В детстве любил ходить в гости к прабабушке, которая всегда угощала чаем. У нее была одна несколько странная привычка – сахар был только кусковой, рафинад. А советский рафинад, это я вам скажу, был не современный «Чайковский». Во-первых, куски были больше, а во-вторых, он не растворялся за несколько секунд. У меня тогда складывалось такое ощущение, что он вообще не растворялся.
Но прабабушку это не останавливало, сказывалась дореволюционная закалка – всех этих современных сахаров песком в ее доме не водилось. Только рафинад, только хардкор.
Ведь раньше, до революции и рафинад ровными кубиками появился совсем не сразу. Сначала были сахарные головы, от которых отрезали куски сахара специальным инструментом. Например, вот таким, как в коломенском музее кузнечного мастерства. А потом себе откалывали и брали куски щипчиками, которые сейчас больше напоминают инструмент зубодеров. Но относительно недавно это были вполне себе столовые приборы. У князей само собой – элегантнее. У простых смертных – попроще, потому что главное – функциональность, а не все эти рюшечки.
Так вот сахар. Для кого-то он был лакомством. Потому что стоил дорого. И в чай его, кстати не сыпали, по пять ложек, а пили вприкуску. А для кого-то источником миллионов и успешного устройства в жизни. И заниматься сахарным бизнесом не стеснялись даже представители дома Романовых.
Принцесса Ольденбургская тому пример.
Все началось с того, что в конце XVIII века изобрели возможность получения сахара из свеклы. Постепенно технология отработалась, изобретатель, как обычно, закончил свои дни в нищете и безвестности, но зато заводы стали открываться один за другим. И в России тоже, особенно со второй половины XIX века.
Евгения Максимилиановна Ольденбургская, внучка Николая I, за свою благотворительность и организацию госпиталей во время русско-турецкой войны 1878-79 годов получила в подарок от Александра II имение Рамонь. И успешно там развернулась, тем более, что было с чего стартовать – сахарный заводик там имелся.
Надо отдать должное – принцесса Евгения на самом деле оптимизировала работу завода, так что удалось количество рабочих сократить, а объемы выпускаемого сахара увеличить. Рамонский сахарный завод в конце XIX века стабильно вырабатывал продукции на 250-300 тысяч рублей ежегодно. При этом сахарная свекла в основном выращивалась на своих плантациях, которыми располагала принцесса Ольденбургская. Заодно она устроила производство конфет, конезавод. Свечной заводик и прочие милые мелочи.
Сейчас в Рамони реставрируется дворец в неоготическом стиле, который отгрохала себе принцесса. Так вот основой богатства и денег на этот роскошный дворец, о котором некий поэт «К.Р» написал:
«..Мне бессильным не выразить словом,
Как у вас отдыхает душа,
Как под вашим приветливо кровом
И как Ваша Рамонь хороша…»
Чтобы отгружать сахар, принцесса Евгения на прибыль от завода построили железнодорожную ветку от Рамони до Графской. Сейчас по ней по выходным пустили ретропоезд от Воронежа – надо бы съездить, но пока не получилось.
Историк Галина Ульянова в своей статье в журнале «Родина» и в книге «Купчихи, дворянки, магнатки» рассказала, что благородная принцесса Евгения очень заботилась о своих работниках и даже открыла в Рамони школу и больницу на 32 койки. И если бы не неудачно выбранный управляющий Кох, то Рамонь бы процветала и дальше.
Правда, в своих статьях и книге Ульянова почему-то не стала упоминать, что в ходе Первой Русской революции завод громили «благодарные» работники, а железнодорожники Рамонской ветки бастовали. Наверное, они это делали исключительно из-за того, что были неблагодарны принцессе Ольденбургской за все ее благодеяния (сарказм, на самом деле – нет). И только после разгрома завода, когда выяснилось, что управляющий Кох привел заводы к убыткам и восстанавливать имение и производство не на что – Рамонь была передана в удельные земли, став собственностью императорской семьи.
