Маша закинула в холодильник молоко, сыр, сосиски и батон, поставила вариться четыре картофелины, два яйца и принялась нарезать кубиками варёную колбасу. Это успокаивало. После субботней «теории» с профессором Рудковым ей было страшно оставаться одной даже дома. И с утра идти на работу безлюдной улицей тоже страшно. А ведь она могла погибнуть. На кой ляд она ввязалась во всё этой.
Скрипнула дверь. Маша вздрогнула, пальцы инстинктивно сжались на рукоятке ножа. Маша с испугом глянула на них.
- Мам, ты что делаешь? – спросила Катюха, входя в кухню.
- Оливье.
- Ну-ну.
Маша перевела взгляд с дочери на стол. Такой мелко нарезанной колбасой можно было кормить цыплят.
- Слушай, мам, у тебя, кажется постстрессовый синдром, - сказала Катюха, сливая остатки почти выкипевшей из кастрюльки с яйцами воды.
- Кто тебе сказал про бо… - вскрикнула Маша, но тут же замолчала и продолжила уже тише, - про бо… лезнь такую?
Дочь смотрела на неё, широко раскрыв синие, ну копия «светловских», глаза.
- Да, - протянула она, - дело плохо. Это только говорят, что развестись легко, типа отрезал и забыл, но по тебе не похоже.
«А… она об этом»
- Не говори ерунды, - буркнула Маша, с остервенением сдирая с картофелины кожуру. Перед глазами то и дело вставала склизкая зеленоватая кожа. Девушка втянула воздух. Ей казалось. Что от неё самой до сих пор воняет тиной.
- А, ну да, конечно, клин клином вышибают.
- Ты про что?
- Ну как же, у тебя ведь уже новых хахаль. Но ты не думай, мам, я не против, если что.
- Ка… ка… какой хахаль, какой клин, дочь? – Маша начала заикаться.
- Как какой? – дочь приставила к глазам два яйца. – Такой симпатичный, светленький. Оригинальный чувак. Водить бабу на свидание в резиновых сапогах и с ведром.
Маша натянуто засмеялась.
- Да какой же он хахаль. Коллега по работе. Лёха Рудков. И что, что в сапогах? Мы на болото ездили. За морошкой.
Дрожь волнами пробежала по телу от сердца к пяткам и обратно. Болото. Да чтоб она ещё раз пошла на болото? Да никогда в жизни!
Дочка принялась обстукивать яйцо об стол.
- Что-то тебя раньше коллеги в лес не возили?
- Угу, - промычала Маша. - Так Светлов меня и пустил с коллегами в лес.
Она полоснула по картофилине ножом. Звук разрезаемой плоти ворвался в уши. Маш поморщилась.
- Ну-да, ну-да, - Катюха взвесила на ладони длинноплодный огурец, а потом вяза его, будто меч, и помахала, - теперь ты у нас свободная женщина. А кстати, с какой работы этот коллега?
- С новой.
- Вот, мам, я хотела спросить, зачем тебе вторая работа? Нам что денег не хватает? Так давай я устроюсь в магазин. Вон Каринку мать к себе на лето пристроила. Хочешь, я тоже попрошусь.
- Успеешь еще наработаться, - проворчала Маша. – Если вместо предприимчивого парня выберешь гитариста, - она презрительным жестом смахнула в миску кучку нарезанной картошки. - Горошек подай.
Катюха улыбнулась и полезла в холодильник за горошком.
- Может и выберу, - съехидничала она.
«И улыбка-то у нее светловская».
Маша ударила ладонью по открывашке. Катюха даже слегка подпрыгнула.
- А эта работа мне нужна для души, - сказала Маша, сливая с горошка воду.
- Для души нормальные люди ходят на фитнес или, к примеру, из бисера плетут. А вы там что делаете?
Маша задумалась.
- Людям помогаем. Вот, МЧС знаешь? Они в основном по части пожаров, наводнений. А мы так… котёнка с дерева снять или ещё что. Как внештатные сотрудники.
Такая мысль ей самой неожиданно понравилась.
- И много котят ты сняла с дерева, мама? – дочь с фырканьем выдавила в миску белую загогулину майонеза.
- Немного. Но я же три недели всего работаю.
- Мам, давай съездим куда-нибудь? – дочь плюхнула в тарелку горку салата.
- М… - жуя промычала Маша. – Не хочу никуда. Мне здесь хорошо.
- Где тебе хорошо? В нашей хрущёвке? Или в этом мухосранске тебе хорошо?
- Везде хорошо, Катюх. Не начинай. Не превращайся в Светлова.
Дочкины челюсти энергично двигались, расправляясь с ужином. Глаза тоже двигались и всё мимо матери. Верный признак, что дочь закипает.
- Я думала, папа – мужчина, переживёт, справится, а тебе нужна моя поддержка. И что я вижу? Вместо того, чтобы больше времени проводить со мной, ты находишь какую-то дурацкую работу! И думаешь, ты там кому-то нужна?
- Не дурацкую. Просто… И я же не каждый день. Хочешь побыть вместе, останься дома, проведём вечер у телека.
Маша закашлялась. Кажется, горошек застрял в горле.
- Я не хочу у телека. Я хочу по-человечески! Мир посмотреть. Выбраться из этой дыры.
- Ну ты уж определись как-нибудь, - Маша вытерла губы салфеткой, скомкала её и швырнула на стол. - Со мной или выбраться?
- Лучше бы я осталась с отцом! – вскрикнула Катюха, и хлопнув дверью, выбежала из дома.
«Вот и поговорили»
Продолжение следует... за вами по пятам...
