Занятно, но в годы Первой Мировой Войны на территории Российской империи так и не придумали хоть сколько-нибудь годной модели танка. Те, что были – можно было считать чем угодно, но не танком. Тем не менее, танки в России появились, хоть и с опозданием – первенцем был «Русский Рено».
История создания
Как уже сказано в предисловии, военное руководство Российской Империи не одобрило массу проектов тяжёлой боевой техники, находясь в ожидании новых, более перспективных проектов боевой техники. Дело в том, что проекты инже-неров Лебеденко, Пороховщикова и многих других были настолько «сырыми», что выпускать их на поля сражений было попросту опасно. Также эти проекты обошлись казне в серьёзную копеечку, и трещащая по швам экономика импе-рии не смогла бы выдержать подобных потрясений. Именно поэтому броне-автомобили стали основными механизированными боевыми единицами на по-лях сражений.
Тем не менее, к успехам британских «лоханей» военные приглядывались более чем серьёзно. И пока британцы громили немцев на Сомме и дальше, а фран-цузы строили свои танки, в Российской империи продолжали искать идеи. Да, был относительно неплохой танк Рыбинского завода, но военным казалось, что можно бы и получше что-то найти. Тем более, что полугусеничные боевые ма-шины уже начали появляться и в России, немного оставалось до появления первых более-менее годных танков. Но война не терпит – позиции Русской Императорской Армии, в силу определённых факторов стали стремительно откатываться к Востоку, и техника, способная переломить ход битвы, была нужна, как воздух.
В таких условиях, для форсирования отечественных разработок было принято решение закупить уже готовые танки за границей. И пока Великобритания ду-мала, стоит ли продавать свои танки в Россию, подсуетились французы – они предложили танки Schneider CA-1, и военное руководство нашло их весьма неплохими. По итогам «смотрин», осенью 1916 года был составлен контракт на поставку аж 390 единиц танков. Согласно контракту, танки требовалось поста-вить в Россию не позднее декабря 1917 года. Правда, чуть позже контракт пере-смотрели в пользу закупа 390 танков Renault FT, которые намного превосходили предыдущие модели по всем параметрам. Однако в ход событий вмешалось время – политические катаклизмы 1917 года вынудили Renault заморозить поставки.
Хотя по итогу, танки в Россию всё же отправили – но уже в поддержку Белому движению. В Советскую власть иностранные правительства не верили, да и «белые» оказались довольно сговорчивыми на различного рода уступки. Поэтому первые танки на русской земле появились у самых лояльных – британцы поставили свои тяжёлые «ромбы», средние «Whippet» и каким-то образом несколько случайных Mark B, в то время как французы поставляли свои Renault FT-17. Первые французские танки прибыли в Одессу 12 декабря 1918 года – в тот день на берег сошло два десятка танков из состава 3-й роты 303 полка штурмовой артиллерии французской армии, вместе с частями французской и греческой пехоты. И уже 18 марта 1919 года под станцией Берёзовка, что недалеко от Одессы, бригада атамана Григорьева из состава 2 Украинской Советской армии отбила несколько десятков единиц подвижной техники, в том числе и четыре танка Renault FT-17.
Из этих танков полностью исправными были только два, правда эти две машины оказались «крепким орешком» - бойцы 2 Украинской Советской армии попытались было с ходу пустить машины в бой, но обращаться с этой техникой никто не умел, и танки едва не потеряли. По итогу три танка были отправлены в Харьков, для всестороннего изучения, где будет сформирован Броневой дивизион особого назначения, в который, помимо трёх танков, входило ещё некоторое количество бронеавтомобилей различных конструкций.
А последний, четвёртый, решили отправить в Москву, в качестве подарка Владимиру Ильичу Ленину к 1 мая, приложив к нему написанное красноармейцами «пламенное революционное письмо» со следующими словами:
«… Без оружия и без винтовок шёл украинский пролетариат на усовершенствованные орудия современной техники, но как видите, даже танки, эти современные чудища, порождения последней империалистической войны, не устояли перед бойцами революции. Сегодня, 2 Украинская армия сочтёт за счастье преподнести Вам, дорогой учитель, одно из этих страшных орудий. Вам мы отправляем один из этих танков, который будет лучшим доказательством мощи нашей, пролетарской революции…»
Правда, до Москвы «подарок» приехал по-пролетарски разграбленным – отправили его таким, или же разграбили в пути, сегодня узнать уже не удастся. Хотя возникает вопрос – если бы сняли какие-то шланги, трубочки-турундочки, которые могли бы пригодиться в народном хозяйстве, то куда можно применить двигатель и коробку передач? А ведь они тоже пропали в пути. В общем, когда машина прибыла в Москву, устроители парада, посвящённого Дню Трудящихся, буквально схватились за голову – они уже намекнули Ильичу, что на параде Вождя будет ждать сюрприз.
