Алкоголь и творчество часто идут рука об руку. Даже настоящие таланты не могут пройти мимо рюмки, стопки, бокала или кружки. А уж если начался творческий кризис, пиши пропало. Вот несколько примеров, как крепкие напитки помогали и мешали творить талантливым писателям.
Федор Михайлович Достоевский хоть и любил пить водку, но осуждал употребление алкоголя словами своих персонажей. В «Бесах» и в «Преступлении и наказании» опустившиеся персонажи часто рассуждают о вреде водки и губительности пьянства.
Антон Чехов как врач хорошо знал о последствиях чрезмерного употребления и нещадно критиковал производителей водки в России. Однако два его брата были алкоголиками, поэтому самих пьяниц в своих произведениях Антон Павлович обычно жалел.
Не верьте выводам о любви Шекспира к вину. Нет никаких доказательств, что наш Уильям предпочитал пить красное и белое, сухое и полусладкое до, во время и после сочинения пьес. Вино с Шекспиром сплели воедино только лишь на основе того, что напиток часто упоминается в текстах драматурга. Однако это лишь говорит о популярности вина у королей и придворных. Шекспир же мог вообще быть трезвенником.
Кто точно не был трезвенником, так это американский писатель Чарлз Буковски. Если уж сунулся описывать «грязный реализм», то без бутылки никак. Пиво, виски, вино — писатель считал это необходимым ингредиентом творчества:
«Мне нравилось быть пьяным. Я понял, что полюблю пьянство навсегда. Оно отвлекало от реальности».
Качество напитков зависело от гонораров. Получив чек от издательства, Буковски покупал дорогое вино, а когда денег не было, обходился дешевым пивом. Чарлза хорошо знали во многих забегаловках и наливали в долг или просто угощали.
Джек Лондон фактически стал пивным алкоголиком в 5 лет. Отчим отправил его в магазин за пивом, и мальчик на обратной дороге не удержался и хлебнул. Ему понравилось, и вредная привычка изрядно попортила жизнь писателя. Ему даже пришлось поставить самому себе ультиматум: пить только после того, как напишет минимум 1000 слов.
Увы, но даже с железной волей Лондона долго продержаться не получилось. В результате писатель сочинял только под пиво. А вот под конец жизни пить бросил, но увлекся морфием, передозировка которого и оборвала жизнь Джона Чейни (настоящее имя писателя) в 40 лет.
Писательница Джейн Остин настолько любила пиво, что даже умела сама его варить. Как и Лондон, прожила писательница недолго и в 41 год умерла от болезни надпочечников. Пиво вроде бы опять ни при чём, но кто знает.
Ироничный шутник Оскар Уайльд искренне любил абсент. Правда, высказывания об этом чрезвычайно крепком (70−89 градусов) и горьком (в состав входит экстракт полыни) напитке у писателя на самом деле нет. А цитаты, приписываемые писателю, сочинены уже после его смерти. Достоверно только одно: Уайльд действительно считал, что распитие изумрудно-зеленого абсента сильно изменяет привычный взгляд на мир. Быть может, в горечи напитка Уайльд забывал о горечи собственной жизни?
Настоящие пираты редко пили ром. Он больше интересовал их как добыча для перепродажи. Но мы быстрее поверим в сказку, чем в быль, вот и поверили фантазии Роберта Льюиса Стивенсона, который связал воедино пиратов и ром. В «Острове сокровищ» напиток упоминается более 70 раз, а «пиратским» писатель сделал ром неспроста.
В ту эпоху, середина и конец XIX века, ром в Англии считался грубым пойлом низших сословий. Тогда как люди благородные и изысканные (как Стивенсон) предпочитали вино. Обратите внимание на «Остров сокровищ» — капитан корабля и его помощники пьют вино, а все отрицательные персонажи хлещут ром.
Эрнест Хемингуэй, напротив, ром обожал, но не в чистом виде, а в коктейле «Дайкири». Писатель уверял, что поставил рекорд в 1942 году, выпив 17 коктейлей.
Автор «Великого Гэтсби» Фрэнсис Скотт Фицджеральд и его жена были истинными фанатами джина. Они так неистово пропагандировал этот напиток, что заслужили репутацию пьяниц и дебоширов. Это не остановило писателя, и до конца жизни он считал, что именно джин — настоящее топливо для творчества и воображения.
Ради исторической точности нужно отметить: Фицджеральд пил не чистый джин, а коктейль — джин со льдом, плюс содовая, плюс сок половинки лимона. Такой коктейль описан и в «Великом Гэтсби».
В конце можно было бы добавить пристрастия Венедикта Ерофеева, но повторять рецепты Венечки нет смысла, лучше прочитать или перечитать повесть «Москва — Петушки».
Пристрастия Эдгара По тоже нет смысла перечислять — он просто пил всё подряд, не выделяя видов и названий алкоголя.
Насколько спиртные напитки действительно помогали великим писателям, проверить невозможно. Мог ли Лондон написать больше, избавься он от пристрастия к пиву? Неужели Фицджеральд реально не мог написать ни строчки без джина? Этого мы не узнаем никогда…
Автор — Олег Иванов
Источник — ШколаЖизни.ру
