Поискал на своих книжных полках ещё что-нибудь из советской фантастики, связанное с чтением мыслей и телепатией. И почти сразу же нашёл. В предыдущей своей записи на Дзене я упоминал несколько произведений на эту тему, первые публикации которых состоялись почти одновременно - в 1970 году: рассказ Валерия Алексеева "Жёлтые очки", повесть Георгия Гуревича "Опрятность ума", повесть Владимира Малова "Семь Пядей". Только что снятый мною с полки авторский сборник Зиновия Юрьева "Финансист на четвереньках" вышел в серии "Библиотека советской фантастики" издательства "Молодая гвардия" тоже в 1970 году. Кроме заглавной, в эту книжку вошла фантастическая повесть "Звук чужих мыслей", по названию которой можно догадаться, что без телепатии в ней не обойдётся. Как я уже отмечал, мыслями советских фантастов о чтении мыслей литературно-творческая атмосфера шестидесятых была поистине перенасыщена... См. на эту тему также мою запись о рассказе Кира Булычева "Корона профессора Козарина".
Сразу же сделаю уточнение. Первая публикация повести "Звук чужих мыслей" состоялась не в 1970-м, а в 1965 году. Повесть была напечатана в трёх номерах очень популярного в то время журнала "Вокруг света" (№№ 8, 9,10), но называлась тогда по-другому. Название недвусмысленно и непосредственно указывало на содержание произведения - "Человек, который читал мысли". Проиллюстрировал журнальный вариант повести в своей характерной манере художник Николай Гришин, много работавший с фантастикой.
Автор "Звука чужих мыслей" Зиновий Юрьев (Зяма Юдович Гринман, 1925-2020) начинал свою писательскую карьеру в журнале "Крокодил", сочинял юмористические и сатирические рассказы, а позднее стал специализировался на производстве остросюжетных политических памфлетов. В ряду произведений Юрьева есть и гуманитарная научная фантастика ("Башня мозга", "Быстрые сны", "Рука Кассандры", "Дарю вам память", "Чёрный Яша"и др.), но о ней - как-нибудь в другой раз.
Героя повести "Звук чужих мыслей" Зиновий Юрьев поместил в обстановку некоего условного капиталистического Запада (в данном случае - американского), что было частым творческим приёмом этого писателя, как политического памфлетиста. Дебютная фантастико-сатирическая повесть Юрьева "Финансист на четвереньках" (в ней личность умирающего финансиста Гроппера была перезаписана в мозг бульдога), впервые опубликованная в журнале "Смена" в 1964 году и пользовавшаяся у советских читателей большим успехом, тоже относилась к жанру памфлета. Кстати, фантастический памфлет - достаточно популярное в СССР направление, в котором работали многие отечественные авторы середины прошлого века. Достаточно вспомнить романы "Патент "АВ" (1947) и "Атавия Проксима" (1956) Лазаря Лагина, "Лучи жизни" (1949) и "Невинные дела" (1958) Сергея Ровала, повесть Абрама Кнопова "Проданная Луна" (1960), повести Александра Винника "Тана доктора Зента" (1957) и "Охота за невидимками" (1962) и др.
Герой повести "Звук чужих мыслей" Дэвид Росс, двадцатидевятилетний репортёр газеты "Кларион", попадает в тяжёлую автомобильную катастрофу. Очнувшись в клинике, он обнаруживает у себя способность слышать то, о чём думают окружающие его люди. В мозгу репортёра звучит голос. "Дэвид затруднился бы даже сказать, какой это был голос, высокий или низкий, грубый или мягкий. В голосе была какая-то бесплотность, абстракция, словно это был не голос, а написанная фраза, которую Дэвид видел глазами. Но тем не менее это был голос, и он звучал у него в голове ясно и четко...".
Сначала репортёр воспринимает свой неожиданный дар с оптимизмом и энтузиазмом. "И вдруг он почувствовал, что улица — вернее, шум ее — чем-то непривычна для него. Он остановился, и кто-то толкнул его плечом, пробормотав «простите». Улица была полна шороха, слов, словно сотни шедших по ней людей безостановочно что-то шептали себе под нос. Он даже различал отдельные слова, обрывки фраз: «Семнадцать долларов…», «Она не придет сегодня…», «Какой он идиот!..», «Надо купить сигарет…» Поток чужих мыслей протекал мимо него, заставлял его изумленно глазеть по сторонам. Значит, это всерьез, значит, это правда? Боже мой, какое это чудо, какое счастье, какие возможности! Должно быть, у него был слегка ошарашенный вид, потому что несколько прохожих внимательно посмотрели на него. Чудаки! Что они могут увидеть на его лице? Ничего! А он знает, о чем они думают, знает! Он слышит!". Но состояние эйфории у героя длится недолго.
Дэвид Росс со своим невероятным даром находится в беспринципном западном мире, поэтому его создатель, советский писатель Юрьев, был избавлен от необходимости представлять мысли действующих лиц своей повести скромными, добродетельно-пресными и максимально целомудренными. Ведь его персонажи - не граждане СССР. Задача советского политического памфлетиста - максимально обличить все недостатки и безжалостно вскрыть все язвы зарубежной буржуазной действительности. Юрьев выполнил эту задачу безупречно, не жалея смачных эпитетов: "Одно дело, когда смотришь на змею или крокодила. И совсем иное, когда видишь в террариуме сотни гадов, устилающих его пол слегка колышущимся покрывалом. Только бы уйти от них, не слышать этих больших и маленьких змей, копошившихся в чужих головах, только бы суметь заткнуть уши!". Писатель показал в повести "Звук чужих мыслей" утрированную картину реальности, в которой его герой полностью изолирован от возможности услышать от кого-нибудь воодушевляющую, светлую, радостную, позитивную, счастливую мысль...
