Что нам делать? Маршировать по палубе? Матросами на судно мы не нанимались – у каждого свой хлеб. Стоянка почти неделю и на «Breiv» нам делать стало нечего. А раз так, мы пару раз смотались в портовый сименс клаб – матросский клуб. Развлечений немного: кола, кофе, интернет. Исламский штат Индии – сухой закон, даже пиво под запретом. Какое св@инство с их стороны! А вот га@шиш и гер@оин аборигены употребляют с большим удовольствием. Пить нельзя, а кайфовать можно?
Толпа сошедших на берег, свободных от вахты моряков, мгновенно захватила компьютеры, но не проблема, у нас были свои ноутбуки – главное дело интернет бесплатный. Хоть и медленный, но и за такой спасибо.
Рядом бубнили по-русски какие-то чернявые матросы. У всех ро@жи чернявые, типично горбоносые, болтают с гортанным акцентом. Абхазы? Осетины?
Я придержал у бара одного за рукав, спросил: кто такие, и назвал себя. Бородатый ответил, оказалось – грузины.
– Я – Важа! Второй механик вот той древней посудины, что болтается рядом с вашим старым пароходом. Будь проклят тот день, когда я заглянул в крюинг и подписал контракт! А ведь мог в тот день спокойно пить «Кинзмараули»! Во всем виновата сварливая жена – пилила неделю, мол, пора на контракт. И сам знаю: кредит за дом платить не чем, машину надо обновить, дочери на учебу... Но ведь мог попасть и на другое, более приличное корыто! Не поверите, в каком хлеву мы с Резо живем! Резо – это электромеханик, мой друг. Экипаж сборный: капитан грек, остальные филиппинцы, арабы, индусы и турки. Хозяин грек. Матросы грязнули – всюду бардак! Тараканы по переборкам и по палубе строем ходят. Кок малаец, и еда, сами понимаете, какая…
Я кивнул, это мне было до боли в желудке знакомо:
– Дорогой, меня этим не удивишь. Я почти месяц с китайцами по Красному морю ходил…
– Вот! Значит, ты меня понял. Овощей нет, фруктов нет, мясо тухлятина. Я на стену лезу от проклятого ежедневного риса! Я грузын, а не птичка! Как я посмотрю, ваш рудовоз тоже дер@ьмо, но наш ещё более убогий! Все механизмы разваливаются на ходу – не успеваем чинить. Многое неисправно и даже не пытаемся ремонтировать – нет запасных частей. Мы его полгода гоним «на иголки» и никак не пригоним. В Турцию пришли – не продали, с арабами – не сошлись в цене, теперь до индусов добрались, но и тут с утилизацией «корыта» не сложилось. Сейчас загрузимся какой-то дря@нью и поползем в Китай – может там продадут. Вот тогда с нами рассчитаются – и домой. Если хозяева-греки не обманут…
Да, действительно, частенько наши моряки попадают в подобные ситуации, хватаясь за любую самую сомнительную работу. А всему виной отсутствие отечественного флота и низкие зарплаты.
После двух недель на балкере без связи с родными, наконец-то пообщались пару часов по скайпу с семьями, проверили почту, почитали новости, лениво потягивая колу и наслаждаясь прохладой хорошо работающего кондиционера, – и на судно. На выходе корзина с упаковками презервативов и пачки рекламных буклетов о борьбе со СПИДОМ. Каждый из нас прихватил по несколько пачек – халява же! Набили карманы, вышли во двор, и сразу попали под тяжелый пресс жаркого и влажного вечернего воздуха. Тело мгновенно стало липким. Мимо промчалась стая каких-то мелких зверьков. Крысы? Мы невольно отпрянули к стене. О, ужас! А вдруг какая с перепугу укусит? Вот уж не хотелось бы подцепить чуму или холеру.
Однако «крысы» что-то весело насвистывая, промчались, не снижая скорости, и не обращая на нас внимания, затем зверьки шустро вскарабкались на вершину ближайшего дерева – принялись грызть какие-то плоды. О-о! похоже, что это местные белки! Или что-то среднее между белками и бурундуками. Короче говоря – грызуны.
– Скрел! – пояснил водитель индус, гикнул и махнул рукой на белок.
Зверьки громко и сердито заверещали – огрызнулись на аборигена, и бросились врассыпную: кто на крышу, кто в заросли кустарника.
Если бы не пушистые хвосты – типичные крысы!
За неделю беспрестанной работы разгрузились, предварительно очистили трюмы, и – прощай северная Индия! Вышли миль на двадцать подальше от берега в устье реки, встали на якорь тщательно замываться, потому что мастер получил новое и неожиданное задание – погрузиться серой в Кувейте.
