В эти выходные я с женой в загородном пансионате. Приехали на 4 дня, приплюсовав по 2 отгула. Здесь тишина, чистый воздух и по вечерам яркие звёзды на чёрном-чёрном небе.
В городе мы их не видим.
Стою, любуюсь, а по ногам топчется моя котяра – Мотя. Ей звёзды не нужны, как и вечерняя прогулка по аллеям обширной территории пансионата. Она вообще осталась бы дома, и всё время нашего отсутствия провела бы между подушками дивана в гостиной. Но нам пришлось взять её с собой.
А причина – щи по-дворянски.
За неделю до отъезда с женой зашли к соседке Татьяне Трофимовне, договориться, чтобы посмотрела за кошкой. Как и раньше она не отказалась. Мы уже собрались уходить, как соседка ещё раз заверила: – Не волнуйтесь, не впервой, посмотрю и за квартирой и за кошкой, если, – добавила она, прищурясь сквозь очки, – в больницу не упекут.
– Что такое? – встрепенулась моя вторая половина.
И пошёл разговор о болячках, диагнозах, походах в поликлинику… Нам сразу стало ясно, что Тимофеевна, пользуясь случаем, хочет сделать на нас сброс своих эмоций и, ради Симки, нам придётся немного потерпеть.
А соседка, продолжала тараторить: – Представляете, запретили есть щи!!! – при этом её глаза округлились и чуть не вылезли сквозь очки.
– Даже щи? – из-за вежливости поддерживая разговор, удивилась супруга.
– Да, да щи!!! А я их так люблю! – огромные глаза хозяйки поплыли на лоб, – Только вчера наварила кастрюлю щей по-дворянски, и что же теперь выливать? Я, ведь, на центральный рынок за телятинкой ездила и там же кусочек ветчины прикупила, она придаёт бульону осо-о-о-бый вкус, – последние слова Тимофеевна пропела как арию в театре, при этом глаза её опять прищурились, а колбасные губы вытянулись вперёд.
– А ты отложи мясо до лучших времён…, – предложил я решение проблемы.
– Так ведь и капусту тоже нельзя! – снова как кобра выпучила глаза любительница щей, – а я, ведь, два качанчика в палатке, что за углом, взяла. Отобрала самые тоненькие и самые нежные листочки, меленько нашинковала, а после варки щи держала в горячей духовке, чтобы лучше упрели, – уже с масленым выражением лица расписывала свою художественную кулинарию соседка.
– Щи получились отменные, я вчера только чуть-чуть попробовала, – заверила она нас, – давайте-ка проходите на кухню, я вас сейчас угощу.
Я, собственно, был бы и не против возможности попробовать творение Татьяны Тимофеевны, но жена ревностно меня осадила и потащила к выходу.
А соседка всё продолжала нахваливать свои дворянские щи: – Я для них специально топленого масла достала, хотя и со сливочным можно. Но я сестру из-за реки попросила привезти именно топлёного! С топлёным вкуснее, оно лучше сочетается с мукой, и в кастрюле потом приятной плёночкой растекается. А зелень наисвежайшую и лучок…
Всё! Дальше у меня не хватило сил переносить её хвалебную трель и я, оставив супругу наедине с «великим кулинаром», поспешил в свою квартиру.
– Вот уж, болтушка! – выдохнула жена, придя домой минут через пятнадцать, – Щи по-дворянски! Тоже мне дворянка! Что-то ни один мужик не задерживается на её кухне.
Последняя фраза явно была в мой огород.
Мне пришлось отшучиваться: – Да надо было не отказываться, ей бы меньше осталось, а то изведётся вся…
Но Тимофеевна, по-видимому, не очень-то переживала по поводу наложенного запрета на щи. Тем более, по-дворянски. Перед самым нашим отъездом ей, по результатам сданных анализов, пришлось срочно лечь в стационар.
А нам Симу пришлось взять с собой.
