Архивариус: Таточка, какой у вас красивый кружевной воротничок!
Тата: А это мне бабушка подарила — это вологодские кружева. Они такие прочные! Я её попросила что-нибудь старинное найти, она чемодан с антресолей достала — а в нём куча всякого добра. И вот этот воротничок. Его на школьной форме ещё моя мама носила, а потом его в коробку положили и забыли. А теперь нашли, и он очень хорошо к моему платью подошёл, это сегодня модно.
Архивариус: Хорошие и красивые вещи всегда модны. Я неправ? Ну да, я небольшой специалист в вопросах моды. А вот что вещи умеют рассказывать — и не только о себе, но и ещё о многом, — это точно.
Тата: Ну, это просто. Мой воротничок может рассказать о Вологде — там его на коклюшках сплели.
Архивариус: Конечно, но не только о Вологде.
Кирюша: Ага, он может ещё рассказать про то, что Татка девчонка и задавала: ленточки-кружавчики, переднички-застёжечки! Никогда бы не надел! Джинсы и кроссовки — то, что надо! Вырядилась, как будто в театр идёт!
Архивариус: Кирюша!.. Всё, что вы произнесли, не только грубо и неучтиво, но и по сути своей неверно.
Кирюша: Почему это?
Тата: Да ты посмотри, как сейчас мальчики одеваются! Кто серёжки носит? Мне вот мама уши прокалывать не советует: зачем организму лишние дырки? А у рыжего Валентина с нашего двора в одном ухе четыре серьги! Ещё бы в нос воткнул! А то наколки делают с глупостями всякими. Вот вырастут — будут с себя кожу сдирать! У некоторых живого места не остается!
Архивариус: Вообще в наши дни джинсы считались одеждой для работы или для похода в лес. Да так оно изначально и было. А бывали ведь такие времена, когда одежда мужчин была не менее изукрашенной и нарядной, нежели дамская: ленты, кружева, драгоценные украшения — всё это можно увидеть на костюмах не только французских маркизов, но и русских вельмож, которые жили в ХVIII веке. В Древней Руси праздничные одежды не только знатных, но и простых людей — и мужчин, и женщин — были очень нарядными. А металлическим — золотым и серебряным — кружевом украшались в древности княжеские одежды. Кстати, первое упоминание о кружевах — и заметьте: металлических — содержится в очень древней Ипатьевской летописи и относится к одежде князя Даниила Галицкого, жившего в XIII веке.
Тата: Вот видишь!
Архивариус: Вообще, если расспросить умеючи самую простую вещь, она может очень много рассказать. Вот давайте попробуем. Итак, Татин воротничок. О чём он может рассказать?
Тата: Он из вологодских кружев!
Кирюша: Значит, о Вологде! Мы ведь там ещё не были! То есть я-то был, но не с вами вместе!
Архивариус: Верно, это наши северо-западные земли, ближайшие соседи нашей области. А ещё о чём?
Тата: Так о кружевах же! Как их плетут да когда начали плести. И про историю тоже. И про узоры!
Архивариус: Тоже верно. Этот воротничок может поведать нам не только о тех местах, где кружево плетут, но и о многом-многом другом. Он может рассказать о народных промыслах, которыми занимаются в России сегодня профессиональные художники…
Тата: А мы про народные промыслы в школе проходили. У нас такая программа хорошая. Её художник Борис Михайлович Неменский составил, мы у него с бабушкой в Москве в гостях были. Вот, я знаю, у вас тут на полочках: это — гжель, посуда — сама белая, а узор синий. И ещё разные фигурки. Смотри, Кирюша! А это — хохлома, миска деревянная, а будто золотая. А вот у вас тут ростовская эмаль! Какая тройка! А это коробочка из Палеха! Да у вас тут целая коллекция! И городецкая игрушка. А это — вятская! Мы их все рисовали! И мои работы на выставку в школе взяли!
Кирюша: Подумаешь — рисовали! Мы в «Китеже» сами лепим и потом обжигаем! Хотите — подарю что-нибудь? Мой козёл вообще на выставке в Русском музее был, в Михайловском замке, там детские выставки бывают часто. И мы там ещё пели и плясали. Так что не воображай!