Мастер Чирко аж взвыл от досады: сера это практически яд и для экипажа и для судна! В итоге слегка зачистить трюмы не получится, надо помыть и покрасить трюмы известью с примесью какого-то раствора.
На борт рудовоза с катера высадилась галдящая толпа индусов с инструментами и химией. Пахали они словно рабы на плантации, белые люди так «убиваться» не сумеют.
Пока индусы и матросы готовили балкер к выходу – мы продолжали нахально отдыхать – территориальные воды. А матросы ругали начальство последними словами – капитан, помимо работы по замывке, велел на этом проржавевшем корыте перекрасить палубы сверху донизу, видимо решил сделать из де@рьма конфетку – прогнуться перед руководством компании и заработать положительные «висты».
Вышли в море, но мы опять не переработались: наш курс лишь немного захватывал пиратоопасный район – всего три дня вахты. В этом рейсе я впервые в море встречал день рождения, как раз во время перехода через центр Персидского залива. Вахту нести не нужно – не пиратская зона – вокруг одни танкеры и военные корабли арабов, поэтому мы смогли спокойно уединиться и посидеть несколько часов с друзьями: поболтали, выпили литр «Джемисона», послушали музыку, сделали несколько забавных фото в спасательных жилетах и индивидуальных спасательных костюмах. От друзей получил небольшие подарки – видеоклип на память, пару банок колы и майку, и незабываемые воспоминания – день рождения вблизи берегов Арабских Эмиратов!
Перед самым днем рождения молодой парнишка – третий штурман тоже сделал мне «подарочек» – заразил жесткий диск вирусами «Троян». Вот мер@завец!
Попросил скинуть фильмы на судовой компьютер, а тот оказался полон вирусов. В каюте я включил диск – тот показывает сплошные ошибки. Приплыли! Я был в отчаянии: месяц плавания без музыки и фильмов! Стармех, то и дело, ругая штурмана – надеялся скачать у меня музыку – неделю чистил диск и мой компьютер от вирусов, восстанавливал фотографии…
Прибыли на раскаленный солнцем рейд кувейтского порта Эль Шауи.
Несколько дней болтались на рейде – ждали очереди. Вокруг нас так же скучали в ожидании груза десятки гигантских судов, в основном танкеры и газовозы. От скуки, чтобы чуток развлечься, я разглядывал в бинокли наших соседей, а потом по АИСу смотрел информацию: откуда и куда судно идет, размеры, название. Опять у нас в соседях «слон», только этот «L Elephant», а не «А» или «D», как его собратья, виденные мной ранее. Размеры впечатляли и шокировали: длина триста тридцать метров, ширина пятьдесят девять, грузоподъемность сто пятьдесят тысяч тонн нефти. Прилично! Но меня таким плавучим мастодонтом не особо не удивишь, я и сам в прошлом году на почти подобном танкере шёл.
Наш «Breiv» был самым маленьким в этом вынужденном плавучем соседстве и сиротливо жался в сторонке от нефтяников и газовиков.
Земля маячила перед глазами, и мы грезили надеждами на поход в столицу Кувейта – до него рукой подать, но нам команды всё не давали на заход. Я начал мечтать побывать в незнакомой стране и прогуляться по районам старинного и современного города. Кувейт манил, ведь совсем недавно он был дважды за чуть больше чем десятилетие, в центре мировых политических событий. Хотелось посмотреть места, где непомерные амбиции иракского тирана, жажда власти и наживы, едва не привели к глобальной военной и экологической катастрофе. Да, история, история. Уже давно нет Советского Союза, нет «холодной войны», в могиле Саддам Хуссейн, но о былых боях напоминают остовы боевых кораблей и затонувших танкеров.
За время перехода экипаж неплохо подзагорел и подпекся на солнышке, особенно один матрос по имени Николай, но все его звали Мыкола.
Это был довольно забавный экземпляр для моряка: приземистый, пузатый, весом примерно сто тридцать килограмм, а по характеру неунывающий весельчак, балагур. Конечно в работе немного медлительный, но это было и неудивительно с его-то весом. Короче говоря, Мыкола был задумчив и флегматичен.
С этим Николаем постоянно происходили забавные истории. Моряком он стал недавно и совершенно случайно, как поговаривал кок Гоша – взяли от ларька. Когда в их стране – в Украине, разразился очередной кризис, Мыкола от безденежья из таксистов подался в моряки. На судне все матросы кроме боцмана Сашки были от ларька: бывшие таксист, дальнобойщик, продавец пива, милиционер…
Однажды я стоял в одиночестве на правом крыле – загорал, осматривая морской простор на предмет внезапного появления пиратов, и тут ко мне, поболтать, присоединился мастер. Видимо ему стало скучно. Капитан тоже окинул взглядом водную гладь, затем опустил глаза на палубу и ему как назло попался Мыкола. Голый по пояс толстяк, что-то весело насвистывая и помахивая пустым ведром, шлепал ботинками сорок пятого размера в сторону бака.
