Первой в тёмную пахнущую пылью квартиру вошла Лара. Она держала сумочку, в которую еле помещались огромный телефон, несколько карточек и ключи. Солнцезащитные очки пришлось приспособить на голове. Следом за ней, пыхтя, ввалились двое. Первый тащил два огромных розовых чемодана, второй катил чемодан поменьше.
— До завтра, Андрей Сергеевич, — попрощался водитель.
— Мне тут плохо, — Лара завалилась на диван, закинув ноги на спинку. — Серо, холодно, мокро. И люди такие грубые, злые. Москва после Рима — темница. Андрэ, когда мы переедем в Италию навсегда? Десяти дней раз в полгода мне мало!
Она не смотрела на него, но точно знала, что её спутник не спускал глаз с её ног.
— Ларочка, как только, так сразу. Ты же знаешь, я всё для этого делаю.
Он подошёл и погладил её по коленке, от чего девушка невольно дёрнулась.
— Я в душ, — оповестил её Андрэ.
Лара скинула ноги, села на диван прямо и спросила вдогонку:
— Разве ты не домой?
— Нет, я всё устроил. Юлька думает, что я только завтра прилечу. Выторговал нам ещё денёк. Вернее, ночку, — Андрэ лукаво подмигнул и скрылся в ванной комнате.
Лара поникла. Она надеялась, что сегодня ей удастся поспать. На каникулах пожилой спутник считал необходимым постоянно обжиматься и соприкасаться гениталиями. А в этом он был в силу возраста долог и потлив.
Обычный вялый секс в этот раз выдался особенно продолжительным. Андрэ мучала отдышка с первых минут, его нижний друг всё время подводил — сказались перелёт и смена климата. Но Андрэ не сдавался, не в его характере было отступать. Лара откровенно скучала, мысли занимала Италия — прогулки по старинным улочкам, терпкое вино, ажурные равиоли и темноволосые статные мужчины, которые говорили так непонятно, но красиво.
— Надо окно открыть, — Андрэ неожиданно повалился на спину рядом с Ларой. — Душно.
Девушка приоткрыла форточку и присела на кровать, надеясь, что любовник скоро заснёт.
— Ларочка, у тебя градусник есть?
— Нет.
— Кажется, температура поднялась. Проверь.
Она зажмурилась, выдохнула и повернулась лицом к Андрэ. Тот и правда выглядел больным. Грудь вздымалась высоко, вдыхал он тяжело, выдыхал с хрипом. Даже через плотный слой филлеров её губы почувствовали, что его лоб пылал. Андрэ с недавнего времени мучали камни в почках, радикулит и сердце. С ужасом представив, что он сейчас получит приступ прямо в её кровати, а может быть и из-за неё, потому что при виде Ларочки не мог сдерживать порывов слабого во всех смыслах тела, девушка решила вызвать скорую. Обычно из-за всех сил старающийся скрыть свой почтенный возраст мужчина не стал возражать.
Раиса Аркадьевна соскочила с кушетки и заметалась по коморке, не сразу сообразив, откуда доносится трель. Она кинулась к сотовому, но тот молчал, потом посмотрела на кнопку пожарной тревоги, но та покоилась в пластиковым футлярчике на стене нетронутая. Лишь третья догадка оправдалась. Звонили в домофон, а подъездную дверь ночью могла открыть только консьерж. За этим её сюда и посадили.
— Вы кто? — грозно поинтересовалась она.
— Скорая! Открывайте быстрей! — пробубнил злобный женский голос.
Раиса Аркадьевна охнула и нажала кнопку. Тут же нарисовались двое в костюмах, как у космонавтов. Консьерж охнула повторно, ощутив себя в фантастическом фильме.
— Вы с какую квартиру?
Врач сверилась с записью и назвала номер.
— Они же только вот из Италии прилетели. Батюшки, привезли-таки заразу в наш образцовый дом!
Раиса Аркадьевна всегда недолюбливала Ларку, которая непонятно чем промышляла.
— Пойдёмте, я вас провожу. Там кнопка западает.
В суматохе бесстрашная пенсионерка затесалась в самую гущу событий. Она успела захватить собственноручно сшитую маску и чувствовала себя на ней, как за каменной стеной. Лара металась между коридором и спальней, врачи тихонько переговаривались, а Раиса Аркадьевна оставалась незамеченной, зато сама подмечала всё: как взяли кровь, какие лекарства выписывали и, самое главное, как засадили обоих на карантин.
Последнее вызвало в Ларе цунами отрицательных эмоций. Она решила, что карантин — это личная инициатива врача, который решил сделать жизнь ни в чём неповинной девушки адом. Она ругалась, возмущалась и требовала контактов начальства. Под раздачу попала и наконец-то замеченная Раиса Аркадьевна.
— А вы тут какого лешего забыли? Вон!