Архивариус: Какие вы образованные — страсть! Вот ещё посмотрите: эта шаль с розами из Павлова Посада, что под Москвой. А эта деревянная коробочка с пейзажем — из Полхова Майдана. А металлический поднос — это Жостово, настоящее. Я в вашем возрасте ещё ничего этого не знал. Зато все эти вещи — не купленные, а подарки. Мои друзья знают, что я народным искусством увлекаюсь, — вот и дарят. Посмотрите-ка на этого Сирина. Как вы думаете, это откуда?
Тата: Какой красивый! В кокошнике, с крыльями — прямо сказочная птица! А кто его сделал?
Архивариус: Это одна художница из Торжка, на фигурке есть её фамилия — это работа авторская, единственная такая в мире — и потому подписная: «Галина Климовская, Торжок, 1983». А знаете, чем ещё Торжок славится? Там замечательные золотошвеи. Когда-то Александр Сергеевич, проезжая Торжок, купил шитые пояски для Наталии Николаевны и написал ей об этом в письме. Там сейчас даже училище золотошвейное есть.
Кирюша: А у нас-то есть такие промыслы?
Архивариус: Да они по всей России есть. В Петербурге профессиональные художники работают, используя самые разные находки русских народных мастеров. Но славится Петербург своим фарфоровым заводом. Там делают фарфор почти такой же тонкости и прозрачности, как старинный китайский. Он называется костяной, потому что в глину добавляются пережжённые косточки. Смотрите, какие красивые чашки!
Тата: Ну, какое это народное искусство! Там же настоящие художники всё расписывают! Это ж целый завод — Ломоносовский!
Архивариус: Так что ж вы думаете, народные мастера были не настоящими? Ещё какими настоящими! Только что учились они не в академиях, а сызмала в семье — от отца и деда, от пращура к правнуку мастерство переходило! И в нашей области в своё время были, конечно, народные промыслы: в Киришах плели кружева, Тихвин и Новая Ладога славились своими прялками — «золочёнками» и «крашенками». На востоке области производили чернолощёную керамику, там сотни мастеров делали посуду на продажу. Но и в других местах её тоже производили — лишь бы подходящая глина была. Её и в Новгородскую губернию возили, хотя там своих мастеров было немало. Вышивками славились Лужский и Новоладожский уезды.
Тата: А киришское кружево очень похоже на вологодское — смотрите, почти такой же воротничок! А ещё есть елецкое кружево.Сначала плетут длинные ленточки, а потом из них всякие вещи шьют. Вот у моей бабушки целый кардиган из елецкого кружева есть.
Кирюша: А это еще что такое?
Тата: Ну, такой длинный жакет без пуговиц!
Архивариус: Люди рассказывают, что киришанок плетению кружев обучили жёны вологодских каменщиков, которые в середине прошлого века строили церковь в селе Мохово. Так что это наш совсем молодой промысел. Да и вологодские кружева — не такой уж старый. Тем не менее мы при помощи этих кусочков кружева вокруг шеи и запястий — если помните — заглядывали и поглубже — в такую глубину времени, что голова закружится.
Тата: Да-да, помним, конечно! В те времена, когда никакого Русского государства и в помине не было, а наши предки жили племенами и молились своим старым языческим богам.
Архивариус: Конечно, ваш воротничок, Тата, может рассказать нам и о Вологде, но я вот тут принёс маленький рассказ об этом городе. Может, прочитаем? В XVII веке, когда окончилось Смутное время и на Руси настал мир, начала бурно развиваться торговля и расцвели купеческие города — Нижний Новгород, Ярославль, Вологда и другие. Правда, мы сильно забегаем во времени, но ведь Вологда — наша соседка, да и воротничок Татин разговорился. Так что давайте посмотрим Вологду. Может, и туда мы с вами летом соберемся.
Кирюша: Давайте, я почитаю: я в Вологде этим летом был, мне понравилось.
