— Вот фото. Здесь Лейси.
— Я видел шоу и знаю, как выглядит Лейси.
Она ещё и шоу смотрела…
— Вторая — Кристин, которая дочь Родригиса. Причём здесь Лейла? Вы хотите заменить Кристин Лейлой?
— Идея неплохая, но, боюсь, не получится, — покачал головой Мартин. — Хотя, при нынешних технологиях…
— Даже не думай. Нет.
Ещё я роман с самим собой не изображал. Лейла — для меня другое.
— Они похожи… — вдруг выдала Омаро. — Никогда не обращал внимания, но… Лейла, вы с Лейси Салливаном родственники?
А ведь может получиться. У нас с Лейлой и опекун один — Алекс. Лейла существует. У неё и документы есть. Кто бы мог подумать — может, это будущее?
Омаро оторвалась от журнала и подняла на меня глаза:
— Хотя, о чём я? Всё проще, да? Лейси — это ты?
Театральную паузу, которую я взял, чтобы решиться хотя бы кивнуть, нарушил Мартин.
— Завидую. Я уже в вечер знакомства, сидя в наручниках на жёстком стуле, узнал, что эта милашка — не милашка.
— В своём репертуаре, Мартин? — я поднялся, обошёл стол, схватив с него журнал, стараясь не смотреть на Кристин.
— Да, это я, — постучал длинным ногтем по своему изображению. — Я Лейси.
Обнажение
Мы вернулись от Мартина. Омаро была не в духе. В машине молчала. Радиоведущий, наконец, прекратив болтать, поставил следующий трек. Мой. Сука. Омаро приказала вырубить на фиг. Саяно удивился:
— Босс, вы же обычно просите погромче.
— Послушаю, если споёт мне лично.
— Но босс, — Саяно перешёл на шёпот, повернувшись к нам на светофоре. Предполагалось, что я уже в курсе боссовских предпочтений, и Саяно не таился:
— Этого пацана я вам вряд-ли достану. Конечно, всё продаётся и покупается. Но вопрос цены…
— Следи за дорогой, — Омаро отмахнулась, ущипнув меня за щёку. Жест не остался незамеченным. Саяно затупил, пришлось напомнить ему, что надо ехать.
Когда мы, наконец, добрались, охранник завалился с нами в дом, желая, видимо, обсудить детали насыщенного вечера.
— Ну и девочки у этого Мартина вертятся, скажу я вам. Высший сорт! — он причмокнул губами. — Но Лейла, наша Лейла вне конкуренции! Кто бы мог под…
— Саяно, пшёл вон, — Омаро плеснула себе виски.
— Я тоже пойду? — спросил я просто так, уже зная ответ.
— А ты останешься, — Омаро выпила виски залпом.
— Опаньки, — начал было Саяно, но, к счастью, быстро понял, что босс его может и пристрелить, если он продолжит. — Я пойду, босс, — он расшаркался. — Пока, Лейла. Спасибо за рубашку.
Как только дверь закрылась, я начал раздеваться. Вытащил и бросил на пол шпильки, сорвал парик. Расстегнул платье, стянул через голову сразу вместе с накладными сиськами. Кажется, что-то порвал.
— Что ты делаешь? — спросила Омаро, наливая себе новую порцию виски.
— Раздеваюсь.
— Зачем? Куда-то пойдёшь?
— Очевидно, в койку, — я отстегнул пряжки туфель, сбросил их с ног и направился в ванную.
— Сообразительный малый. Только моя койка в другой стороне. — Омаро поставила бокал на стол и пошла за мной.
— Мне нужно снять макияж. Это быстро, — не закрывая двери, я открыл воду, высыпал на край раковины ватные тампоны и облил их специальным растворяющим грим лосьоном.
— А как ломался. Строил из себя недотрогу, — Омаро встала в дверях, наблюдая за моими действиями.
— Я думал, ты мужик. Я, знаешь ли, не готов к такому экспириенсу.
