Марина Влади, «вдова с лицом французским», как назвала её Вероника Долина, пишет в книге, посвящённой жизни с Высоцким «Владимир, или Прерванный полёт»: «Я хожу на рынок, где втридорога продают фрукты, овощи, мясо. Ещё, конечно, я могу покупать на валюту в «Берёзке».
Здесь можно найти все, чего нет в магазинах: американские сигареты, растворимый кофе, туалетную бумагу и даже яйца, картошку, салат, которых иногда нет неделями. У тебя много приятелей среди директоров продуктовых магазинов. Чтобы порадовать тебя, они оставляют нам дефицитные вещи: парное мясо, копчёную рыбу, свежие фрукты».
У французского читателя, кому и была адресована эта книга, вопросов не возникает: ужасы тоталитарной системы, экономика дефицита, голод и унижения –вот он, коммунистический режим глазами человека свободного мира. Никого не смущает, что автор была членом Французской компартии, вице-президентом общества дружбы «Франция-СССР». Её приглашали в советское посольство в Париже на встречу с Брежневым во время его официального визита во Францию в 1971-м году.
Почему-то коммунист Марина Влади не воспользовалась случаем и не пожаловалась товарищу Брежневу на пустые полки советских продовольственных магазинов. Боялась, что это осложнит жизнь мужа, опального поэта? Но куда уж хуже – если верить всему, что пишет актриса о своём пребывании в Москве.
«У меня возникает мысль заглянуть в продуктовый магазин. Во-первых, мне надо пройтись, а во-вторых, я хочу купить кое-какие продукты — хлеб, сыр, масло, а может, мне повезёт, и по счастливой случайности здесь окажутся апельсины, какие-нибудь перемороженные куры или даже батон колбасы с чесноком, которую ты так любишь и которую вдруг выбрасывает на прилавки Главное управление торговли, когда у хозяек не остаётся ничего, ну буквально ничего, что бы можно было подать к столу».
Безысходная картина: сотни тысяч, или даже миллионы москвичей ложатся спать голодными – ведь подать к столу нечего, ну буквально нечего. Как это совместить с утверждением, что «кое-какие продукты — хлеб, сыр, масло» в продаже всё-таки появлялись?
Воспоминания кинозвезды, бывавшей в Москве наездами – не слишком надёжный источник информации. Настоящего голода в Советском Союзе в семидесятые годы никто не знал, но многих продуктов, действительно, не хватало.
Как жила наша семья? Пример, может быть, не совсем типичный, но и не исключительный. Четыре человека: бабушка – пенсионерка, отец – инженер, мама – врач-рентгенолог, сын – школьник. Не знаю точно размеров нашего семейного дохода, финансовых вопросов со мной не обсуждали, но полагаю, он был не меньше трёхсот пятидесяти – четырёхсот рублей в месяц. По тем временам (семидесятые годы прошлого века), денег хватало, чтобы жить, не экономя на еде.
Что из продуктов всегда было в магазинах, что мы покупали? Молоко, сливки, кефир, ряженка, топлёное молоко были в продаже постоянно – спасибо Костромскому молокозаводу. Масло сливочное, не расфасованное в пачки, а весовое, то было, то нет, но его всегда можно было купить в кооперативном магазине по более высокой цене. Там же продавали полукопчёную колбасу – в костромских продовольственных магазинах этого товара было не найти, вот ливерная колбаса - пожалуйста. Мясные отделы часто пустовали – всё, что поступало, распродавали до обеда.
В магазин «Океан» из рыбного хозяйства под Волгореченском привозили карпов. По выходным за этой рыбой приезжали жители из Ярославля и Иваново. Торговали здесь так же хеком (его называли «кормилец народа») и минтаем. Копчёная мойва – недорого и вкусно – один из любимых студенческих деликатесов, тоже была в продаже и шла под пиво, как будто для того её и выловили.
Рыбные консервы - сайра, иваси - выручали хозяйку, когда нужно было сварить суп, а мяса в доме не нашлось. Зато получалась такая имитация ухи.
Картофель запасали на зиму с конца сентября. У отца на работе сотрудники отправлялись в подшефный колхоз, копали картошку, насыпали в мешки и развозили по домам. Картошку надо было просушить, снова заполнить ею мешки и отнести их в подвал. А вот квашеная - нашего, домашнего производства капуста, заготавливали её, чтоб до весны хватило – хранилась в сарае, что стоял во дворе. Раз в неделю или в десять дней кто-то из нас спускался во двор и набирал кастрюлю замёрзшей капусты, съедаемой очень быстро – с капустой варили щи, её поливали подсолнечным маслом и ели-уминали с варёной картошечкой.
Отца довольно часто – раз в два месяца или раз в месяц - отправляли в командировки в Москву. Что он привозил из столицы? Вкусности, но не самое жизненно необходимое. Копчёную колбасу. Буженину. Сосиски. Солёную красную рыбу, обычно – лосося. Консервированные марокканские сардины, которые надо было не вскрывать консервным ножом, а использовать встроенный в крышку ключ. Мандарины – тоже из Марокко. Шоколадные конфеты.
Когда я стал студентом, мы друзьями начали ездить в Москву перед Новым годом или днями рождения, чтобы праздничному столу глаз радовался. Таких вот ушлых провинциалов было множество, так что в колбасных поездах из Костромы, Ярославля, Иваново свободных мест не оставалось.