Хотя тон хозяйки квартиры ей не понравился, Раиса Аркадьевна спорить не стала. Информацию она собрала и спокойно спустилась вниз в сопровождении врачей, хотя это и нарушало протокол.
Лару беспокоила собственная репутация. Потому-то она постоянно и тюнинговала внешность, по ней, как известно, встречают, и старалась быть вежливой даже сквозь сжатые зубы. Но в тот вечер она позабыла обо всём и разбушевалась, наплевав на то, что консьержка точно разнесёт слухи по всему дому. А они распространяются быстрей вируса.
Две недели в квартире с Андре после десяти дней на курорте казались чьей-то жестокой шуткой. Когда она сказала врачам, что он не может валяться тут, ему завтра надо домой, врачи переглянулись и заявили:
— На ближайшие полмесяца его дом здесь.
Слова прозвучали, как опустившейся на голову молоток. Они до сих пор эхом звучали в неё в ушах. Теперь придётся ухаживать за Андрэ, а их отношения строились на том, что он ухаживает за ней, а она капризничает.
Спать пришлось на диване. Расстелив скользкую простыню, Лара долго не могла уснуть. Во-первых, софа была до жути неудобной, потому что покупалась из-за красоты, а не для того, чтобы на ней сидеть или лежать. Во-вторых, Лару возмущало, что она спит в гостиной, а он в её спальне. Формально, конечно, всё тут его, но дело же не только в документах и подписях. Лара в эту квартиру душу вложила, а не просто деньги, как Андрэ, который развалился на кровати, как хозяин. Справедливости ради надо сказать, что Андрей Сергеевич не развалился, а сжался в трясущийся от озноба комок и стонал, то проваливаясь в тяжёлый сон, наполненный яркими пятнами всех оттенков красного, то вываливался из него лишь для того, чтобы уставиться на красную шёлковую подушку.
Лара тоже плохо спала, не смотря на лошадиную дозу снотворного. Утром голова гудела, спина ныла, зеркало показывало опухшее до неузнаваемости лицо.
— Нет, дорогая моя, так не пойдёт, — Лара пощипала щёки, подтянула вверх веки и попыталась разгладить шею. — Я сделаю из тебя человека.
Водные процедуры взбодрили подняли настроение. Она вылезла из кабинки, весело напевая иностранную песню, подбирая похожие на незнакомые слова звуки. Лара разматывала шнур фена, когда услышала тихий стук и завизжала от страха. Готовясь шандарахнуть феном любого, кто посмел забраться в её крепость, Лара грозно спросила:
— Кто?
Слабый голос Андрея Сергеевича молил пустить его. Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, почему Андрэ тут и что происходит. Бодрое настроение утекло вслед за душевой водой в канализацию.
— Мне бы чего-нибудь горячего, — слабым голосом попросил Андрэ, проходя мимо кухни.
— Медвежонок, — Лара надула губы, изображая высшую степень сочувствия.
Если с горячим супом проблем не возникло, его привезли в течение часа и оставили в метре от двери, то с чаем пришлось повозиться. Из утвари, которая могла нагревать воду на кухне имелась лишь кофемашина и плита с кастрюлями. В чайнике до этого дня Лара не нуждалась. Взгляд упал на микроволновку.
Погрузив чайный пакетик в бокал с холодной водой, она отправила конструкцию в микроволновку на две минуты. Воспользовавшись этим временем, она натёрла имбирь, повредила кончики двух ногтей и почти зарыдала. Чай получился средней степени мерзости, но Лара знала, что у больного забит нос, а вкусовые рецепторы впали в коматозную спячку.
«Прям как настоящая медсестра, хахаха, только халата нет», — писала она подружкам, которые восхищались её самоотверженностью. Отложив на минутку телефон, она погрузила набор для больного на поднос и, покачивая бёдрами, потому что привыкла так ходить, подошла к двери спальни. Андрэ с кем-то разговаривал. И это был не бред больного с температурой.
— Прямо с самолёта сняли, мне на борту плохо стало, и в больничку. На карантин. Да куда ты приедешь? Не пускают же. Как разрешат, я тебе сообщу. Сидите дома, не ходите никуда. За какими продуктами? Водителя пошли или доставку закажи. Ну дай ей трубку, раз просит. Привет, солнышко. Как ты? Нет, папочка хорошо себя чувствует. Скоро будет дома.
Андрэ сюсюкал таким же тоном, как когда кокетничал с Ларой, даже слово это «папочка» ассоциировалось у неё с интимными вечерами. Её передёрнуло, но она осталась под дверью, не сумев побороть любопытство. Голос стих, выждав несколько секунд, Лара зашла, уверенная, что разговор с членами официальной семьи окончен.
— Твой чай, Андрэ, — торжественно объявила Лара и увидела, что телефон всё ещё у его уха.
— Всё, Юль, давай, пока.
