Беляков

Если честно, думал, что для тайцев мы, бледные туристы, примерно все на одно лицо. Этот ушел, другой пришел – какая разница. Одному пиво, другому том ям, вот и вся разница. Как же я ошибался. Приехал на свой тропический остров. В первый же день отправился в кафе на пляже, где часто сиживал минувшей зимой. Я еще с байка не слез – издалека слышу крики: а, ю камбэк, диар френд! Хау найс! (Ты вернулся, друг, как хорошо!) И ко мне бросаются симпатичная официантка и хозяин кафе. Садись, кричат, дорогой, куда хочешь, что тебе принести, как мы рады, что ты камбэк снова к нам...

Были с женой на концерте. Прокофьев, Берлиоз, Ромео, Джульетта. Российский молодежный оркестр. Играли прекрасно, только я не музыке. Слева от меня сидели мама с дочкой, ей лет двенадцать, ровесница моей. Красивая девочка. В самом начале концерта она прилегла маме на плечо и уснула. Может, после школы устала, может спортом еще занималась. Нет, думаю, с оркестром много не поспишь. Но я ошибался. Она проспала весь концерт. Иногда посматривал на нее: спала очень сладко, тихо и безмятежно. Совершенно по-детски...

Всякий раз, когда я слышу, что наше кино – это фигня и сплошной андреасян, мне хочется… ладно, об этом потом. Короче, «Филателия», режиссер и сценарист Наталья Назарова, фильм этого года. В портовом городе у моря, условном мурманске, живет Яна, женщина средних лет, с легкими, скажем так, физическими недостатками, вероятно, следствие ДЦП. Хромоножка, ну и совсем не красотка. Она работает на почте, в районном отделении. Она собирает марки с писателями и насекомыми, ходит в местный клуб филателистов и в общем, эти фигульки с перфорацией – единственная радость Яны в условном мурманске...

Стоял на Лубянке, у метро, тощий, в очках. Робко сунул мне глянцевый листочек, рекламу заведения: авторская кухня, барная карта, дизайнерский ремонт. Другие пробегали, отмахивались, а я взял листочек, в карман убрал. Слушайте, говорю, а что вы стоите на холоде? Не можете эти листочки получить и сразу выбросить? Он даже слегка опешил от такой идеи. «Это же моя работа». Получает он 1800 рублей за 4 часа. Вот, говорю! Берете листочки, выбрасываете, сидите эти часы в кофейне, потом деньги получаете...

Угадайте, кто самый тиражный из современных российских писателей. Кто самый продаваемый? Нет, не осточертевшая Донцова. И не всеми любимый Пелевин. Возможно, вы даже имени такого не знаете. Ее зовут Анна Джейн. Там миллионные тиражи. И это не фиктивные циферки, они реальные. Не только бумажные, конечно, но и сетевые. Мало того, Анну читают те, кому от 12 до 25. То есть молодежь, которая вроде ничего кроме тиктока не читает. На самом деле, зовут ее Аня Потапкина, она из Красноярска, и про нее известно крайне мало...

Сколько интервью я сделал в жизни? Сотни? Тысячи? Никогда сосчитать не пытался. Помнится, еще в середине 90-х, когда был музжурналистом, пришел на интервью к одному знаменитому музыканту. И так хорошо поговорили, домой ехал радостно: отличное интервью получится. Начинаю расшифровывать. И вдруг понимаю – фигня, а не интервью, там ухватиться вообще не за что. То есть чувак отвечал, доброжелательно, с улыбкой, но так округло, что внутри пустота. Форму я принял за содержание – ну молод был, зубы еще не выросли...

Женщины, конечно, держат нас за идиотов. В вопросах бытовых уж точно. И очень этим надоедают. Вчера ночевал у младшей дочки, ее мама куда-то уматывала по делам. Собирается, дает мне распоряжения: собачку-левретку кормить во столько-то, корм в холодильнике, 55 грамм на весах; форточки утром закрыть, а шторы – наоборот открыть, чтобы растениям свет; дочку утром покормить сырниками, в микроволновке греть минуту, в школу дать термос с чаем ерл грей, куда положить ложку меда. «Все понял?» Слушай, говорю, я ж не тупой...

Спорт меня не интересует. Ну лишен я этого счастья. Но к тем, кто пишет о спорте, всегда с уважением. Есть несколько знакомых спортжурналистов – интеллектуалы и зайчики. Они могут легко перейти от недостатков состава Детройт Ред Вингс к достоинствам прозы Юрия Олеши. Короче, надо было мне кое-что уточнить про одного футболиста, сущую мелочь. Просто для одного текста. В ссылке первым выскочил Советский, что уж там, спорт. Издание давнее, что по названию ясно. Помню, эту газету еще любил почитать дядя Витя, папа моего одноклассника, он болел за Спартак и все футбольные матчи смотрел...

Тогда я впервые оказался в Сикстинской капелле. Было это лет уж двенадцать назад. И не один, а с дочкой. Китайцы, американцы, немцы толпились вокруг. Международный гул иногда прерывал строгий возглас: «Silenzio!». Тишина! Я поднял голову и увидел их на потолке: Адама и Бога. И улыбнулся. Как долго, ребята, я до вас добирался. Ну привет. …Впервые Адама и Бога я узрел крохотными, на почтовых марках. Это был набор «Микеланджело», который мне подарила Нина Лукинична. «Ты ведь собираешь марки, – сказала она...

Проснулся среди ночи и вдруг представил ее. Прямо живо представил ее, во всем горячем естестве. Даже заерзал под большим одеялом. А она так и вставала перед мысленным взором. Так и видел ее. Как она шкворчит в сковородке: три яйца и порезанная сосиска. Два часа ночи, а мне захотелось яичницу. Тупо яичницу. И я же знал, что одна сосиска там припасена как раз на такой случай. Но я поворочался и заснул. С мыслями об этой благословенной яичнице, которую сделаю утром. Так у меня появилась мечта. Встал затемно...

Предложили мне однажды написать римейк советской комедии «Три плюс два». Чтоб все так же, но в наше время и типа на Бали. Идея мне показалась занятной, было это лет уж двенадцать назад. Оригинальный фильм 1963 года я не считаю шедевром, потому вдруг решил, что его можно улучшить. Один вариант набросал, второй… третий. Заказчикам не нравится. А главное – мне тоже. Хрень какая-то. То есть проще сделать нечто веселое, с молодыми героями, но совсем другое. К счастью, я быстро решил с этим делом покончить, не мучить ни себя, ни минувшее...

Так, думаю, надо это быстро ликвидировать, пока жена не приехала. Она возвращается завтра с утра, не было целую неделю, и я позволил себе лишнее. Может ведь в одиночестве мужчина позволить себе лишнее. Некоторые такое позволяют, что семьи потом распадаются. Однако я не про такое совсем. Про такое даже не интересно, все слишком банально. Короче, мое лишнее – это всего лишь голубой сыр, а я очень люблю голубые сыры Но беда в том, что жена даже запах его не переносит, она вообще к запахам еды дико чувствительна...