Просто для сведения – относительно недалеко располагались сахарные заводы князей Юсуповых и вот их в ходе событий 1905-07 годов не разгромили. Правда, не стоит забывать о том, что Юсуповы на свои заводы позаботились войска ввести. Потому что если познакомиться с условиями труда на их заводах – то там все совсем не весело. Вряд ли на заводах принцессы Ольденбургской было принципиально лучше.
Поговорили про Ольденбургских, перейдем к Юсуповым.
У князей Юсуповых было много источников их миллионных доходов. Сахарные заводы тоже вносили свою лепту в получение денег на великолепие, дворцы и так далее.
Так вот у Юсуповых имелся свой большой сахарный завод в Ракитянском имении. Точно также как и принцесса Ольденбургская, Юсуповы дали денег на прокладывание железнодорожной ветки к своим заводам. Причем сделали это на паях с еще одним чудесным персонажем – сахарозаводчиком Харитоненко о семье которого мы тоже обязательно поговорим немного далее.
Так вот на ветке этой железной дороги в частности устроили две станции – Зинаидино и Юсупово. Само собой в честь Зинаиды Николаевны, кого же еще. Так вот прибыль с Ракитянского завода была такой, что Юсуповы только акциза платили более миллиона рублей, как потом указала Зинаида Юсупова, когда ей пришлось просить в годы Первой Мировой кредит под залог Ракитянского. Чистый доход с этого завода составлял более 300 тысяч рублей в год.
Так вот когда восторженно рассказывают о том, как принцесса Ольденбургская заботилась о своих рабочих, то можно отметить, что на почти таком же заводе в Ракитянском рабочие жили в бараках без вентиляции, об экологии не заботились и отходы сливали прямо в местную речку и так далее. Тем не менее, Ракитянское бунты не затронули. Наверное, все-таки книги Маркса, имевшиеся в библиотеке Юсуповых, кто-то читал. Потому что восьмичасовой рабочий день в 1905 году они оперативно на своих заводах ввели. И Ракитянское в ходе революции не разорилось, а продолжало стабильно приносить сотни тысяч владельцам.
Но все это были весьма знатные персоны. А теперь вспомню тех, кто поднялся исключительно на сахаре.
Вы же были в ГМИИ? Там, среди картин импрессионистов есть портрет сестер Харитоненко работы Альберта Бенара.
На нем изображены две красивые молодые женщины и сообщается, что одна из них в замужестве стала княгиней Урусовой, а вторая – графиней Стенбок-Фермор (это в музее ошибка – на самом деле просто графиней Стенбок, это – дальние родственники Стенбок-Ферморов).
Вас ничего не смущает?
Какие-то сестры Харитоненко вышли замуж за КНЯЗЯ Урусова, на секундочку – потомка знатного и древнего ногайского рода и за ГРАФА Стенбока – родовитого остзейца. Все нормально? Кто такие Харитоненко?
Да в том и дело, что в общем-то это люди, которые сделали себя сами на сахарном буме. Короли города Сумы. Настоящее богатство пришло к Харитоненко благодаря дедушке этих двух красавиц – Ивану Герасимовичу.
Он построил один сахарный завод. Потом еще один. Потом еще. В итоге торговый дом «Иван Харитоненко с сыном» стал самым крупным поставщиком сахара в обеих столицах – Петербурге и Москве. А его сын Павел Иванович дело отца приумножил и развил. Да так, что на его дочерях не считали зазорным жениться Урусовы и Стенбоки. Впрочем, это был уже самый конец XIX века, а тогда разница между сословиями стремительно размывалась. Мы же помним картину «Сватовство майора»! Кому она – шутка, а кому и правда жизни. Приходили же к Федотову благодарные зрители, сказать, как все точно и правильно он изобразил!
Вот и получается, что кусочки сахара, которые мы кладем в чай – это не только сладкое. Это еще и дворцы в Рамони и на Мойке. А также путь в высшее общество и на картину в одном из самых важных музеев России :)
-----------
Кстати, мои читатели, Дзен перешел на новый формат. Увидеть в ленте мои статьи, а соответственно, и читать их вы гарантированно сможете, подписавшись на канал.
