Эта произошло давно, когда наша страна еще кое где, иногда имела отдельные недостатки в снабжении населения мясопродуктами.
Анатолий - молодой инженер, устроился на мясокомбинат ночным грузчиком. На этой позиции, по причине низкой оплаты, алкоголизма и воровства продукции, была страшная текучка кадров.
Страна напряженно готовилась принять у себя игры XXII Олимпиады, комбинат круглосуточно выдавал план и принимал на работу совместителей. Качественной колбасно-сосисочной продукции родного комбината город не видел - все забирала прожорливая, беременная Олимпиадой Москва. Поэтому, Толик тоже устроился с целью единственной и аналогичной - воровать сосиски. Несколько штук съесть за смену и немного вынести через проходную. Это сильно спасало его бюджет.
Чтобы не уподобляться жадным, но пойманным и уволенным (или даже осужденным) несунам, Толик не обматывал торс сосисочными лентами как матрос Железняк и не проносил в рукавах батоны докторской. Он крал по три сосиски. Проносил их в штанах, свободно висящими на уровне паха. А для создания иллюзии естественности занимаемого пространства, центральную сосиску он крепил пониже, боковые повыше.
Если при выборочном обыске на проходной, рука вохровца натыкалась на любую из сосисок, он болезненно морщился и интеллигентно говорил:
- Осторожнее! Это, все же, мое мясо.
А считая сосиски своей законной добычей (платили, действительно, мало), он ни капли не врал и поэтому интонации голоса имел доверительные и весьма натуральные. Охранник тогда брезгливо отдергивал руку и давал добро на выход.
Время шло, дело было молодое, познакомился Толя с хорошей девушкой Клавдией. Они гуляли, ходили в кино и вот она его пригласила в субботу к себе домой в общежитие, а соседки по комнате вежливо разъехались кто куда. Он пришел в гости к девушке прямо с работы и не откладывая решил продемонстрировать свою удаль молодецкую, показать какой он добытчик, как ловко тырит сосиски. С порога подойдя поближе он таинственно прошептал:
- Смотри! - и чтобы достать добычу, начал торопливо расстегивать ширинку.
Хозяйка не разобравшись в торжестве момента, взревела:
- На хрен пошел, паскуда шелудивая, - и кинула ему в голову что под руку попалось. Попалась ей средних размеров кастрюля, на треть наполненная водой.
- Да, не верещи ты, глянь лучше, - Толик с пола, мокрый, обиженно, но с нотками примирения пытался вернуть ситуацию обратно, до уровня доброй утренней встречи.
- Иди, иди на хрен, говорю, не смотрела я еще на твою сосиску, - кипела отвращением Клавдия, прикрыв глаза рукой.
- Вот именно! Сосиски, Клава! Три их у меня. Да, глянь ты, посмотри.
- Вот трижды и сходи на хрен. Гуляй, да показывай их сам себе, - продолжала обижаться Клава, но из чистого женского любопытства узреть их там аж три, мимолетно посмотрела, как и требовал того уже слегка сердящийся Анатолий.
Увидев в протянутой руке героя нормальные сосиски, свиные, а не какие-то надуманные извращенческие, она смущенно заулыбалась:
- Что, правда сосиски? - и глядя на стоящего перед ней мокрого, с разверзнутой ширинкой и ушибленной головой Толика, Клава затряслась в спазме беззвучного смеха. Её грудь под халатом волнующе колыхалась и это разряжало обстановку прямо на глазах.
