Так получилось, что за мечтой почти 10 лет назад приехала в Сочи из Зауралья. Встретила своего супруга. Он по национальности наполовину грек: мама русская, папа чистокровный грек. Теперь рассказываем детям истории о своем разном советском детстве.
Однажды вечером решили запустить машину времени и перенестись в Курган 1989 года.
Кадр за кадром выстраивался в сознании фильм и я рассказывала эпизоды.
Вот улица, залитая солнцем.
Едут машины. Автобус желтый, в них такой запах был интересный, смесь солярки, нагретого железа, стекло и еще кожзама бардового. Дожидаюсь перерыва в движении транспорта. Бегу. Захожу в хлебный магазин. Отдаю монеты продавцу. Беру кирпичик. Вдыхаю его и рот сам открывается. Хрустящая корочка наполняет меня еще большим счастьем. Серый асфальт. Вот мои ноги в голубых сандаликах. Бегу. Улыбаюсь.
Вот мамина работа.
Очень любила там бывать. Когда некоторые и мечтать не могли о компьютере я уже рубилась в игры. Был большой цех, где стояли электронно-вычислительные машины, эвээмки, так их называли. Махины были железные, синего цвета, высотой и шириной, как современные двустворчатые холодильники. Множество кнопок, разноцветных лампочек и жуткий грохот. Кругом перфокарты с причудливыми рисунками. Послание инопланетных существ, не иначе, думала я.
Люди, работающие в том цехе, ходили в белых халатах и наушниках. Некоторые помогали мне делать уроки, другие забавляли байками.
Смешные тетки и дядьки.
Точно про них и снимали фильм «Служебный роман». Правда. Утром они прибегали, наводили марафет. Потом работали, особенно занятые читали журналы и вязали. В 17:55 забирали из холодильников продукты, которые к ужину прикупили на обеде, вставали к дверям. Один делал радио погромче. И… Вот… Заветный «ПИИИК». 18:00! Домой! Двери распахивались. Коридоры заполнялись людьми, в холлах река делилась на два потока: одни шли по лестнице, точнее как ручейки втекали в поток уже спускающихся сверху, а вторые надеясь на чудо ждали лифт. Двери периодически открывались, но втиснуться туда было уже невозможно.
В то время статистика работала в три смены. Мама уходила в ночь.
Мы оставались с папой. Это было целое приключение. Чистим картошку. Взбиваем яйца с молоком. Выливаем все это в белую эмалированную миску. Ставим в духовку.
Наше блюдо подрумянилось и наполнило запахом всю квартиру.
В то время статистика работала в три смены. Мама уходила в ночь. Мы оставались с папой. Это было целое приключение. Чистим картошку. Взбиваем яйца с молоком. Выливаем все это в белую эмалированную миску. Ставим в духовку.
Наше блюдо подрумянилось и наполнило запахом всю квартиру.
Торжественно тащим табуретку в зал. Лучшая скатерть – газетка. Мамы ж нет! Правила можно нарушать! Я торопливо плюхаю ложки и хлеб. Папа вносит БЛЮДО!!!! Пафосно ставит в самую середину стула. Махом возвращается на кухню. Приносит кружки с молоком и ставит их по бокам.
Вуаля!
Картовницу, так мы это блюдо называли дома, я обожаю до сих пор.
Дальше заваливались на диван и читали «Кошка, которая гуляет сама по себе». Такое интересное издание было с мегаяркими картинками. Брали книгу в библиотеке у маминой подруги по блату.
Дальше я засыпала. Счастливая!
Сделала коронное блюдо отца. Истории мои из прошлого детям понравились, картовницу не оценили.
Зато на десерт было летнее чудо!
Блюдом это назвать сложно, но в моем детстве именно из-за него мы ждали наступления лета и ягодного сезона. Молоко с ягодой. Греки мой 25% умяли и просили еще. Готовы есть его каждый день на завтрак, обед и ужин. Муж такого никогда не ел и очень удивился зауральской выдумке.