Автор не щадит своего героя. Дэвид Росс слышит мысли своей девушки (а она ему изменяет с каким-то Тедом), слышит мысли грузного мужчины в автобусе (а это - гангстер, планирующий завтра с группой подельников совершить вооружённое ограбление ювелирного магазина на главной улице), слышит мысли главного редактора газеты "Кларион" (а редактор повязан преступной дружбой с коррумпированным сенатором), слышит мысли сенатора (а сенатор участвует в деятельности незаконной полуфашистской организации), слышит мысли начальника полиции (а тот - насквозь лжив и продажен). Крупье за карточным столом в казино - и тот жульничает. Здесь, кстати, возникает курьёзная ситуация: Росс выигрывает, если крупье мухлюет, манипулируя краплёными ("обрезанными") картами. В этом случае репортёр слышит мысли банкомёта (какая будет следующая карта) и знает, когда пасовать, а когда прикупать. Если крупье будет работать с колодой честно, чтецу мыслей выигрыш не светит.
Росс пытается предупредить полицию о готовящемся ограблении и вывести на чистую воду коррумпированного сенатора, но все попытки наивного репортёра достучаться до власть имущих терпят неудачу. Дэвид мечется внутри замкнутого круга циничного обмана и насилия, пытается спрятаться, меняет имя. Ближе к финалу повести Росс ввязывается в аферу с покупкой земельного участка, на котором запланировано крупное государственное строительство. Стоящие за этим люди с большими деньгами ни перед чем не остановятся...
"Мир угрожающе надвигался на него со всех сторон глухой стеной. Что он сделал? Ничего. Он просто вдруг стал слышать чужие мысли. Он никого не убил, не ограбил, не шантажировал. И тем не менее он стал изгоем. Мир вышвырнул его, исторг из себя, словно он совершил преступление, словно он был чуждым, странным телом, прокаженным. Но ведь не может же он один быть нормальным, а все остальные нравственными уродами. Может быть, всеобщая, абсолютная ложь и корысть — это норма, нарушение которой безнравственно? Может быть, безнравствен именно он, а все эти лжецы вокруг него нравственны? Дэвид чувствовал огромную, давящую усталость, парализовавшую все его чувства. Его выгнали с работы — он не жалел об этом. Он ушел от Присиллы — он не жалел о ней. Ему, наверное, придется уехать из города — он не жалел о нем. Вот что на поверку принес ему счастливейший дар…".
Автор всё-таки позволяет своему герою получить немножко удачи. Когда Росс ездил в Лас-Вегасе, пытаясь разжиться деньгами, он встретил там Клер, девушку с низкой социальной ответственностью, которая неожиданно стала для Дэвида понимающим другом и нежной спутницей, всем сердцем его полюбила. Клер собирается познакомить Росса со своей матерью, но бывший репортёр не верит в своё счастье. Да, он вместе с Клер справился с непосредственной угрозой гибели, но опасные враги героя никуда не делись, они продолжают следить за Дэвидом и его подругой. А способность героя читать чужие мысли лишь отягощает его жизнь постоянным негативом. Есть ли будущее у влюблённых? Автор оставляет это за кадром.
"Я слышу чужие мысли так же явственно, как слова, даже еще яснее. Я не хочу этого, но не могу заткнуть свои мысленные уши. Не знаю, как это у меня получается, но я слышу звук чужих мыслей, вижу образы, плывущие в чужих головах, и, честное слово, это не так приятно, как я думал вначале. Ты не представляешь, что это такое — вечно слышать жадные, лживые, трусливые, похотливые, глупые слова, которые, словно зловонная жижа, переполняют черепные коробки..."
Автор не утруждает себя научным объяснением феномена чтения мыслей. Повесть не об этом. Это история о том, как случайно приобретённое умение читать чужие мысли стало сущим наказанием для добропорядочного американского гражданина. И, надо сказать, что на данный момент это произведение не особенно устарело...
Кстати, повесть советского писателя Зиновия Юрьева "Звук чужих мыслей" (1965) созвучна фантастической повести американца Ирвина Шоу "Шёпот в бедламе" (1969), в которой подобный дар тоже вышел герою боком. Правда, повесть Шоу значительно менее драматична. См. о ней подробнее в моём материале на Дзене: "Ирвин Шоу, автор "Ночного портье", тоже писал фантастику, но редко".
Мои Дзен-статьи о чтении мыслей и телепатии в советской фантастике:
Что у женщины в голове? Рассказ Кира Булычева "Корона профессора Козарина" надо читать 8-го марта
Читал ли Кир Булычев фантастическую повесть Георгия Гуревича "Опрятность ума"?
"Семь Пядей" Владимира Малова. Советская фантастика и умножение способностей человека
"Жёлтые очки" Валерия Алексеева и "Автофон" Александра Фина
Уральский фантаст без даты смерти. Звёздный странник Семён Слепынин
"Острова прошедшего времени" и "Путешествие "Геоса". Беспокойная фантастика Валентина Новикова
О фантастике для детей и юношества в моём Дзене:
Книжка из детства: "Волшебная галоша" - фантастическая повесть Марка Сергеева
От "Дара белого астронавта" до "Чёрной радуги". Фантастика и жизнь писателя Евгения Наумова
Константин Курбатов. Пророк из 8-го «б». Советская хронофантастика
Игорь Ефимов. Пурга над «Карточным домиком»
Автор фантастической повести "Трое с Десятой Тысячи" был "кормителем вшей"
И. М. Штефан. Раду Нор. Путь к звёздам