Чирко опешил и на какое-то мгновение потерял дар речи, беззвучно шевеля губами. Пришел в себя, сорвался с места и помчался в рубку.
– Боцман! Ко мне! Немедля! – раздался вопль капитана по громкой связи.
Сашко, проходя мимо меня, тихо спросил, что тут произошло.
– Бредущего по палубе Мыколу заметил.
– И что такого?
Я пожал плечами:
– Разгневался…
Мне стало любопытно, и я поспешил следом за боцманом – люблю быть в курсе событий.
– Это что за толстый матрос прогуливается по палубе? Откуда на судне бегемот? – заорал капитан, брызгая слюной и с каждым выкриком всё более распаляясь. – Кто нанял такой экзотический экземпляр в экипаж?
– Ну, уж точно не я! – парировал боцман. – Я человек маленький – кого дали с теми работаю. За время контракта, мимо меня уже прошло полтора десятка навербованного за гроши «мусора». А Мыкола не самый плохой среди них. Добросовестный, правда, в силу своего телосложения слегка медлителен. Да он в одиночку почти всю палубу зачистил!
– А почему он голый!
– Так жара ведь за сорок…
Коротышка мастер подскочил вплотную к длинному, словно шпала боцману, привстал на цыпочки, но и тогда не достал взглядом подчиненному даже до подбородка.
– Да хоть пятьдесят! Меры безопасности ни кто не отменял! Всем матросам немедленно одеть комбезы! А с этим Мыколой я ещё разберусь! Он у меня теперь под особым контролем…
Мастер, что-то сердито бурча себе под нос, покинул мостик, а мы с боцманом в недоумении переглянулись.
Третий помощник пробурчал, что приступы беспричинного гнева у капитана каждое утро.
С тех пор мастер начал каждый день доставать беднягу-матроса. Особенно ему доставалось, когда выпадала очередь наводить порядок на мостике. Под гипнотизирующим злобным взглядом Чирко, неуклюжий Мыкола обязательно что-то переворачивал или ронял.
Мастер сердито сопел, демонстративно отворачивался, отходил в сторону и глубокомысленно произносил в пространство:
– И откуда такие недотёпы берутся на флоте?
Невероятно, но Мыкола благодаря ежедневным солнечным процедурам всего за месяц приобрел темно-шоколадный цвет кожи, словно он родился сомалийцем или эфиопом. Видимо не только потомки Александра Сергеевича Пушкина были завезены из Африки…
После долгого безделья настала очередь и нашего судна, и мы встали под погрузку. Рядом загружался серой такой же, как и мы – балкер сорокатысячник, чуть дальше заполнял контейнерами огромную площадку на причале, освобождаясь от груза контейнеровоз, а далее, у дальнего причала грузился военной техникой, покрашенный в серый цвет автомобилевоз-паром «Либерти» – вооруженные силы американской коалиции покидали Ирак.
Своё оружие мы вновь поместили в ящик, сдали в «бонд-стори», закрыли каюту под замок. Прибывшие чиновники проверили документы, опись, весело погорланили по-арабски – опечатали без проволочек и придирок. На этом наша миссия вновь на целую неделю завершилась – можно отдыхать.
На мою просьбу о походе в город, мастер отвел взгляд и пояснил: шурпасы не выписаны – арабы не хотят давать морякам выход в город, поэтому можно перемещаться только по территории порта.
– Порт, так порт. Все равно сойдем.
– Хотите поискать сименс-клаб? Агент мне сказал, что в порту нет ничего: ни клуба, ни бара, ни кафе – даже у американцев. В стране сухой закон!
И что? Да хоть просто так побродим по порту! Надоело сидеть взаперти в каюте и не высовывать носа даже на палубу – всюду неприятный и вредный для лёгких запах серы: команда и портовые рабочие ходят в респираторах, а нам средств защиты не выдавали – мы вне штата.
Шура с утра почему-то был не в духе – на берег не пошёл, и мы с Иваном отправились на вылазку вдвоём. А фи@г с ними, с арабами, просто прогуляемся – а вдруг найдем что-то интересное. Долго шли вдоль набережной, а над нашими головами по эстакаде ползла лента транспортера, которая доставляла и сгружала серу внутрь чрева «Breiv». Затем, миновав несколько складов и ангаров, и дошли до ворот порта – огляделись. В тенёчке, на стульях, расслабленно прислонившись к стене, сидели два полицейских – спрашивали паспорта и пропуска. А у нас, естественно, никаких документов – кроме как в известном мультфильме «усов, лап и хвоста». Мы даже обычные загранпаспорта не захватили с собой.