Я отклеил накладные ресницы и начал смывать краску с лица. Омаро подошла, забрав пропитанную растворителем вату.
— Дай я.
Она осторожно провела по моему лицу, снимая грим с век, скул и губ. На губах задержалась.
— Как можно портить такую красоту?
Хотел пошутить, передумал. Омаро непредсказуемая. А пока всё понятно. Она взяла ещё ваты. Сняла ещё немного краски. Опять провела пальцами от моего лба до губ. Растворившийся грим стекал по шее вниз. Я теперь ещё и весь в разводах. Омаро, должно быть, нравилось.
— Столько краски, — шепнула она, а потом продолжила на своём языке. Пришлось её остановить.
— Кетано, я не знаю японский, — слегка прикусил её пальцы, пока она не стёрла мне всё лицо. Принялся за её костюм. — Это надо снять.
— Что ты сказал? — Кетано отняла руку, давая мне возможность повторить внятно.
— Костюм. Надо снять. Мафиозному боссу он, может, и идёт, а тебе нет.
Сообразил, что сказал что-то не то. Поправился.
— Сейчас нет.
Кетано мне простила.
Яичница с кровью
Утром она сказала:
— Меня зовут Кейко. Кетано — мой мёртвый брат.
— В каком смысле мёртвый? — мы мирно лежали в постели, Кетано перебирала мои волосы, я пялился в окно, осмысливая своё новое положение. И вдруг какой-то мертвяк?
— В прямом смысле. Абсолютно мёртвый. Остался на родине.
— Не понимаю, — я повернулся к ней, заглянув в глаза. Сейчас она казалась мне красивой.
— Его убили. Он был главой семьи. Чтобы не потерять семью, я заняла его место и взяла его имя.
— Ого. Всё серьёзно.
Кейко кивнула.
— Тебе интересно?
Теперь я кивнул.
— Чтобы стать главой семьи, женщина должна отказаться от собственного брака. Ну, — она пожала плечами, — мне это далось легко. Видел бы ты моего жениха.
— А что дальше?
— Я решила отомстить убийцам Кетано и оставить себе его имя. Он уже был известен в определённых кругах. Зачем вносить путаницу?
— А что дальше?
— А дальше я приехала в вашу страну.
Ага. И обнаружила, что здесь для её бизнеса поле непаханное. Всего-то надо перерезать местных.
— И как тебе здесь?
Она потрепала меня по волосам, улыбнулась.
— Неплохо.
— Кетано, о, прости, Кейко…
— Называй меня Ке. Так тебе будет проще.
— Хорошо, Ке, а что мы…
Я не успел спросить, меня перебили. Кто-то вошёл в дом. Должно быть, пришли люди, работающие у Кетано на кухне.
— Все вон! — рявкнула моя нежная японка, выпорхнув из кровати и подскочив к двери. — Сегодня всех отпускаю.
— Босс, а как же завтрак? — это Альмаро. Что это он нынче на кухне? Не помню, чтобы его так разжаловали. Хотя у Кетано свои понятия — любит ротации людей.
— Босс, у нас ведь дела с утра! — это Саяно. Бесшумно поднявшись с кровати, я подошёл к двери и расслышал, как охранник продолжил шепотом:
— А у Кетано Лейла, — он тихо рассмеялся. Ну да, там же на полу лежит моя одежда. Парик он, интересно, заметил? Я, вроде как, платье бросил сверху. А костюм Омаро в моей ванной валяется. Ну… туда они не зайдут.
— Дела подождут, — Кейко недовольно поджала тонкие губы, — вы выметайтесь. А завтрак принесите из ближайшей лавки. И оставьте под дверью.
— А, стесняюсь спросить, Лейла не у вас? Что-то её не видно.
— Выметайся, придурок! — добавил я лейлиным голосом. — Тебе всё надо два раза повторять?
— Говорю же, у него она! — зашуршали под дверью. Почему-то это событие всех развеселило. Нашлась, наконец, женщина для их босса — так, видимо.