Тогда «революционно настроенный» Троцкий едва ли не личным приказом затребовал из Харькова ещё один танк. И те, кому приказ был адресован, сразу поняли – шутить не следует, ибо товарищ Троцкий уже тогда был известен своими «драконовскими» методами наведения порядка в вверенном ему (да и не только) хозяйстве. В итоге, полностью исправный танк был отправлен под конвоем из шести бойцов, которым наказали денно и нощно бдеть, чтобы никакая «контра» к танку даже не прикасалась. В конце апреля машина прибыла в Москву и сразу направлена для изучения – машину, согласно изначальной задумке, нужно было провести по Красной Площади в ходе парада. Изучать машину доверили Борису Илиодоровичу Россинскому, прославленному авиатору.
По итогу, 1 мая 1919 года, во время парада танк Renault FT-17 по Красной площади всё же проехал. Ленин, увидевший машину, сразу же забросал военных различными вопросами о его технических характеристиках, опыте боевого применения и так далее. И спустя несколько месяцев, Совет Народных Комиссаров постановил – машину досконально изучить, разработать техническое задание на сборку танка и в целом придумать нечто рационализаторское, чтобы производство шло быстрее.
Для этого на завод Красное Сормово, куда был отправлен полуразобранный танк, была направлена группа инженеров с различных организаций – от Центроброни были направлены товарищи Крымов, Москвин, Салтанов и Спиридонов, от Ижорского завода прибыла бригада из четырёх инженеров под руководством инженер-технолога Артемьева, от завода АМО был откомандирован инженер Калинин. Неоценимую помощь оказали ещё два французских инженера – Дем и Розье, которые раньше работали на заводах Renault и остались в России после событий 1917 года, как симпатизировавшие коммунистам. В итоге, после нескольких месяцев упорного труда, в середине декабря 1919 года, инженер Фёдор Нефёдов сумел разработать маршрутную технологию по созданию танка. Инженерам приходилось работать в условиях кошмарной гонки – немало поспособствовал тому Иван Христианович Гаугель, комиссар от Центроброни. Видя состояние инженеров, которым буквально методом подбора приходилось выискивать нужные параметры для того или иного узла, он усугублял процесс восстановления машины при помощи мата, собственного Маузера и «карцера».
Но в итоге поставленную задачу инженеры выполнили – маршрутная карта строительства боевой машины была готова в срок - правда, утвердили её лишь в апреле 1920 года. И после утверждения был дан старт производству, которое, впрочем, тоже шло не безоблачно – Ижорский завод, например, вместо поставки уже нарезанных плит бронестали, поставлял целые полотна, которые приходилось кроить на месте при помощи подручных средств. Но так или иначе, 31 августа 1920 года, сборочный цех завода Красное Сормово покинул первый собранный в России танк современного типа. Назвать его предлагали по-революционному – «Борец», «Свобода» и даже «Товарищ Ленин», но в окончании решили соединить эти три названия, чтобы не было обидно никому, и машина получила имя собственное «Борец за свободу тов. Ленин».
Однако встал другой вопрос – никакого документального обозначения танку присвоено не было. Именно поэтому многие исследователи «путаются в показаниях», называя танк то «КС», то Рено-русский (встречается также написание без дефиса), то «Рено малый» (он же М. Рено-русский), то «Борец за свободу тов. Ленин». Хотя общепринятым было название танк типа «Рено» - именно так он шёл по заводской документации.
Описание конструкции
Конструкция танков, произведённых в России, мало чем отличалась от своего французского собрата. Однако кое-что конструкторы всё же изменили.
Корпус и башня
Корпус русского танка, также как и его французский собрат, был каркасным - на ферму при помощи заклёпок крепились бронелисты толщиной от 7 до 22 мм. Такая броня, в целом, обеспечивала хорошую защиту, от стрелкового оружия, но от огня артиллерии уже спасти экипаж не могла в большинстве случаев. Да, листы брони располагались под рациональными углами, но армии всех стран знали, что шрапнельные и фугасные снаряды - весьма годное средство против лёгких танков. Компоновка танка стала классической для всех танков российского производства – в носу машины располагался механик-водитель, в средней части находилось боевое отделение, а в корме разместили моторно-трансмиссионное отделение.
Башня строилась по тому же каркасному принципу, получив восьмиугольную форму - до массового литья и сварки было ещё немало времени. Обзорные устройства, выполненные в виде смотровых щелей (без какой-либо оптики или стекла) в надбашенном «грибке», обеспечивали хороший обзор по кругу, и практически не оставляли вокруг танка “мёртвых зон”.