Я с грустью посмотрел вдаль: сразу за воротами широкая асфальтированная дорога через пустыню, а вдали виднелся огромный современный город Кувейт – столица Кувейта, с небоскрёбами из стекла, бетона.
«Небоскрёбы, небоскребы, а я маленький такой…»
Увы, витрины магазинов этого Кувейта нынче не для нас. Вернулись к кирпичным ангарам. Быстро выяснили у проходивших мимо русскоязычных моряков, что в порту, действительно ни клуба нет, ни магазина «дьюти-фри» – вообще, не современный порт, а заштатная, провинциальная дыра и ничего интересного. Итак, выходит заняться «туристам» совсем нечем. Тоска…
Ну, хоть что-то интересное должно быть в порту. Что есть любопытного? О! Сиротливо стоят три новеньких российских и вроде бы серийных «Камазов» желтоватого, песочного цвета! Или это отставшие участники гонки «Париж-Дакар»? Хотя где маршрут гонки и где мы! До Дакара много тысяч километров…
– Эх, куда вас, друзья, занесло, земляки! – усмехнулся Батрэру. – Видимо местные арабы поверили в сказку о высоком качестве многолетних победителей гонок через пустыню. Но ведь в Кувейте нестерпимая жара! Или в этих серийных автомобилях стоят кондиционеры? Не может быть!
Сфотографировались по очереди на память с «земляками» и пожелали «Камазам» удачи на дорогах в пустыне. Затем, под навесом, я увидел полицейские джипы с надписью «Sherif». Возомнили себя шерифами и опять фото сессия. Примерно час прогулки, вот и вся экскурсия. Жаль.… Поспешили на «Breiv», а чего впустую бродить по жаре и нюхать всюду витающую ядовитую серу.
Следующим утром встали с головной болью – сказалась прогулка по «свежему» серистому воздуху. Да еще и в моей каюте стояла нестерпимая жара – металлические стены и потолок раскалились, а старенький вентилятор лишь впустую гонял воздух. Выпил пару таблеток, принял холодный душ – немного помогло. До обеда мы наблюдали в бинокль погрузку вертолетов и самоходных артиллерийских установок на гигантский лайнер автомобилевоз-паром «Либерти». В наших головах сама собой дружно материализовалась идея: а почему бы не сфотографироваться возле военной техники? И даже Кабыла внезапно преодолел скуку и лень – возжелал тоже прогуляться, ступить ногой на кувейтскую землю.
Вначале «похода» мы быстрым шагом миновали грузовой причал, где, как и накануне жутко воняло серой, а затем неспешно прошлись вдоль мола, глядя на бьющиеся о валуны медленные волны. Дошли до машин и вновь сфотографировались возле транспорта: «Sherif», «Камазов», и повернули к контейнерному терминалу. Почему бы и нет? Никакого забора, или ограждения, или высоких ворот, или хотя бы предупреждающей или запрещающей таблички, охрана отсутствует.
Ускорили шаг. Впереди виднелась колонна самоходок, выкрашенных в маскировочный песочный цвет. И вновь запрещающие знаки отсутствовали.
– Ну что замялись? Идем? – спросил я товарищей.
– Точно не арестуют? – высказал сомнение осторожный и рассудительный Шурик.
– За что? Мы вроде ничего не нарушаем на кувейтской земле.
– Вот именно, вроде…
Осторожно двинулись вперед, то и дело, оглядываясь по сторонам, словно шпионы в плохом боевике.
– Немецкие! – авторитетно заявил разведчик Ваня.
Я не стал, заявлять столь категорично, и внимательно осмотрел машину спереди и с бортов.
– Иван! Грузятся ведь американцы! Подумай, значит и техника американская. Разглядывая надписи на бирках, прикрепленных скотчем к стальным бортам самоходок, прочитал вслух:
– Место дислокации: моторизованная бригада во Франкфурте-на-Майне. Возвращаются к месту службы…
Взобрались на башню, сели на ствол, обнялись с Иваном и скроили улыбки на потных физиономиях – Кабыла вновь буркнул про нашу навязчивую любовь к фотографированию и часто защёлкал фотокамерой.
– Может, хватит позировать, киногерои?
Однако сам тут же попросил сделать снимок и для него – ни разу не был рядом с танком.
– Воинственная и суровая морда у этого «Тигра»!
Эх, гражданский морячок! Дилетант.
– Самоходное орудие – САУ! – поправил я товарища. – А танки нынче у немцев «Леопард», у американцев – «Абрамс»! И мне кажется, насколько я помню по училищной программе и по службе в Германии – это М-109 какой-то последней модификации: «М-109 А5» или «М- 109 А6».