ГОРОД ВОЛОГДА
Старинный город Вологда, да помоложе Пскова и Новгорода Великого. Москве ровесник — тоже с 1147 года своё рождение ведет. Столицей не был. Господином не звался. Всё под чьим-либо господством ходил. Много бед изведал — не поболе ли, чем иные наши северные города.
Тысячу лет назад жили здесь мирные финские племена. Да пробрались в эти края новгородские дружины на лодках-ушкуях, воевали финнов, данью обложили, церкви да часовни, монастыри да крепости стали ставить, подводить под новгородскую власть новые земли. А к XII веку уж и следов финнов на этой земле не было: вытеснили их русичи на дальние северные земли. Память о прежних хозяевах осталась лишь в названии поселения: «Вологда» на языке одного из финно-угорских племен означает «светлая», «ясная». Да не светлой была и история города: может, прокляли завоевателей уходившие со своих земель их прежние хозяева, а может, иные тому причины были.
Сколько Вологда стояла — столько и бедствовала. Только народ в том неповинен был. Трудолюбивые плотники да столяры — древодели вологодские — по всей Руси славились. Хочешь — дом или храм срубят, да так, что не налюбуешься, резными узорами его украсят. Хочешь — миски, плошки, туеса да кадушки, прялки да веретёнца смастерят всем на загляденье. А какие иконы резали да раскрашивали! И из камня небольшие образки резали. Гончары в Вологде знатные были, самые тонкие горшки на гончарном круге лепили, до звона обжигали.
А вот поди ж ты! До XIII века Заволочье Новгородской волостью было. Тут и Тверь начала в силу входить, тверские князья на Вологду глаз положили, с Новгородом решили силой померяться. Друг у друга стали край перетягивать. То одни нападут — грабят, то другие. Долго помнили вологодцы, как в 1273 году тверской князь Святослав Ярославич, соединившись с татарами, разорил и сжёг город.
Потом новгородцы и тверитяне совместно Вологдой правили, а при Дмитрии Донском вместо тверитян пришли новгородские наместники. И снова схватились — теперь уже Новгород и Москва — за северные земли. Не на живот, а насмерть. И всё это оборачивалось великим разором вологодской земли.
Одно не давало городу совсем захиреть: лежал он на водном пути от Москвы к Белому морю, когда пошла торговля с Европой, прежде всего с английскими купцами. Это уж при Иване Грозном было.
Беды великие были у Вологды и в Смутное время, что наступило на Руси по смерти Грозного, когда на престол взошёл Борис Годунов. Шведы, поляки — все тут побывали. В 1612 году Вологду опять пограбили да сожгли. Через двадцать лет — пожар великий. Только отстроились и вздохнули — тяжкая моровая язва, повыкосило смертной косой множество народу.
И снова встал город. Отстроился. Купцы на высоком берегу речки Вологды лавки да лабазы крепкие поставили. Церкви на своих маковках узорные кресты к небу вознесли. Крепость вот только недостроили — да от кого было обороняться тихому городу в русской глубинке? Великой и могучей стала Русь. А память о том, как осваивали Русский Север по уходе оттуда финских племён, хранят монастыри в округе — Спасо-Прилуцкий, Кирилло-Белозерский, девичий Горицкий да самый знаменитый — Ферапонтов. О них речь далее пойдёт.
Кирюша: Я и не знал, что у Вологды столько бед было. Хороший город, мне нравится. Чистенько, цветы на клумбах — резеда, такая пахучая. А возле Софии сад старый, горки, прудики. И речка Вологда, она в Сýхону впадает...
Тата: В Сухóну!
Кирюша: Сама ты Сухóна! В Сýхону, а Сýхона — в Северную Двину. Там раньше знаете какие суда ходили! Хочешь — в Москву плыви, хочешь — в Архангельск! А теперь только прогулочные катера!
Архивариус: Это как раз и есть Великий Северный путь, который заменил путь «из варяг в греки», когда Москва стала стольным городом. Вологда оказалась в самом выгодном положении и расцвела.
