Случился он позавчера. Но по порядку.
Выражение это знают все, кто жил в СССР.
Мама тоже называла это «на черный день». В нашем кухонном буфете стояли всякие банки тушенки, шпроты, еще какая-то фигня. Скапливались. Всё на черный день. Иной раз мне страшно хотелось тушенки, какой советский человек не любил тушенку, застывшую в полуянтарном жире? Но я себя превозмогал, это же на черный день. Увы, я не очень понимал, как будет выглядеть черный день, иной раз грустно осматривал тускло сиявшие банки, вздыхал, закрывал буфет.
И вот какая досада: черный день так и не наступил. Я не узнал, что это такое.
…Год назад в Лондоне я купил перед отлетом баночку сардинок. Не каких-то гурманских – обычных сардинок, дешевую баночку, в обычном супермаркете .
Жена спросила: «Это тебе еще зачем?»
Возьму, говорю, в Москву.
Жена посмотрела, как на дурака, но не спорила.
В Москве баночку сардинок я убрал на полочку, сказав: «Это на черный день».
«Леш, – не выдержала жена. – На какой еще черный день? Это просто баночка дешевых сардинок».
Да, говорю, я знаю, что это баночка дешевых сардинок. Пусть лежит.
Так она и лежала год. Иногда я поглядывал на эту баночку с вожделением. Сожрать, что ли? Но нет! Это на черный день.
И пару дней назад он настал. Да, товарищи, я понял, что такое черный день. Он начинается осенним ливнем и переходит в снежную бурю. Такая случилась погода в Москве.
Вечером я достал баночку дешевых сардинок. (Шутить не надо, срок годности норм.) Бережно открыл. Они лежали там, упитанные, масляные, желанные. Подцепил одну вилкой. Ммммм….
Но тут на кухню вошла жена: «Э! Я тоже хочу!»
Нефиг, говорю, это мой черный день. Но та не слушала, она вытащила сардинку и тоже сказала: «Мммм…». Потом вытащила еще. А их там всего штучки четыре. Я уже занервничал.
Потом на кухню вбежала наша собачка: «Э! И мне сардинку!».
В общем, баночка дешевых сардинок закончилась быстро.
Но знаете, мне очень понравился черный день. Это был прекрасный черный день. Побольше бы таких черных дней.
Алексей БЕЛЯКОВ