– Ну же, фотографируйте, живее! И делаем ноги…
Шурик как всегда лишь бубнит, но сам фотографируется и фотографии на почту прислать просит!
Внезапно из чрева морского военного транспорта выехал миниатюрный электрокар-погрузчик, которым управлял американский военнослужащий.
Вояка затормозил возле самоходки и явно несколько замешкался.
– Привет, чувак!
– Хеллоу! – ответил рыжеволосый мордатый вояка.
– Сам ты х**ло! – хохотнул Ваня развязно и сфотографировал военного.
Малорослый янки исподлобья посмотрел на нас и с подозрением спросил, зачем мы его сфотографировали.
– Сорри! На память! Давай сфотографируемся на добрую память! Как встреча русских и американцев на Эльбе – конец войне! Встреча в Кувейте – конец холодной войне!
Я думаю, из моей веселой русско-английской тирады янки ничего толком не понял, но позволил себя ещё раз сфотографировать. Я назвал себя, представил своих друзей и пояснил: что мы русские, из Питера и Москвы, а америкашка в свою очередь доложил: что он капрал, техник тылового подразделения Уилл Симс, родом из Монтаны.
– О! Монтана – американская провинциальная дыра! Помню, в молодости носил джинсы «Монтана». Уилл, а ты в Ираке воевал?
– Нет. Я служу в тыловом подразделении. В Ираке не довелось побывать, но год служил в Кабуле на авиабазе. А в Афганистане служба тяжелее, чем в Ираке.
– И мы с Иваном в Кабуле служили, возле дворца Амина. И по всему Афганистану воевали!
Американец обрадовался, он знал это место, посещал с экскурсией развалины – уже в третий раз война этот несчастливый дворец разрушила, и никто не хочет восстанавливать живописные руины. А жаль…
– А вы моряки с «Либерти»? – с запозданием уточнил Джон после фотосессии возле самоходок, уже садясь на электрокар. В голосе капрала прозвучало сомнение, и он посмотрел на нас с нескрываемым подозрением.
– Мы? Нет! Мы охрана – секьюрити с украинского сухогруза. Не террористы! – попытался я успокоить всполошившегося вояку. – Мы – нейтралитет!
Отчего-то после этих моих слов американец заметно расстроился, видимо переживал, что мы не экипаж РО-РО, имеющий допуск к технике. Однако сдержался, даже угостил нас «колой», жвачками, пожал нам руки на прощанье, сел в транспортер и поехал на базу.
Итак, план по фотографированию выполнен – можно возвращаться на судно. Беспечно болтая, отправились в обратный путь той же кружной дорогой, какой сюда пришлю.
Когда проходили мимо забора ограждающего контейнерный терминал от грузового, заметили, как на большой скорости по терминалу носится камуфлированный военный «Хаммер».
– Америкосы явно крепко нажрались и пьяные гоняют на машине по порту! – сделал предположение Шурик. – Могут ведь ненароком разбиться о контейнер…
– И хр@ен с ними, пусть разбиваются! – сердито пробурчал Ваня. – Оккупанты проклятые!
– Иван, ты не прав! – возразил Кабыла. – Кого они оккупировали? Кувейт? Их местные просили освободить страну от Хуссейна.
– Вот-вот! Они убили, нашего друга – Саддама!
– Ваня, десяток таких друзей, и врагов не надо заводить! Он нам тридцать миллиардов долларов был должен, и отдавать не собирался! Страна в восьмидесятые бедствовала, а мы этого наглого и ненасытного козла содержали! У нашей страны все друзья как на подбор жулики: много берут и ни хре@на не отдают. А чиновники за взятки, да за откаты, потом долги много миллиардные, и не в рублях, прощали. Коррупция…
Назревало открытие острого политического диспута: нас двое «либералов», против затесавшегося в коллектив империалиста, великорусского шовиниста и одновременно московского молдаванина Батрэру.
Так громко споря, неспешной походкой мы почти подошли к грузовому причалу, и оставалось всего метров пятьдесят до нашего балкера, как вдруг сзади послышался рёв двигателя, раздался скрип тормозов на повороте, и нас осветили фары и прожектор. Посторонились, не ровен час задавят заокеанские пьяньчуги. Однако «Хаммер» не мимо промчался, а резко затормозил рядом. На крыше крутнулась башенка, и в нашу сторону угрожающе повернул хищный ствол пулемёта. За крупнокалиберным пулеметом сидел долговязый хмурый солдат в каске и бронежилете и целился прямо в нас.
