Кто может азартно ссориться в совершенно пустой комнате за три часа до наступления Нового года? Да еще и с французским и итальянским акцентами? Нет, это не анекдот. А сказка-загадка для наших читателей!
Застольная фантазия с тремя неизвестными
Старинные часы в углу протяжно вздохнули, закашлялись натужно и толкнули минутную стрелку еще на одно деление вперед. Та задрожала, словно бы раздумывая, остановиться ей или бессильно упасть вниз, но в последний момент все же собралась с духом и застыла на месте. Девять вечера. Огоньки на елке, до сих пор горевшие тускло и как-то сонно, неожиданно вспыхнули и замигали наперегонки, отбрасывая разноцветные тени на увешанные картинами стены, пол, потолок и празднично сервированный стол. Серебряные приборы, дремавшие, укрывшись белоснежными салфетками, казалось, только того и ждали — встрепенулись и ну перемигиваться с хрустальными фужерами и фарфоровыми тарелками.
— Кхм… кхм-кхм, прошу меня нижайше извинить, ибо могу ошибаться, но сдается мне, до наступления Нового года осталось всего три часа, — голос звучал мягко, бархатисто, а обаятельно раскатистая «р» выдавала в говорящем иностранца.
Если бы в этот момент в комнате находилась хоть одна живая душа, у нее были бы все шансы незамедлительно сделаться неживой — от неожиданности. Потому что понять, кому принадлежал этот голос, не представлялось никакой возможности, ведь в комнате не было ни души!
— А с чего бы вам ошибаться, любезнейший? — второй голос был выше первого и капризнее, что ли. Судя по всему, его обладатель не привык к возражениям. Да что там не привык — вознегодовал бы, приди хоть кому-то в голову бредовая идея возражать. И в этом вот: «А с чего бы вам ошибаться, любезнейший?» отчетливо сквозило: «Даже если вы и правы, то все равно ошибаетесь, потому что правым здесь могу быть только я!»
— Так я и не настаиваю на ошибочности своего суждения, лишь предполагаю, что таковое возможно, хотя, по всей видимости, и маловероятно, — судя по всему, «бархатистый» иноземец знал толк в светских любезностях.
— А раз не настаиваете, так и держите эти свои суждения при себе, шрапнель вам в левую пятку! — а вот манеры его собеседника явно оставляли желать лучшего.
— Позвольте…
— Не позволю, картечь вам ниже поясницы!
