«Всюду, насколько хватало поля зрения, виднелись остовы догоравших и плавающих судов…» — вот так описывает ужасные последствия грандиозного пожара на Волге специальный уполномоченный Совнаркома и Главода В. М. Зайцев. В июне 1919 года при отступлении Западносибирской армии адмирала Колчака был уничтожен практически весь Камский речной флот, почти 100 судов.
💡Подпишитесь на канал «История Волжского пароходства» — отправимся вместе в увлекательное путешествие длиной 180 лет!
«Это было что-то невероятное»
На реке Чусовой, у Левшино под Пермью, белые выпустили из Нобелевских береговых резервуаров (крупнейшей нефтепромышленной фирмы «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель») около 200 тысяч пудов керосина (3276 тонн). Выше по течению каравана был установлен плот, на котором была солома, и, когда огонь добрался до плота, он загорелся и поплыл в сторону судов. Огненная копна стала приближаться к судам и поджигала их, плывя от одного интервала (интервал - промежуток между судами, стоящими в линиях на якорях) до другого. Поскольку по приказу колчаковцев была произведена более тщательная учалка судов, суда и баржи стояли практически вплотную друг с другом. В тоже время огонь стал охватывать стоявшие суда. В конечном счете весь караван был объят огнем. Столпы дыма были видны даже в Перми (в то время Левшино было деревней в 12 км от Перми).
Когда город заняли большевики, на место гибели камского флота прибыл специальный уполномоченный Совнаркома и Главода В. М. Зайцев и стал свидетелем душераздирающего зрелища, которое превзошло все его ожидания.
«Неприветливо встретила меня река Кама… Уже недалеко от её устья встретились остовы погибших судов, а по мере моего продвижения по освобождённому району приходилось прямо ужасаться… То там, то здесь вырисовывались следы судов, или до днища сгоревших, или переломанных и обсушенных глубоко в бичевнике. Всюду, насколько хватало поля зрения, виднелись остовы догоравших и плавающих судов. Ужасная огненная вакханалия витала, видимо, здесь широко. Описать всё, что открылось пред глазами, нет никакой возможности, — это было что-то невероятное», — написал он в своём отчёте.
Из воды торчали обгорелые головешки, которые когда-то были судами. Чуть выше пермских пристаней стоял поперёк реки сильно изуродованный пассажирский пароход «Григорий», а за ним «потянулся почти сплошной вереницей длинный ряд обгорелых и топлых судов. «А теплоход «Москвич» пылал пламенем, благодаря запасу в его цистернах натурала», продолжал в своей служебной записке уполномоченный.
Дальше, близ реки Гайвы, он увидел 7 пароходов всех типов, наплывших один на другой. Одни были затоплены, у других, оставшихся на плаву был самый удручающий вид:
«Обгорелые корпуса были смяты, с разного рода прогибами и выпучинами, палуба провалена, если была железная; трубы, перегорев, сложились в какую-то гармонию или, согнувшись, находились в горизонтальном направлении; арки, кронштейны, флортимберсы торчали, как у скелета рёбра; в довершение всего эта груда тел красавцев судов была в самом хаотическом беспорядке сбита в кучу, не поддающуюся разборке — где нос и куда ушла корма какого-либо парохода».
Остовы кораблей взывали о помощи
И это было только начало! В устье реки Чусовой «было что-то невероятно ужасное». Торчащие из воды остовы пароходов, изуродованных до неузнаваемости, будто взывали о помощи. Суда сбились в кучи по 5-9 пароходов.
«Весь фарватер реки Чусовой представлял собою какой-то музей старых, сломанных, исковерканных железных изделий. Дать о каждом судне отдельную характеристику невозможно, ибо это была сплошная груда железа и ничто иное».
Картина была столь ужасной, суда были настолько искорёжены и «переплелись своими искажёнными огнём корпусами», что невозможно было сразу сосчитать, сколько же пострадало пароходов и барж.
«Весь берег усеян грудами пепла, угля и головней, продолжающих ещё куриться, — это целый ряд береговых сооружений: склады, лабазы, амбары и хибары служащих стали жертвою огня… По всей длине этой части р. Чусовой стлался едкий, густой дым от горящих ещё корпусов барж и зданий береговых сооружений», — писал Зайцев.
Если судно внешне сохранилось при пожаре, то это было обманчивое зрелище. Внутри всё было разбито, сломано, порвано. Более того, арматуру машин и котлов, электрические бра, тюльпаны и плафоны, зеркала и мебель — всё это унесли любители поживиться чужим добром.
Масштабы пожара в цифрах:
· 12 пассажирских пароходов;
· 39 буксирных пароходов;
· 5 дебаркадеров;
· 38 барж.
Кстати, по имеющимся протоколам техотдела Пермского Рупвода, некоторым судам всё же удалось спастись: всего пригодными к плаванию признали 36 пароходов и барж. Разбирали остовы вплоть до конца Великой Отечественной войны, металл шёл на нужды заводов.
(Статья подготовлена по материалам монографии кандидата исторических наук И. А. Рычкова)
Статьи по теме:
➡️ 1914-1918 годы: развитие флота на Волге и трагические уроки войны.