Дверцы бронированного автомобиля распахнулись и из него выскочили два военных в форме песочного цвета, в касках на головах, низко надвинутых до самых бровей, с надписью на касках и жетонах «военная полиция» и повязками «МР». Один длинный с винтовкой, второй коренастый с пистолетом на ремне.
Вот, бл@ин, влипли! Хоть бы не стрельнули сдуру – вояки хр@еновы!
Американцы внимательно осматривали нашу компанию, пауза слегка затянулась. Тот, что пониже ростом и поближе к нам держал руку на расстегнутой кобуре с пистолетом, второй – долговязый вояка держал наизготовку «М-16» хотя стволом направленную в землю, но в нашу сторону. Заметно стемнело, поэтому вояки по очереди освещали нас фонариками, ослепляя глаза.
– Сержант Хиксли. Военная полиция! – резким отрывистым голосом представился коротышка. – Кто вы такие?
Я с трудом смог разобрать его отрывистую речь, и так как понимал английский чуть получше приятелей, да и как старший по должности, взялся вести переговоры – назвал себя и друзей. Сержант потребовал документы, но у нас не было вообще ничего – даже загранпаспорта не взяли, мы ведь не собирались покидать пределы порта.
– Русские?!
Я коротко и утвердительно кивнул.
Америкашки переглянулись, нахмурились и что-то друг другу буркнули.
Явно были явно недовольны. Сердце моё слегка ёкнуло, а ну как этот американец заподозрил в нас агентов ФСБ или ГРУ…
– Цель вашего нахождения на погрузке военной техники?
Мы переглянулись, и пожал плечами:
– Гуляли.… Хотели в Кувейт съездить, но нас не выпустили. А на технике… да мы просто сделали фото на память!
– Как вы посмели? Кто разрешил? Этого нельзя делать! Категорически запрещено фотографировать американскую военную технику!
– А мы американскую технику не фотографировали, мы фотографировали немецкую, – я попытался отшутиться, предчувствуя, что шутки не пройдут. – Там бирка была прикреплена – порт доставки Франкфурт, Германия.
– Не имеет значения. Это техника НАТО, базирующаяся в Европе.
– Но тогда почему на площадке нет запрещающих знаков: не ходить, не фотографировать, не разговаривать?
– Это наше упущение. Исправим… – заверил меня с вполне серьёзным видом сержант: – Вы моряки? С какого судна?
– Мы команда секьюрити, судно «Breiv», флаг Либерия. Нейтралитет!
Сержант что-то приказал капралу, тот взял свой «Айфон» и сфотографировал нас по очереди, каждому велев во время съёмки называться по имени и фамилии.
Ребята тормознули, не сообразили и назвали себя, так как есть, а я соврал и назвался Васей Ивановым.
– Теперь нам визу в Штаты не дадут, – хмыкнул Кабыла.
– Это вам не дадут, и не дадут Васе Иванову, а Косте Волженину – дадут! Думать головой надо! – ухмыльнулся я.
Тем временем, записав наши данные в блокнот, сержант потребовал предъявить фотоаппарат. Пришлось Ивану отдать на проверку аппарат. Я, было, начал переживать, что конфискуют фотоаппарат и мобильники, но нет – американцы крысятничать не стали, лишь стерли все фото и вернули. Без грубости и хамства, но и без радушия, лишь с нахальными и ироничными ухмылками на типичных ирландских физиономиях.
Мы выразили удивление и запротестовали:
– А что такого в фото? – обиделся Ваня.
– Техника не секретная! – я вспомнил рассказ Суворова о встрече «на Эльбе» в порту Басры. – Наши ребята в Ираке с американскими солдатами возле БТРа и танков фотографировались!
Но Хиксли был непреклонен:
– Нельзя – у меня приказ! Никаких фото!
Сержант спросил, где наш корабль и выразил желание сопроводить до трапа. У меня мелькнула мысль о готовящейся подставе, и я поделился с коллегами:
– С@ука! Видать решил подать на нас жалобу капитану! Подлый стукачок…
Шура нахмурился и поёжился, словно от холода:
– Вполне возможно так и сделает. А что мы такого натворили? В чём вина?
Нас повели к балкеру, словно под конвоем. Солдат сел за руль, а сержант брёл рядом со мной, вполне мирно и мило беседуя.
– Сержант! А ты где воевал? Афганистан? Ирак? В какой горячей точке?
– Я до Кувейта служил в Тунисе – в Триполи.
А-а-а! Да с тобой всё понятно – тыловая кр@ыса! Выслуживается и рвёт жо@пу в тёплом местечке, в Кувейте, чтобы не оказаться в горячей точке типа Кандагара, Басры или Багдада…
Американцы сопроводили нас до трапа судна, однако на борт подниматься не стали, мастера не вызвали и жалобу не подали.
