Я утверждаю, что иностранные языки изучать не нужно. Совсем. Нет, ну кому там для работы… Или там детей в школе или институте покошмарить, чтоб не расслаблялись.
А в реальной загранице обычному человеку язык не нужен. Жестами и мимикой можно объяснить процентов 90 того, что тебе нужно. Кушать, пить, сколько стоит, отстань – всё можно объяснить жестами и лицом. Вопросительную интонацию на лице: «Мол, не понимаю» туристам выдают прямо на таможне.
Тайский язык, например, сложен для русских. Он – тональный. Как крем, но только язык. Значение слова зависит от ударения (тона) в слове. Одно и то же (с нашей точки зрения) на слух слово обозначает очень разное.
Вот, нашёл такой пример:
māa (средний, нейтральный тон) – прийти
máa (высокий тон) – лошадь
mǎa (восходящий тон) – собака
Боюсь предположить, как будет на тайском: «Пришла собака к лошади». Мāa máa mǎa?
Ишь ты, есть высокий тон и восходящий, и они ещё отличаются!
Так вот, когда я отдыхал в Таиланде – у меня не было никаких проблем с тайским языком. А вот у тайцев – были...
Купюра в 10 долларов заменяет переводчика в большинстве стран мира. Нужна десятка? Напрягай лингвистику, пробуй меня понять. И вообще: русский язык учи, пригодится.
Мой друг жил в Германии 5 лет. Служил он там, если точнее. Значительно позднее явился к нам на переговоры немец. Выяснилось, что друг по-немецки не волокёт вообще. Даже на стандартное: «Гутен таг!», он ответил: «А я Александр, очень приятно».
– Саш, ты ж в Германии столько лет служил, чего не шпрехаешь?
– А зачем? Зачем победителю знать язык побеждённого?
– Нууу... Так-то да, но вот в магазине ты как объяснялся?
– С помощью одного слова и одного пальца.
– Саша! Какого слова? Какого пальца?
Александр стал в требовательную позу красноармейца со всем известного плаката, ткнул куда-то указательным пальцем, и требовательно сообщил: «Diese!»
(Diese – это.
Ну или если перевести дословно: Будьте так любезны, продайте, пожалуйста, мне вот этот товар)
При этом его интеллекта и способностей ему хватало, чтобы управлять таким затейливым устройством, как МиГ-29. Он его поднимал в воздух, защищал свою Родину, заодно не давал покою всяким распоясавшимся оборонительным и миролюбивым альянсам. А шпрехать не желал принципиально.
Но однажды… Всё самое интересное в жизни всегда случается «однажды».
Однажды я понял, что мимикой, жестами, указательным, и всеми остальными пальцами объяснить можно не всё.
Потребовалось как-то сходить в аптеку. Не мне. Попросили. Я в то время был в Египте, да и вообще – все действующие лица были в Египте. Я, сосед по номеру, аптекарь и сама аптека.
Я вообще-то аптеки обхожу стороной, а врачей недолюбливаю. А за границей так вообще. И когда потребовалось сходить в аптеку, я природный оптимизм растерял не сразу. Ну подумаешь, купить лекарство. Трудно объяснить, что тебе нужно? Да ладно! Температура? Сунул палец под мышку, написал сорок, показал, что трясёт тебя не с похмела, а, дескать, жарко. И пальцем тыкаешь в таблетки плюс вопросительная интонация, та самая, с таможни. И получаешь аспирин. Тоже самое с горлом, кашлем, и чем там ещё люди хворают?
А с повреждениями вообще всё просто – вываливаешь на прилавок полуоторванную конечность, стараясь не сильно запачкать ценники кровью – сразу понятно: дайте пластырь. Нет, вон тот, пошире. И бинт ещё. Парочку. Замотать не поможете? Нет? А чего так? В обмороке… Бывает. Ну ладно, бывайте.
С повреждением я почти реальную ситуацию описал. Ну может чуть приукрасил, помогли мне перебинтовать на самом деле. А в обморок потом упали, когда я уже уходил.
В тот день, в тот час и в той стране звёзды сошлись так, что меня попросили купить… слабительное.
Говорю же – я оптимист. Я не сразу осознал масштаб проблемы. Думал, покажу себе на жопу ягодицы, мимически изображу мучения – и всё! Ну какие ещё могут быть в жопе (или в жопу?) ТАМ проблемы? Так думал я по неопытности.
Араб думал по-другому.
