Предисловие
На сколько бы совершенен ни был человек, его тело, душа, разум, все устройство сознания и каждой клеточки, есть у нас один косяк, который на фабрике допустили осознанно.
Что это за неисправность?
Это наша память. Мы не помним, что было до этой жизни, да мы и не в состоянии запомнить эту. К лучшему ли? Пожалуй. Но сегодня это осознание ввело меня в тоску.
***
Мой папа любил Ленинградский торт на свой день рождения. Я помню как выглядел этот торт, а на вкус нет. Он точно песочный, с обычными таким сливочным кремом. Либо белый с надписью, а может и коричневый, с шоколадом. Кажется такой торт мало кто любит и искренне выбирает.
Это делает папу в моих глазах ещё более особенным.
Понимаете скоро у папы день рождения, это ежегодное событие, в этом его прелесть и я поняла, что должна купить этот торт. Зачем? Чтобы этот вкус внутри возродить и помочь своей дефектной памяти сохранить волшебный артефакт.
Если вы не понимаете в чем дело, то вы правы, я забыла сказать. Мой папа погиб больше 13 лет назад и кажется я начинаю его забывать.
***
Память - это предательский мультик, который верит в голове самые яркие и любимые серии. Однако, когда мультфильм выходит из проката, и его никогда и нигде нельзя больше посмотреть, ты готов отдать любые деньги за то,чтобы увидеть серию, которую забыл. Воспоминания - это воспоминания о воспоминаниях.
Я помню запах папиной зимней кожаной куртки, дурацкую ушанку с завязкой на макушке. Я любила надевать ее ради шутки. Гигантские перчатки и ботинки, свитер. Серый свитер с молнией на горле.
В моей голове осталось совсем мало обрывков. Папина машина, вот мы сидим в ней около моего дома и едим пластмассовыми вилками мороженое из банки. Вот мы гуляем по городской набережной, купаемся на озере. Я научилось плавать, когда мне было за 20, а в детстве я смотрела как далеко уплывает папа.
Он был фанатом Шварцнеггера, следил за собой и брал меня на уличные тренировки, учил заниматься.
Мы ездили каждые выходные к бабушке, у него был телефон Моторола с антенной и он работал на мебельной фабрике слесарем. Я была на его работе, все знали кто я и улыбались, было приятно.
Помню как он злился, что я не могу научиться кататься на велосипеде, мне страшно, я падаю и плачу, отказываюсь пытаться снова.
Папа любил копченую колбасу, глазированные сырки, воздушные печенья, густую кашу - теперь и я люблю такую.
Но я не знала кого он любил и о чем мечтал, к чему стремился и чего боялся.
Я не помню его голос. Это я осознала сейчас, я не понимаю как это можно забыть. Но я не могу воспроизвести его в памяти, это такая жалость и разочарование.
Сейчас проверила забыла ли его номер телефона и знаете что? Нет! Моя милая голова помнит набор ненужных цифр, но выкинула из системы голос моего отца.
Как думаете, когда мы начинаем скучать за теми, кого потеряли? В дни их памяти? Или в дни, когда очень нуждаемся в них. В поддержке, добром слове, любви. А может внезапный солнечный день напомнит о близком человеке, ведь какое счастье было бы с ним его разделить.
С каждым годом я как будто все меньше думаю о папе, уже прошло почти ровно столько же лет моей жизни без него, сколько с ним. И кажется это нормально, естественно, закономерно. Но в этом году снова стало свежо и особенно грустно. Может потому что есть о чем ему рассказать и так хотелось бы увидеть гордость в его глазах за результаты и достижения. А ещё потому, что в картинки моей жизни так чудесно вписывается его участие. Так уместно было бы добавить папу в это событие и в эту ситуацию и вот та проблема была бы решена лучше. А вот этого вообще бы ни произошло, был бы он рядом. И я стала другой. Такой какой всегда хотела. Но почему-то в этом году я задумалась о том, что по-настоящему, по - человечески сильно мы любим за свою жизнь совсем немногих. Я так любила своего папу. Восхищение, гордость, преданность, благодарность и любовь. То, что я испытывала к нему всегда. Он был моим лучшим другом и больше ни с кем не было у меня такой связи.
Я бы хотела помнить о нем больше, знать больше. Но не хочу сейчас узнавать мультики о папе от других людей. Я бы хотела знать это от него, в его интерпретации самого себя и окружающего мира. Я обязана тому кто я есть отцу, я похожа на него и мой долг себя не потерять и быть собой тотально, утрированно и ярко. Себя я должна знать и помнить, как дань воспоминаниям о папе.
Если бы я попросила поезд поехать к нему, он бы пошёл по кругу. А может быть и есть такая платформа, которую так легко пропустить, около озера и полей. Она безлюдная и простая, если сидеть на скамейке, можно смотреть на воду и даже стрекозы в августе долетают до созерцателей и жужжат перед глазами. И я буду ехать в одиноком вагоне, с пластмассовой коробкой на коленках. Она перевязана тонкой зелёной лентой и бантик, завитый ножницами. Внутри коробки конечно Ленинградский торт, он куплен в магазине, где мы брали его всегда. Кстати он все же коричневый.
Эпилог
Я сижу в варежках и шапке, будет ли снег на платформе или лето?
Поезд остановился и все механизмы затихли, первые вагоны скрылись в пелене густого декабрьского снегопада, двери открылись только в моем вагоне.
На противоположном конце темный мужской силуэт с лопатой размеренно сбрасывал с платформы снег. Он был в чёрной кожаной зимней куртке и дурацкой ушанке с завязками на макушке.
Когда я вышла из поезда, желтовато-уютно зажглись фонари, силуэт поднял голову и я побрела по расчищенной дороге к нему навстречу.
«Привет, сладкий» - скажет папа, как в детстве, когда я бежала к нему навстречу. Я поставлю коробку в снег и обниму его крепко крепко, замораживая слезами щеки. Вдохну запах куртки и посмотрю снова в его глаза.
С днём рождения, папочка! А у меня твой любимый торт!
19.12.57