– Может, мы с вами сфотографируемся, на память? – ухмыльнулся я, желая оставить хоть одно фото для себя, пусть даже на фоне «Хаммера».
Но Хиксли был не преклонен – не положено!
Вот ган@дон!
Америкашка сел в машину, помахал рукой, водила дал газа, и вояки были таковы.
Вахтенный помощник вытаращил на нас глаза и забросал вопросами:
– Что это было? За что вас под конвоем?
– За шпионаж! – хохотнул я немного нервно, и похлопал молодого штурмана по плечу. – ЦРУшники разоблачили агентов ФСБ…
Сразу отправился к мастеру на доклад – чтобы узнал из первых уст. Чирко с минуту пробуравил меня злыми глазами, но ругаться не стал, а наоборот лишь обматерил янки:
– Совсем оборзели! Что они себе позволяют! Во всем мире нагло себя ведут, словно находятся в сраном Техасе!..
– Освободители Кувейта, они сейчас тут словно хозяева…
Чирко вновь поморщился, но ругать нас так и не стал.
Почти всю ночь я не спал, ворочался и переживал: что будет дальше, как поведут себя дальше портовые власти: а ну как вызовут в участок и задержат? Подъедет тот самый болотного цвета джип с надписью по борту «Sherif» и увезет на допрос! Кинут в грязный, душный, вонючий зиндан и поминай, как звали. Кто будет вызволять? Полковник Алекс?
Но как оказалось, острая фаза инцидента на этом была исчерпана, хотя и не без последствий. Возле трапа с раннего утра нарисовался полицейский с пистолетом и дубинкой, и выход на берег запретил, даже старпом для замера осадков прорывался на причал с боем.
Михаил громко завопил, что если его на пирс не пустят, то пусть начальник порта вместе с тупым жандармом сами делают замеры осадки, а потом считают груз.
Полицейское начальство чуть смягчилось, разрешило старпому работать на пирсе, но кроме чифа, ни кому более не дозволили ступать на землю Кувейта…
Неделя загрузки и мы отправились в обратный путь в сторону Суэца. Незадолго перед нашим выходом в море мимо гордо прошествовал РО-РО с интернируемой в Германию боевой техникой. Любопытно, отчитался ли сержант перед начальством об успешной боевой операции по задержанию русских агентов?
Едва вышли в Аденский залив и вновь крепко заштормило. Обстановка на судне с каждым днем накалялась – мастер постоянно провоцировал экипаж странными распоряжениями и придирками. Этот полутораметровый коротышка Чирко продолжал чудить и в отношении охраны. Однажды во время вахты подошел вплотную, привстал на цыпочки и, буравя меня суровым взглядом, строго спросил:
– Константин! У тебя есть комплекс Наполеона?
Я даже опешил: с чего вдруг такой пассаж? Почему мастер задал такой странный вопрос? Вроде повода заподозрить себя в какой-то мании, тем более мании величия – не давал…
– Комплекса Наполеона у меня нет. Откуда ему быть?
– А какой у тебя рост?
– Метр семьдесят семь.
– Ну-у… тогда понятно.… А вот у меня есть!
Я был самым маленьким в мореходке, однако первым стал капитаном, ещё в советские времена! И теперь у меня большой дом в Крыму, дом в Одессе, три квартиры в Киеве! Сын у меня работает в МИДе, дочь на телевидении. И всего я добился сам!
Капитана прорвало, он буквально выкрикивал отрывистые фразы, непонятно зачем, хвалясь своими достижениями, вероятно, достала его общая неприязнь экипажа.
И заложив руку за борт куртки, а вторую заведя за спину, словно он, и в самом деле, император Бонапарт, мини-мастер гордо и энергично зашагал по рубке туда-сюда.
Я продолжал спокойно жить в рубке и жариться в раскалённой лоцманской каюте, хотя палубой ниже пустовала каюта четвёртого механика. Мастер был непреклонен: та каюта нежилая – неисправен унитаз! Отстоял последнюю вахту – «Breiv» двигался уже Красным морем на север, мы продискутировали три часа с мастером по разным вопросам истории и политики, каждый остался при своём мнении, а в некоторых вопросах споров, где я бы мог доказать – отсутствовал Интернет. Сердясь, разошлись по каютам.
И вдруг утром на завтраке, дед спросил, когда я собираюсь освободить каюту лоцмана?
– А я и не собираюсь – уже привык за два месяца, да теперь и не так жарко, ночи стали гораздо прохладнее, не то, что в Персидском заливе или в Аденском.
– Ну, я не знаю. Мастер велел переселить тебя в каюту четвертого механика…
– Хватит подкалывать, сегодня не первое апреля.