Он хоть и араб, но всё-таки аптекарь. И зачем-то стал уточнять. Что-то уточнять, но я не понимал по-аптекарски. Он тыкал меня в пониже спины и делал непонятные пассы руками. «Какая консистенция?» – спрашивал он меня своими выразительными руками. Я не знаю слово «консистенция». Ни по-арабски, ни по-русски, ни на иных латынях. Из похожего я слышал только про «Констанцию», по которой страдал Д’Артаньян в «Трёх мушкетёрах». При чём здесь Констанция?
Я перешёл на новый уровень общения. Зашёл к нему в туалет, гостеприимным жестом предложил зайти арабу. Он слегка напрягся, но любопытство победило. Я сел на унитаз и стал изображать страдания. Я так артистично страдал, что он подал мне туалетную бумагу. Её я с негодованием отверг.
– Смотри! – показывал я ему всем лицом и телом, – замедленное, затруднённое или систематически недостаточное опорожнение кишечника! Смотри! Видишь?
Я использовал все пальцы, включая универсальный указательный. Им я тыкал в унитаз. Аптекарь заглядывал в него, кивал головой, но таблетку не давал. Я даже использовал Сашкин вариант и произнёс волшебное слово: «Diese!» – однако, в Египте оно работало так себе. Вообще не работало.
«Что тебе, сука, непонятно? Слабительное дай!» – на чистом арабском сказал я. Удивительно, как арабский в минуту волнения напоминает русский язык. Но араб попался непонятливый, и свой родной арабский язык понимать отказывался. Только радостно кивал головой при слове «сука!» Аптекарь, одним словом.
– Слабительное! Давай! Запор у меня! Ну, пусть не у меня, но какая тебе, аптекарю, разница? Просто – дай таблетку!
Араб давать таблетку не спешил. Хотя они у него явно были.
И тут… Тут у меня неожиданно всплыло в голове странное слово: «понос». Не знаю почему, но оно всплыло, нарушив мой туристический покой. Я задумался. Аптекарь внимательно смотрел на меня и понял, что я понял. Я задумался сильнее, а араб смотрел на меня всё внимательнее.
Показать, что проблема в жопе ТАМ недостаточно. Нужно бы уточнить. А запор и понос хоть и жопные сходные проблемы, но лечатся всё-таки чуть по-разному. Даже у арабов. Нет, показать, что проблемы и где они – можно. В этой аптеке я достиг небывалого уровня показа. Осталось только объяснить: это то, что я испытываю СЕЙЧАС?
Или то, что должно быть ПОТОМ, после приёма недоступных пока пилюлек.
Аптекарь удовлетворённо кивнул по-арабски и выложил на прилавок две упаковки. Правую и левую. И так ручкой сделал: выбирай, мол.
Ситуация до безобразия стала напоминать фильм «Матрица», когда Морфеус соблазнял Нео разноцветными лекарственными препаратами.
Такой же мужчина с необычным цветом кожи протягивал таблетки. Он что-то знает, а я – нет. Только вместо красной таблетки был жёлтый блистер. Второй, как и положено, был синим. Я понял, что чувствовал Нео: «Блин, а чё будет-то?»
Я пристально смотрел на таблетки и пытался найти ответ. Ответ был написан арабской вязью:
Из латинского шрифта на таблетках было ничего. Да зачем я себя обманываю: даже если бы там было всё латиницей – я ж на медицинском всё равно нихрена ничего не понимаю. Мне что ибупрофен, что облепиха – всё едино.
Я поднял глаза на аптекаря. Он был непроницаем. Как Морфеус. И так же слегка улыбался. «Ну вот же незадача, что же мне делать?» – сказал я по-русски, но одним универсальным русским словом: «...дец!»
«Понимаю» - показал лицом араб, а жестами показал: «Ну хочешь – возьми обе упаковки. Это недорого». Торгаш!
Хотя на самом деле это был неплохой вариант. Проблема же решится? Решится.
…Со временем, правда.
Проблема выбора не упростилась. Я вдруг подумал, а что будет, если при поносе выпить слабительного. Или закрепляющее при запоре? «Очень интересный эффект получается» - говоря словами Жванецкого.
Я, как и Нео, выбрал красную таблетку. Хоть её и не было в продаже. И принёс в гостиницу, тому, кто у меня просил «сходить в аптеку за таблеткой, тебе несложно же?»
И на всякий случай переехал в другую гостиницу. Я не настолько любопытен, чтобы интересоваться глубиной кроличьей норы в Волшебной стране.
И ещё я стесняюсь, когда меня благодарят. Я стараюсь этого избежать. Особенно при покупке арабского слабительного.
Если это всё же было слабительное...
Интересно, а что было в синем блистере?
