Если вы любите кинокритику, то вот ссылка на рецензию на фильм Black Tea,премьера которого состоялась на Берлинском кинофестивале. Этот фестиваль сейчас как раз идет. Мне такие тексты сложно заходят — они напрочь отбивают охоту смотреть фильм. А в данном случае в рецензии еще и упомянута одна любопытная деталь, которое мое личное отношение к фильму меняет полностью и на категоричное «не смотрел, но осуждаю».
Действие фильма Black Tea, напомню, происходит в том числе и в Гуанчжоу, где живет довольно много африканцев. У них там и свои кварталы есть, один из которых называется как-то даже провокационно по нынешним временам — «Шоколадный город». В этот самый квартал и приехала героиня фильма, сбежавшая с собственной свадьбы в Кот-д’Ивуаре. А еще герои — сбежавшая со свадьбы молодая негритянка и элегический и утонченный китайский чайный мастер — часть фильма проводят на чайных плантациях, в красоте и романтике. Ну то есть это такая история любви на чайном фоне. Которая потом омрачилась расовыми предрассудками, носителями которых выступают родственники и знакомые элегического китайского чайного мастера.
Так вот — и Гуанчжоу с его африканским кварталом, и чайные плантации, и китайские расовые предрассудки снимались, как оказалось, на Тайване. Если бы фильм ограничился историей любви, в этом не было бы никаких проблем. В Новой Зеландии, вон, вообще Шир снимали. Но вот в том, что во французско-мавританско-люксембургско-тайваньско-кот-д’ивуарском фильме, включенном в программу Берлинского кинофестиваля и рассказывающем о том, как в Китае красивая любовь страдает от некрасивых предрассудков есть только чистое искусство и нет элементов формирования общественного мнения, мне верится с трудом.
Не люблю такие вещи. Тем более, что была надежда на красивую чайную сказку. Впрочем, буду рад ошибиться.
