К 30 годам, я имел почти 20ти летний алкогольный опыт. Я понимал, что дальше всё будет только хуже. Я уже примерял на себя роль окончательно спившегося алкаша, что выпрашивает мелочь. И самое ужасное, что я находил в этом что-то хорошее. Например абсолютную безответственность, отказ от борьбы и возможность позволить себе не трезветь.
Я не хотел становиться таким, но и не верил в возможность перемен. Не верил в свои силы, не верил что смогу что-то изменить.
Наверное я просто ещё не смирился с тем, что стал алкоголиком. Я говорил об этом в компании пьяных друзей. Но когда кто-то, особенно трезвый это говорил мне, я не принимал. Страшно злился.
К тому времени, книги по психологии и эзотерике наполнив голову потекли из ушей. Я больше не мог впитывать их, ведь нисколько не помогало. Я не приобретал желаемые качества и привычки, не избавлялся от проблем сколько-бы не прорабатывал гештальт, сколько бы не медитировал на "Психоанализ".
Но мозги требовали, и я увлёкся философией. 30летний алкоголик увлекающийся философией - это очень скверно. Это путь в совсем пустое. Но мне повезло, попалась книга Дэна Миллмэна "Мирный воин". Человек нацедил главных идей многих философских течений, и на простых примерах показал проблемы с которыми человек встречается на пути к новому.
Заполненная мусором моя голова, тогда всё усложнила. Но мне захотелось борьбы. Захотелось перемен. Если другие смогли пройти свои испытания, то и я справлюсь со своими.
И вот я иду по весеннему лесу. Всё цветёт, жарко и тихо. Я не пью уже месяц или два. Столько же не курю. Я стараюсь не общаться с собутыльниками и пьющими друзьями. Стараюсь не гулять по городу. Ведь господи боже мой, как же хочется холодного пива!
Но в лесу я забываюсь. Порхают бабочки. Я слушаю музыку. На полянке вижу пару пней. И тут же мозг рисует картину - я и пара приятелей, ставим пакеты с баклажками. Присаживаемся на пеньки и закуриваем. Потом открываем запотевшие бутылки, и под неторопливую беседу пьём.
Я напомнил себе, как и герой Миллмэна, что теперь я за всю жизнь не выпью ни глотка пива.
И это пугает меня.
Читать в книге, как человек отказывается от сладкого - это одно. Понять что сам отказываешься от удовольствия навсегда - совершенно другое.
Я пошёл дальше, мимо пеньков. Но я уже знал, что не смогу отказаться от алкоголя. Я хотел пива, хотел курить, хотел дружеских попоек.
Я не хотел так много терять. Я не хотел терять главную радость.
Кажется спустя неделю, я купил накупил пива столько, что еле донёс до приятеля. Я пил у него три дня. И если бы не разболевшееся горло пил бы дальше.
И возможно пил бы до сих пор.
Потом, значительно позже я узнал, что нельзя себя надолго лишать удовольствия и радости. На силе воли, можно продержаться лишь временно. И срыв обычно бывает очень тяжёлым. Но я посчитал себя слабаком. Подумал, что никогда не брошу бухать, а друзья это подтвердили. И начал снова находить радость в алкоголизме. Так сказать свой стиль.
Тогда я начал признавать себя алкоголиком. Но обрисовывал это некими шармом. В конце концов и Хемингуэй был алкоголиком, а жизнь так или иначе закончится.
Я начал пить осознанно. И самое страшное - получая от этого удовольствие.