Завтрак принесли минут через пятнадцать. Оставили под дверью. Деликатно постучали. Ушли. Мы с Ке вышли. То есть, сначала я. Кейко попросила, или приказала, но я пока решил представить, что попросила, чтобы я пока не переодевался. Так что я выскользнул осторожно, как мышь. Проверил дом и вернулся за Ке. Она вышла.
Ну, понятно, ей тоже, видимо, надоело носить мужскую одежду. Кроме тонкого халатика на ней ничего не было. И мафиозный босс Кетано Омаро в Ке угадывался с большим трудом. Но угадывался.
Я попробовал завтрак.
— Ке, я не буду это есть.
— А что не так? — Кетано спокойно откусила кусочек от своего холодного бутерброда.
— Всё не так. Это не съедобно.
— Ты что, не устал? Мало было? — она усмехнулась. — Я вот голодная как зверь. Ешь.
Не устал? Я еле живой. С другой стороны — зато потом вырубился намертво и выспался.
— Это я есть не буду. Сейчас сам приготовлю, — я поднялся, отодвигая свою тарелку, — так что, Ке, аппетит себе не порть.
Кейко рассказала непростую историю своей жизни. Ну а я устроен предельно просто. Теперь Кейко мне даже нравилась. Что-то нас с ней роднило.
И, пребывая в таких нежных чувствах, я отправился на кухню.
Хлеб требует идеальной прожарки — он должен быть чуть хрустким, но мягким внутри. Желток должен быть достаточно густым, салат — свежим. На кухню уже успели внести продукты, прежде чем Ке всех выгнала. Я поставил кофе, вытащил поднос, как вдруг услышал, как открылась входная дверь.
— Босс, вы как, проснулись? Позавтракали? — Альмаро ввалился без спроса. Чего именно он не понял утром? Ке никогда раньше никого внезапно не распускала? С чего бы? До смерти запуганные любовники, трясясь, выходили из её спальни ранним утром или ещё ночью. Мы их видели и не замечали. Саяно или кто-нибудь из людей привозил и увозил их. Я вот сейчас подумал, что не помню, чтобы они вообще разговаривали. Ну не немые же они были все поголовно?
Я вышел из кухни. Дурак Альмаро уже стоял посреди гостинной и пялился на босса. А босс, то есть, Ке, пялилась на него.
— Босс? — неуверенно спросил Альмаро. — Что-то я не понял… А это что…
Кейко в шелковом халатике не похожа на мужика. Да и бурная ночь и нежное утро что-то сделали с её лицом — она оттаяла. Или она тоже обычно пользуется гримом? Я лично больше Кетано Омаро не видел — но меня можно понять — моё подсознание меня защищает. А вот Альмаро…
— Босс? Босс, вы что, баба?
— Не вовремя ты зашёл, Альмаро. Я же сказал, что на сегодня все свободны, — Ке развернулась и пошла к столику, на котором стоял виски, достала бокал, плеснула себе.
— Босс, но вы…
— Чушь не гони, — она развернулась и выстрелила в Альмаро два раза. Обе пули попали в грудь. — Какая я тебе баба?
Альмаро упал на колени, глаза погасли. Спустя секунду он уже лежал на полу.
— Ну вот, чуть не испортил завтрак, — Ке заткнула пистолет за пояс халата, отхлебнула виски и пошла ко мне. А я так и застыл в дверном проёме с подносом в руках. Отодвинув меня, Ке прошла на кухню. Кое-как я развернулся следом за ней.
Она подошла к столу, взяла кружку, налила себе кофе, потом взяла тост, аккуратно положила на него желток, и, нанизав на вилку салат, отправила всё себе в рот.
— Как вкусно, тает на языке, — она говорила с набитым ртом, улыбаясь. — Альмаро дурак, сам виноват. — Ке вытащила пистолет и потянулась к кружке кофе.
— Он всегда много болтает. Одни проблемы от болтливых. Понимаешь меня?
Пистолет лежал рядом.
— Ты же не из болтливых, Лейси? Ммм?
Я не из болтливых.
