Большую часть времени своего существования, от появления в триасе до мел-палеогенового вымирания, млекопитающие провели на вторых ролях, «в тени» динозавров, и были хоть и довольно разнообразными, но весьма мелкими. И только после того, как почти все динозавры вымерли, освобождение множества экологических ниш позволило млекопитающим вырасти, причём очень быстро.
И это не удивительно. Самый простой способ стать успешным хищником — стать большим, а самый простой способ спастись от хищника — вырасти настолько большим, чтобы хищник просто не отважился напасть. Так, в результате «эволюционной гонки вооружений», млекопитающие и породили специфическое явление — мегафауну. Расцвет её пришёлся на плейстоцен, окало 2—2,5 миллионов лет назад, но никак нельзя сказать, что её больше не существует — собственно, к мегафауне относят всё, что тяжелее 50 килограммов, так что мы и сами к ней относимся.
Самые известные же плейстоценовые хищники — смилодоны. Иногда их называют саблезубыми тиграми, но это не так. Размером они, конечно, были именно что с тигра или льва, но вот только относились не к большим кошкам, как тигр, лев, ягуар и леопарды, а к малым. Дело в том, что больших кошек от малых отличает вовсе не размер, а анатомия, в частности, строение гортани и подъязычной кости. А вот по этим анатомическим особенностям смилодоны были ближе как раз к малым кошкам.
Разнообразие же травоядной мегафауны было куда больше, чем разнообразие хищников. К ним относятся, например, такие ныне полностью вымершие гиганты, как бронтотерии. Внешне они напоминали носорогов, но носорогами не были, хотя и относились, как и они, к отряду непарнокопытных. Впрочем, до плейстоцена бронтотерии не дожили — вымерли тридцать миллионов лет назад, не пережив исчезновения кормивших их лесов.
Но настоящими «звёздами» среди мегафауны были, конечно же, мамонты. Они настолько популярны и их находок настолько много, что биологи задумываются даже об их клонировании. Изучены они тоже весьма неплохо, палеонтологам удалось даже установить, что в течение жизни мамонты, по крайней мере, самки, могли предпринимать довольно дальние путешествия.
Впрочем, весьма обширный отряд хоботных одними мамонтами не ограничивался. Это сейчас слонов осталось всего три вида, а когда-то их было целых три десятка видов, обитавших по всему северному полушарию. Они были настолько велики, многочисленны и разнообразны, что меняли ландшафты не хуже людей. Например, в Европе слоны если не полностью вытоптали, то во всяком случае, изрядно проредили леса, подготовив континент к приходу людей, возникших вообще-то в африканской саванне.
В общем, ясно одно — ещё в плейстоцене, каких-то два миллиона лет назад, мегафауна была гораздо многочисленнее и разнообразнее, чем современные её остатки. Что так проредило мохнатых гигантов, ясности нет, зато есть несколько гипотез. То ли стремительное появление нового опасного хищника — человека, подорвало популяции очень крупных, а потому медленно размножающихся травоядных. То ли изменение климата сыграло свою роль. А может быть, большие и относительно немногочисленные животные просто не выдержали конкуренции с более мелкими, зато более эффективно добывающими пищу.
Однако, скорее всего, сыграли свою роль все возможные факторы. Так, мамонты острова Врангеля были живы ещё четыре тысячи лет и скорее всего, просто выродились. Карликовых же слонов и бегемотов на Крите люди определённо съели, в отличие от мастодонтов из Мексики, которые вымерли сами, не дожидаясь прихода индейцев. Есть даже версия, что некоторые популяции мамонтов вымерли от аллергии на цветочную пыльцу после смены типа растительности в их ареале.