Я практически не ем хлеб. И не потому, что берегу фигуру или хочу похудеть. Просто в детстве родители заставляли все есть с хлебом: супы, каши, макароны. Наелась на всю жизнь!
Помню, как сидела над тарелкой борща, а в нем кусок свинины. Небольшой такой кусочек, но с салом. Мне лет восемь. Папа стоит надо мной и угрожает наказанием, если мясо не будет съедено. И я давлюсь этой свининой, запихиваю в рот побольше хлеба, чтобы не чувствовать противного сала. Кошмар! С тех пор отварная свинина для меня не существует как продукт.
Тогда я не понимала, что родители ─ дети войны. Им пришлось голодать, выживать в трудных условиях и есть то, что было под рукой. Мама рассказывала про суп из лебеды, а папа про ворованный с поездов жмых подсолнечника. Поэтому еда была для них ─ абсолютной ценностью.
Это сейчас я могу их понять.
А в далеком детстве и юности, когда заставляли есть нелюбимые блюда, проклинала все на свете, обижалась на родителей, была уверена, что они меня не любят, раз так издеваются.
Почему вспомнила об этом? Да потому, что вчера наблюдала похожую картину.
Шестилетний Артемка, внук моей приятельницы, сидел за столом, облокотившись на него локтями и обреченно смотрел на тарелку с борщом. Казалось, что ненавистную пищу он подсаливает своими слезами.
Но бабушка была непреклонна:
─ Пока не съешь, гулять не пойдешь!
─ И давно он так сидит? ─ спрашиваю.
─ Второй час, ─ гордо отвечает «мучительница». ─ Но ничего, у меня не забалуешь. Сел за стол, значит должен есть все, что дают. Никакого «не хочу».
─ Жестко.
─ Ничего подобного. Пусть с детства привыкает к порядку.
─ Бабуля, я не люблю этот красный суп, ты же знаешь. Можно я не буду его есть? ─ со слезами уговаривал мальчик.
─ Разговор окончен! ─ отвечает на это бабушка, ─ закончишь, позови меня.
И приятельница пригласила меня пройти в другую комнату.
─ Вера, зачем ты ребенка мучаешь, ─ тихонько спрашиваю я.
─ Что значит мучаю? Я о его здоровье пекусь. Воспитываю. А то дай волю ─ только мороженым будет питаться.
─ Слушай, ну, если Артемка не любит борщ, может ему что-то другое приготовить, чтобы ребенок поел с удовольствием? У него есть любимые блюда?
─ Конечно есть. Только почему я должна идти у него на поводу?
─ По любви, Верочка, исключительно по любви.
─ Причем здесь это?
─ А при том. Только представь, что сейчас чувствует мальчик, о чем думает. Он же пока не может тебя подальше послать. Но экзекуцию на всю жизнь запомнит. Вдобавок отвращение к еде может развиться. Что тогда будешь делать?
И я рассказала ей историю про кусок свинины, про то, как меня заставляли есть нелюбимую еду, и какими конфликтами на долгие годы все это закончилось.
─Ты преувеличиваешь, ─ упорствовала Вера. ─ А Артемка мал еще командовать.
─ Ну хорошо, ─ пытаюсь перевести разговор на другой пример. ─ Помню ты говорила, что терпеть не можешь выпечку с кокосовой стружкой.
─Так эту гадость просто невозможно есть. Такое ощущение, что во рту песок.
─ Заметь, никто из твоих близких, зная о твоей нелюбви к «этой гадости» не приносит тебе ничего подобного. А теперь представь: я принесу к чаю торт в кокосе и еще подарю коробочку «Рафаэлло». И скажу: «Не съешь при мне ─ больше на твой порог не ступлю! Как тебе? Понравится?
Вера задумалась. А я продолжала:
─ Так и твой внук. Представляешь, как ему сейчас плохо? Он ведь тоже человек, хоть и маленький…
Вера молчала несколько минут. Потом резко встала, вышла на кухню.
─ Артем, у меня блинчики вчерашние остались, с творогом. Может, ими пообедаешь?
─ Да, бабулечка, и с вареньем!
Артем мгновенно слопал блины, чмокнул бабушку в щеку и убежал на улицу. Конфликт был исчерпан.
А вы заставляете детей сьедать все, до последней крошки? Может, и ремнем угрожаете?
P.S: Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал
