Старички, Григорий Афанасьевич и его жена Елизавета Петровна, сильно болели. Настоящая зараза к ним привязалась: температура, нос не дышит, ни обоняния, ни аппетита. Елизавета Петровна еще немножко шевелилась: вставала, чайник кипятила, нужные таблетки, оставленные докторшей, и сама принимала, и старика заставляла глотать. Муж ее, Григорий Афанасьевич, тот только лежал, тяжело дышал и обреченно вздыхал:
- Ну, дОжили – ручки-ножки слОжили.
- Ты, старик, смотри не помри, - говорила мужу Елизавета Петровна, потому что очень боялась одна остаться.
То, что она болеет, старушку не пугало. А вот как старик мучается, на это ей смотреть было тяжко. И однажды она, пока старик лежал с закрытыми глазами, достала банку со святой водой, налила в стакан и, взяв в руки гусиное перо, окропила изнуренное болезнью лицо мужа. Тот открыл глаза и удивленно посмотрел на жену:
- Ты чего?
- Это святая вода. Должна помочь. Я видела, как батюшка в банку с водой крест свой окунал.
- Брызгай, - великодушно согласился старик.
А потом он попросил:
- Давай я остаток допью. Болезнь, она внутри сидит, ее оттуда надо доставать.
Вода из стакана была выпита. И правда, старику сразу полегчало.
- Спасибо, - сказал он, - попробую уснуть. Банку пока не убирай.
И уснул. Дыхание у старика было ровным, сон спокойным. Проснулся он к обеду:
- Смотри-ка, - объявил Григорий Афанасьевич, - действует эта живая водичка. Вроде как «луччина» наступила!
- Так ведь на то она и святая! Может, Гриша, покушаешь? Я блинчиков испекла.
- А давай! – согласился Григорий. – Заодно и водички еще приму.
Удивительно: во второй половине дня старик оделся, впервые за четыре дня болезни вышел на улицу и даже попробовал расчищать от снега дорожки. Недолго, но все-таки поработал на свежем воздухе – пришел в дом бодренький, с порозовевшим лицом. Блинчиков опять покушал, не забыл и из банки в стакан себе плеснуть.
«Смотри-ка, - радостно подумала Елизавета Петровна, когда Григорий Афанасьевич опять лег отдохнуть, - слава тебе, Господи, на поправку пошел».
Налила старушка и себе святой водички из банки, может, и ей полегчает. Глотнула – и задохнулась: в банке был крепкий самогон! Бросилась она к кухонному «шкапчику» посмотреть. Ну, конечно! Как же она все перепутала?! Вот же точно такая банка, только справа, а не слева стоит, банка со святой водой.
Поразводила старушка руками, как это она так маху дала, и перепрятала «деревенский шнапс» от греха куда подальше.
Через два дня от болезни и следа не осталось.
(Щеглов Владимир, Николаева Эльвира)