Экипажу приходилось не особо сладко – механик-водитель сидел в довольно тесных условиях, да ещё и в неудобной позе со скрученной спиной. Командир машины, он же артиллерист-пулемётчик, должен был располагаться либо стоя на полу, либо в брезентовой петле полусидя. На свои рабочие места экипаж попадал через собственные люки – механик-водитель через двухстворчатый люк в носовой части корпуса, командир через люк в корме башни.
Вооружение
По изначальной задумке, танк должны были выпускать в двух модификациях - пулемётной и пушечной. Однако известие о том, что во Франции сняли с производства и готовятся модернизировать все пулемётные танки Renault FT, заставило советских конструкторов собрать пулемётно-пушечные машины. При этом сугубо пушечными были только два танка - “Борец за свободу тов. Ленин” и “Парижская коммуна”, ещё три танка (“Черноморец”, “Илья Муромец” и “Буря”) вооружения не имели вовсе - использовались как учебные и резервные машины, а остальные танки серии несли комбинированное вооружение (десять машин).
Изначально машина могла получить одну из трёх пушек – 37-мм траншейную пушку Розенберга образца 1915 года, 37-мм траншейную пушку Круппа-Грюзона или же морскую 37-мм морскую катерную пушку Гочкиса. Устанавливать орудия предполагалось в «качающейся люльке автомобильного образца», но к ней не подходили пушки Розенберга и Круппа-Грюзона (да и они, откровенно говоря, нужны были в пехотных частях), поэтому выбор пришлось остановить на морской пушке Гочкиса. 37-мм пушка с длиной ствола в 21 калибр (777 мм) имела отвратную баллистику и в целом была недостаточной для ведения эффективного огня. Однако на тот момент это была единственная 37-мм пушка, которую могли установить в первый советский танк - предложенные раньше пушки Розенберга и пушка Круппа (обе имели одинаковый калибр в 37 мм) были необходимы на фронте, а катерных пушек было в достатке. Но и тут произошла неудача - из первых пяти пушек, присланных Путиловским заводом, французскими были только три, две были российского, ещё имперского производства (отвратительного даже для SA 18 качества). Так ещё две пушки из присланных были неисправными, их пришлось чинить и доводить до ума на месте.
В качестве противопехотного вооружения предлагалось использовать французский станковый пулемёт Гочкиса калибра 8 мм - машинку надёжную, проверенную временем. Немалое количество этих пулемётов было отбито у белогвардейцев и раз уж танки были задачей первоочередной, то некоторое количество пулемётов было передано заводу “Красное Сормово”. Пулемёты монтировались в башне и не были спарены с пушкой - опять же первый опыт. Чтобы вести огонь из пулемёта, стрелку (он же командир машины) нужно было отпустить орудие, провернуть башню, наводясь на цель и взяв в руки гашетки пулемёта, “поливать” сектор свинцом со скоростью до 500 выстрелов в минуту.
Боекомплект пушки составлял из 250 унитарных снарядов осколочного, картечного и бронебойного типов, развешанных в специальных брезентовых карманах по стенкам боевого отделения. А к пулемёту полагалось возить десять стальных коробов, в которых находились брезентовые ленты по 300 патронов каждая.
Двигатель, трансмиссия и ходовая часть
На замену двигателю Renault 18CV, который устанавливался в оригинальной модели, в моторных отсеках танков завода Красное Сормово устанавливались карбюраторные четырёхцилиндровые рядные двигатели Fiat советского производства (завод АМО). Двигатель в танке располагался продольно, причём маховиком в сторону носа – так легче было создать более надёжную трансмиссию. На пике своей мощности двигатель выдавал 33,5 лошадиные силы, что разгоняло 7-тонную машину до скорости в 8,5 км/ч по шоссе. Зажигание двигателя можно было осуществлять с места механика-водителя при помощи магнето от «Дикси» или «Бош», а вот запуск двигателя можно было осуществлять как при помощи специальной рукоятки в боевом отделении, так и при помощи кривого ключа с наружной стороны танка. Охлаждение двигателя жидкостное, полного бака ёмкостью в 90 литров хватало примерно на 120 километров хода в экономном режиме. Механическая трансмиссия состояла из конического главного фрикциона сухого трения (сталь по коже), 4-ступенчатой механической коробки перемены передач (КПП), бортовых фрикционов с ленточными тормозами (механизмов поворота) и 2-ступенчатых бортовых передач.
Ходовая часть «Рено-русского» не имела существенных отличий от таковой у танка Рено ФT-17 и, применительно к одному борту, состояла из 9 сдвоенных опорных катков малого диаметра с внутренними ребордами, 6 сдвоенных поддерживающих роликов, одинарных направляющего колеса большого диаметра и ведущего колеса заднего расположения.