Кирюша: Вон как вологодцы свой город любят: меня тётя Люба в первый день взяла с собой гулять и говорит: «Идём, я тебе покажу самое красивое место на земле!». Я подумал: там дворцы вроде Зимнего. А она привела меня на берег Вологды и говорит: смотри! Я смотрю — ничего особенного. А тут на Софии колокол ударил — и меня как прострелило: и правда, красиво! От собора если вниз смотреть — такая излучина, а на другом, низком берегу красивые старые дома и церкви, и всё в зелени! А ещё в Вологде много деревянных большенных, как на Севере, домов — с резьбой. Многие уже восстановили, покрасили красиво-красиво. Мы в одном таком домике в центре были, это родня тёти Любина там живёт. Так у них знаете, какая квартира? Куда нашей против неё! Лестница деревянная на второй этаж. Правда, у них там по осени много мешков с картошкой стояло, но вообще-то ведь удобно — на всю зиму. А в квартире комнаты просторные, светлые, ванная в кафеле, кухня большая, сразу как бы и столовая! Я бы не отказался!
Архивариус: А вы в каком доме жили?
Кирюша: Да тоже в деревянном, только попроще. Зато из окошка Софию видно. Вот, Тата, собор! Тебе бы понравился! Нас там на экскурсию водили: «О чём рассказали старые стены». Здорово интересно — про Страшный суд.
Тата: Ну расскажи!
Кирюша: Да я забыл всё! А зато я вот в другом музее был — «Мир забытых вещей называется», — так про него всё помню. Там нас будто бы хозяйка и хозяин дома встречали и все комнаты показывали. И на граммофоне играли — он заводится ручкой, как патефон моего деда, но у него такая огромная труба...
Тата: У деда?
Кирюша: Да не у деда, у граммофона, не понимаешь, что ли? А ещё там карты игральные, только старинные, и ещё всякие старинные игры и игрушки. А ещё на Рождество ёлки бывают для детей, и концерт, и подарки. Меня вон тётя Надя приглашала на Рождество — я обязательно поеду. А самое интересное там — Сонечкина комната. Она совсем как настоящая, только совсем маленькая, кукольная. Там вся мебель — как старинная, и скатерти, и занавески, куклы-люди и куклы-куклы...
Тата: Как это?
Кирюша: Ну как-как? Куклы-люди побольше, а у них будто бы ещё есть свои куклы — совсем маленькие! Очень смотреть интересно! А ещё есть аквариум, а над ним будто бы мостик, и мальчик с девочкой на рыбок смотрят. Да всего не перескажешь. Татьяна Владимировна так интересно всё нам рассказала и показала — просто уходить не хотелось ни за что!
Архивариус: Вы, Кирюша, просто замечательный молодец — столько всего запомнили! Мне тоже этот маленький музей очень понравился. В Вологде несколько музеев быта, но этот, пожалуй, самый тёплый и домашний. Вы ничего не забыли и про собор, просто сразу так про всё рассказать и правда трудно. Но, мне кажется, мы очень далеко забежали вперёд.
Это для того, чтобы вы знали, что в предстоящем путешествии по Киевской Руси нас также ожидает много-много интересного. А наше путешествие по Северной Руси закончено. Не всё мы увидели, не обо всём поговорили, но у вас же ещё жизнь впереди! Ну а задание я вам всё-таки дам, можно? Я только тему определю, а уж вы сами выбирайте: сочинение в прозе или стихах, песню или рисунок — что угодно сочините на тему:
МОЯ СЕВЕРНАЯ РУСЬ
И пусть в этом вашем произведении отразится самое яркое ваше впечатление от того, о чём говорилось в этой книжке. И ещё: напишите о самом красивом месте на земле, которое вы больше всего любите.
Тата: Это что же — мы сегодня в последний раз встретились? А потом что?
Архивариус: Нет, у нас будет до каникул еще одна встреча — должны же мы с вами к лету приготовиться, что-то интересное придумать для самостоятельной работы! И последнее путешествие совершить. Обещаю — будет оно неожиданным и интересным.
А пока — до встречи!
Нонна Яковлева
_______________________