Дед ушёл, я продолжил жевать сосиску, но к столу тотчас подскочил худющий долговязый взъерошенный чиф – за время утомительного перехода и тяжёлых погрузочных работ в пекле Кувейта старпом отощал ещё больше. Устремив на меня взгляд своих маслиновых цыганских глаз, Михаил хмуро пробурчал:
– Костя, ты собираешься каюту освобождать?
– Это новая шутка экипажа? Каждый по очереди подкалывает…
– Нет, это не шутка – приказ мастера!
– Зачем вам моя каюта?
– Сделать ремонт. Для лоцмана в Суэце…
– А лоцману нужен ваш ремонт? В каюте и так всё вполне прилично…
– Ничего не знаю – велено освободить! Все вопросы к мастеру…
– А почему Чирко сам вчера вечером мне про переезд не сказал? Мы с ним расстались по-доброму, в полночь, и про каюту не сказано было ни слова! Ночью созрел? Злость копил и к утру решил выместить?
Михаил пробурчал, что умывает руки и его дело сторона, пожал плечами и ушел отдыхать после вахты, а мне с товарищами пришлось перетаскивать ящик с оружием и вещи двумя палубами ниже. И не успел я до конца собраться, а в каюту уже набилась толпа матросов и боцман с кистями и краской, стало тесно – один Мыкола занимал своим телом треть каюты.
Боцман Сашка извинился за причинённые неудобства, но что мне его извинения…
Капитан продолжал подличать и не давал матросам ни дня передышки – экипаж под невыносимо палящим солнцем перекрасил палубу, крышки трюмов, надстройку и с каждым градусом повышения температуры обстановка на судне накалялась. «Breiv» после Египте предстояло идти в Атлантику, в Марокко, но часть экипажа желала списаться: окончание контракта, семейные проблемы, нежелание работать с Чирко.
Молодой старпом Мишка желал продолжить контракт – нуждался в деньгах и практике, второй помощник тоже не готов был списаться на берег – жена только-только родила и семья сидела без средств, а третий помощник, наоборот рвался домой: должен был через месяц сдавать сессию в мореходке – заочник, кок нашёл денежную работу на земле – в ресторане и тоже рвался в Одессу.
Боцман и матросы, собранные от «пивного ларька», наоборот, хотели отработать взятку, отданную при оформлении в кадрах крюинга – каждый по пятьсот долларов.
Однако, как казалось, Чирко рассудил иначе и сделал все по-своему: списал старпома, второго штурмана, второго механика, боцмана и всех матросов, и конечно Мыколу, за исключением одного матроса-стукача, а третьего штурмана, третьего механика и кока оставил, всё против желаний и планов экипажа.
Чирко посмеивался и радостно потирал руки: как я вас сделал – всем нагадил!
Больше всех в экипаже бесновался боцман Сашка:
– И это в благодарность за трехмесячный каторжный труд? Я зачистил и перекрасил судно от клотика до нижней палубы, от бака и до кормы!
Чирко самодовольно прохаживался на мостике и что-то тихонечко насвистывал, сторонился всех, даже нас – наотрез отказался фотографироваться, мол, не фотогеничен.
Самовлюблённый Наполеончик, б@лин!
А с экипажем мы простились довольно тепло: сфотографировались дружно на память, дали каждому позировать с автоматом. Пришли все, и даже механик и моторист с вахты по очереди сбежали, узнав, что мастера не будет.
Боцман снабдил на память подарками: новенькими комбезами, корейским стиральным порошком. Еле дотащили сумки до катера…
Хроника пиратства
01.09.2012 года, Могадишо 22:52:50
Сомалийские пираты впервые убили заложника из-за задержки с выкупом. Жертвой преступников стал гражданин Сирии, член экипажа грузового судна "Орна", захваченного на Сейшельских островах в декабре 2010 г., передает Associated Press. Другой член экипажа был ранен. Пиратский командир Хассан Абди сообщил, что убийство заложника должно стать сигналом для владельцев корабля.
"Убийство моряка - это послание владельцам корабля, которые ничего не заплатили. Если они продолжат нам лгать, то убийства продолжатся. Мы потеряли терпение и устали ждать. Двух лет вполне достаточно", - сказал Х.Абди.
Отметим, что "Орна" ходит под панамским флагом, но принадлежит одной из компаний в Объединенных Арабских Эмиратах.
Николай Прокудин. Редактировал BV.
======================================================
Желающие приобрести роман обращаться n-s.prokudin@yandex.ru =====================================================
Друзья! Если публикация понравилась, поставьте лайк, напишите комментарий, отправьте другу ссылку. Спасибо за внимание. Подписывайтесь на канал. С нами весело и интересно! ======================================================