Опорные катки каждого борта были сблокированы в четыре тележки (первая — три катка, остальные — по два). Тележки попарно соединялись посредством шарнира с балансирами, которые, в свою очередь, шарнирно подвешивались к полуэллиптическим стальным рессорам. Концы рессор подвешивались к продольной балке двутаврового сечения, крепившейся к борту корпуса танка через пружину свечной подвески. Вся эта конструкция прикрывалась броневыми листами, образующими открытые снизу рамы ходовой части. Такая конструкция подвески с фактическим отсутствием амортизаторов и малым динамическим ходом катков в ряде источников называется «полужёсткой». Верхняя ветвь гусеницы опиралась на шесть поддерживающих роликов, собранных металлическими боковинами в обойму, причём задний её конец крепился к балке ходовой части на шарнире, а передний подрессоривался винтовой пружиной, что в идеале должно было обеспечивать автоматическое натяжение гусеницы. Направляющее колесо располагалось в передней части рамы и крепилось в вилке с винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы. Ведущее колесо цевочного зацепления (за шарнир трака) размещалось в задней части рамы ходовой части. Крупнозвенчатая гусеничная цепь состояла из 33—34 литых траков с башмаком и двумя рельсами, по которым двигались опорные катки. Траки соединялись посредством пальцев, при этом шарнир прикрывался отгибом башмака трака. Ширина гусеницы составляла 324 мм, что обеспечивало танку опорную поверхность около 1 м² и удельное давление на грунт около 0,7 кг/см².
Танк имел хорошую опорную и профильную проходимость. Для увеличения профильной при преодолении рвов и эскарпов в кормовой части был установлен съёмный кронштейн («хвост»), аналогичный таковому у французского прототипа. С «хвостом» машина была способна преодолевать ров шириной до 1,8 метра и эскарп высотой до 0,6 метра. Кроме того, танк не опрокидывался при кренах до 28°, мог преодолевать подъём до 38° и спуск до 28°. Глубина проходимого брода составляла 0,5 метра. «Рено-русский» обладал и неплохой для своих габаритов ударной силой — в частности, он мог валить деревья толщиной до 0,25 метра. Минимальный радиус разворота на месте равнялся ширине колеи машины (1,41 метра), хотя в общем случае радиус поворотливости машины оценивался в 2,5 метра.
Боевое применение
Все пятнадцать танков, выпущенных в серии танков типа «Рено», поступили на вооружение автобронеотрядов Красной Армии, однако в военных действиях они не участвовали. Где-то я читал, что эти танки принимали участие в боевых действиях во время Советско-Польской войны, но эта информация навряд ли правдива – на вооружение автобронеотрядов Красной Армии танки начали поступать в мае 1921 года, когда война с Польшей уже закончилась. Первый бронеотряд, собранный из танков типа «Рено» был сформирован лишь 7 февраля 1922 года, и получил порядковый номер 7. В него входили пять танков – «Борец за свободу тов. Ленин», «Парижская коммуна», «Пролетарий», «Буря» и «Победа». Самое интересное в формировании этого подразделения сыграл факт, согласно которому в экипаж набирались только бойцы, имевшие знания в области сельского хозяйства – отряд изначально планировалось направить в Поволжье, где разразился голод, где машины, после восстановления порядка, собирались использовать в качестве тракторов на пашнях.
Есть данные, что весной 1922 года два танка применялись в борьбе с «контрреволюционными элементами Поволжья», однако нет никаких документов об этом. Возможно, причиной стал начавшийся ледоход, в ходе которого танки решили не применять, а возможно, их применяли, но без всякой системы и бюрократии. Уже после 1924 года танки начали выходить из строя – что-то удавалось починить, снимая детали с трофейных FT-17, для чего-то детали заказывали на заводах. Так или иначе, машины оставались на вооружении до 1929 года, пока не были признаны морально и технически устаревшими – весной 1930 года все они были сняты с вооружения и отправлены в резерв, ожидать своей очереди на переплавку. Следы машин тут и теряются – если на 1931 год все пятнадцать танков ещё были в резерве, то на 1938 год их все отправили на переплавку. На сегодня ни одна машина не сохранилась даже в качестве музейного экспоната.
Заключение
Путь к построению первого танка был довольно труден, и даже стоил многим конструкторам потерянного здоровья. Однако начало было положено – советские танковые силы начали развиваться, и немалую роль в этом сыграл маленький французский танк Renault FT-17, который стал первопроходцем в трудном мире танковой промышленности России.
С вами был Историк-любитель, подписывайтесь на канал, ставьте «лайки» публикациям, впереди ещё много интересного!
Подписывайтесь также на Телеграм-канал - в нём можно узнавать о выходе новых публикаций.