Лара знала, что у Андрэ есть они, жена и дочь. Андрей Сергеевич знал, что Лара знала. Но вслух об этом не говорилось. И уж тем более, не смел он звонить жене при Ларе. Её лицо залилось цветом любимого розового вина, а томный голос приобрёл акцент, от которого она так старательно избавлялась с того самого времени, как перебралась в столицу.
— Я тут ему чаи готовлю, а он... На моей кровати... С ней, — она не совсем понимала, как сформулировать претензию, но эмоции зашкаливали.
Тем не менее, Андрэ всё понял. Он виновато вжался в кровать, как будто пытался провалиться сквозь землю. Какой бы Лара не казалась понимающей, рано или поздно её бы прорвало. К этому он готовился, но случилось всё, как обычно в самый неподходящий момент.
— Одни обещания, сказки. "Скоро разведусь, скоро переедем в Рим, скоро-скоро-скоро". Сколько ещё ждать?
— Ты же видишь, как сейчас всё сложно. Бизнес встал, да и дочь ещё маленькая...
К старой мантре удачно присоединился заразный вирус, но на Лару это новшество не повлияло.
— Начхать мне на твой бизнес и твоего ребёнка! Это твои проблемы. А как же мои? Посмотри на меня, у меня ногти отросли, спина без массажа не гнётся, и даже халат порвался.
Лара начала рыдать так, как не рыдала с самого детства. Её милое лицо исказилось и стало похоже на морщинистую косточку персика. На её счастье Андрэ в этот момент на секундочку закрыл глаза, а снова поднять веки уже не смог. Все телесные ресурсы кинулись на борьбу с вирусом.
— Возьми карту в пиджаке и закажи себе сотню халатиков, только не плачь, — устало пробормотал он. — А я чуток посплю и тут же разведусь.
Ему казалось, что он лежит не под одеялом, а под бетонной плитой, обжигающей всё его нутро, как будто кто-то нагревал её . Андрэ снилось, что его запекают в духовке, а в прозрачное окошко смотрят Лара и Юля. А потом почудился запах жаренной картошки.
Вернее, не почудился, а пробился сквозь сон. Весь вечер Лара всхлипывала, изредка пускала слёзы и заказывала в интернете всякую всячину, включая еду. Курьер ошибочно полагал, что везёт ужин для четверых. Утром девушка повеселела. Сказались и углеводы, поднявшие настроение, и волнительное ожидание шмоток, за который щедро платил заболевший Андрэ.
Она услышала, как лифт остановился на этаже, и открыла дверь ещё до того, как палец пришедшего нажал на звонок. Перед ней стояла худосочная женщина, если и старше Лары, то всего на пару лет. Лара видела её впервые, то сразу узнала, хотя Андрэ описывал её совсем не такой.
— Ну здравствуй, медсестричка. Я к больному.
Не снимая обуви, она вошла в квартиру и придирчиво осмотрелась, потрогала обивку дивана, брезгливо обошла напольную вазу. Лара молча следила за ней, резко почувствовав себя не дома, а в гостях. Юля неспешно разглядывала фотографии на стене, а потом повернулась к двери спальни.
— Палата, видимо, там.
Войдя, она не стала закрывать дверь, и Лара услышала и удивлённый всхлип Андрэ, и горький смешок его жены.
— Что, олень гималайский, настигла тебя карма?
Лара присела на диван и изо всех сил старалась не слышать их, выходило плохо. Уловила она и то, что сдал их лучших друг Андрэ, Жорик, который всегда говорил, что Лара ему больше подходит, чем Юля. Диалога между супругами не вышло, муж хрипел, жена перебивала, решив, что на защиту у него права нет.
— Он весь твой, — Юля вышла и с жалостью посмотрела на Лару, которая от нервов искусала все ногти. — Но вот конкретно эту квартирку я отсужу. Вот такая я принципиальная.
В гостиной появился шоркающий тапочками Андрэ, который без костюма и бодрой улыбки стал похож на сухого старичка. Седина засеребрилась под холодным светом люстры.
— Юленька, Юлечка, ты не так поняла. Карантин снимут, и я приеду домой. А Жорик, гад, он же соврал всё. Он мне всегда завидовал. Семьей моей, бизнесу, всему.
— Теперь он — твоя проблема, — Юля даже не смотрела на мужа.
— Я домой хочу, — руки мужчины безвольно опустились.
— Вот и хорошо, потому что ты дома, — она развела руками, чтобы подчеркнуть роскошество квартиры.
— Да какой же это дом, она даже чай не может заварить. В микроволновке его греет! — отчаянно шёл он за женой.
Юля не обернулась, но отметила, что слышит всхлипывания Лары.
Автор: Чарли Гелнер
Источник: https://litclubbs.ru/articles/27953-o-manikyure-uyute-i-alternativnyh-sposobah-zavarivat-chai.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
