Хочу сразу предупредить: история совсем не про салат:)))
В университете Галину прозвали Селёдкой. Когда я об этом узнала, долго смеялась, потому что в моём представлении селёдка это вкусное и жирное, а Галя была сухопарая, длинная, ей бы скорее подошло прозвище «вобла» ну или, если учесть северный колорит наших мест, хотя бы «юкола».
На третьем курсе, едва ей стукнуло 20, Галя вышла замуж. Муж Валера был ее однокурсником, которого жениться практически заставила его собственная мать. С Селёдкой у него был роман, легкий, ни к чему не обязывающий. Но его мама, человек старой закалки, увидела их целующимися и подняла целую бучу:
- Как так? Разве можно целоваться прилюдно? Что люди скажут?! Немедленно в ЗАГС!
И на все возражения, что поцелуи еще не повод для брака, веско постановила:
- Я такой разврат не потерплю! Или женитесь, или вон из моего дома, живи, как знаешь.
Вот Валера и повел Галку-селёдку под венец. Нет, они, конечно же, не венчались, для советских времен это было бы странно, это я просто для красного словца.
Зажили под крылом всё той же Валеркиной матери. У Галки характер легкий, да еще и молодая, перечить не привыкшая. Впрочем, и перечить ей не хотелось, свекровь при всех своих странностях оказалась женщиной доброй, Галку полюбила, называла «дочкой», нравоучениями не донимала. Единственным ее «пунктиком» были внуки:
- Ты, дочка, рожай сразу же, как получится. Я с малышом помогу, и ночью к нему вставать буду, и днем погуляю, тебе даже академ брать не нужно будет.
Но дети не получались. Уже и университет закончили, и проработали несколько лет. Пошли по врачам, которые и выяснили, что проблемы у Валеры, низкая подвижность сперматозоидов. Как это лечить, тогда еще особо не знали, поэтому сказали, мол, надеяться нужно только на чудо, а еще лучше возьмите ребенка из дома малютки. Валера от этого шага категорически отказался, никаких чужих детей! Свекровь как-то сникла, кроме Валерки у нее детей не было, а тут такая новость. Потом у нее выявили проблемы со здоровьем, она как-то быстро и тихо угасла.
А Галка осталась жить с Валеркой. Ей все вокруг говорили, мол, уходи от него, ты еще молодая, родишь, но она качала головой:
- Ну как я уйду? Не дано иметь детей, значит, так тому и быть!
Подруги в голос постановили:
- Ну она же ни рыба, ни мясо, никогда не могла решиться на Поступок! Даже замуж пошла, потому что сказали «надо». Вообще удивительно, как Валерка на нее клюнул? Одно слово – Селёдка!
Галка на эти слова не обижалась, наоборот, покорно кивала головой, мол, да, я такая.
Со временем они привыкли так жить. Такая, знаете, классическая советская семья, только без детей: Валерка в трениках с газетой на диване и пивом в бидоне из жёлтой бочки по воскресеньям, Галка в бигуди и халате, вечно на кухне, то борщ варит, то белье кипятит.
Но была у Гали мечта. Мечта советской женщины не очень-то отличалась от мечты женщины российской: ШУБА! Только если нынешние мечтают о норковых или из другого меха, то для Гали эталоном была шуба моей мамы – из настоящего французского мутона, цвета горького шоколада, блестящая, лёгкая!
Шубы в наших краях не роскошь, а вещь первой необходимости. Почти четыре месяца морозы под пятьдесят, в пальтишках не побегаешь. Были они в те годы были двух видов: обычные цигейковые и крытые, вроде тулупов. Да, они были тёплыми, спору нет, но какими же при этом тяжелыми! Походишь в такой час или два, потом столько же в себя приходишь, многие страдали остеохондрозом после такого. Некоторые модницы щеголяли в меховых шубках, беличьих, котиковых или каракулевых, но в таких можно было ходить только в октябре и конце марта, зимой толку от них не было. Маме шуба досталась по какому-то великому блату, наверное, это была единственная вещь за всю жизнь, которую она купила, пользуясь своим положением высокопоставленного партийного работника.
Галя получала неплохо, Валера еще больше, детей у них, как я сказала выше, не было. Поэтому определенная сумма была скоплена, оставалось только ждать, когда появится оказия. И, знаете, она появилась. Одна из бывших однокурсниц свела Галину с Викторией, дамой широко известной в определенных кругах. Женщина держала точку, которую сейчас бы назвали «шоу-рум». Это была однокомнатная квартира в «хрущевке», доставшаяся Виктории от бабушки. Войдя туда впервые, Галка ахнула, чего там только не было! Дефицитные товары, каких в магазине днем с огнем не сыщешь. Но Галину интересовало только одно: шуба. Она описала шубу как могла, даже принесла фотографию своей тётки (моей мамы), на которой та стояла в той самой шубе. Виктория пообещала достать, назвала цену, 1400 рублей. Галка в душе ужаснулась, но виду не подала. Согласно кивнула головой, мол, деньги есть. Ударили по рукам, и Галина стала ждать.
Мужу она о стоимости шубы соврала, сказала, что 1000 рублей. Того и такая сумма напугала, он воспротивился, крича, что в магазине можно купить вполне приличную шубу за 300 рублей. Но Галя вытащила козырь, которым она никогда ни до, ни после не пользовалась. Она заявила, что раз по его милости у нее нет детей, то хотя бы шубу они купить должны! Валера еще немного посопротивлялся, потом нехотя согласился, втайне надеясь, что Виктории шубу достать не удастся. Но, к его разочарованию, вскоре раздался звонок: заказ выполнен, приходи мерить, приноси деньги.
Галина неслась как на крыльях. Недостающие 400 рублей она позанимала у родственников, а основную тысячу должен был привезти Валера. Шуба села как влитая! Она была почти такая же как у тёти Люси, даже еще лучше, фасон чуть расклешенный. Галя стояла в этой шубе перед зеркалом, не в силах ее снять, а Валеры всё не было и не было. Виктория стала нервничать. Они прождали почти до 11 вечера, но мужчина так и не появился, а когда Галя всё-таки дозвонилась домой, заявил, что в сберкассе денег вечером не хватило, сказали прийти за деньгами утром. Виктория недовольно поджала губы:
- Так дела не делаются! На эту вещь столько желающих, а с тобой я только время теряю!
Галя протянула ей 400 рублей:
- Вот, это задаток, утром муж привезет остальное. Можно я здесь останусь на ночь?
- Это еще зачем? – Виктория непонимающе посмотрела на Галю.
Ей, человеку, варившемуся в этом «фарцовочном» мире и привыкшему к возможности «достать» что угодно, было не понять чувств Гали.
- Вика, я тебе здесь уборку сделаю, генеральную. В благодарность, что ты идешь мне навстречу. Ты меня закрой на ключ, и иди спокойно отдыхать. Утром Валера деньги снимет и привезет, он обещал!
Виктория подумала и согласилась, уборка здесь и впрямь не помешала бы, да и Галину ей рекомендовала хорошая знакомая. Она закрыла двери на все замки, оставив Галину в квартире.
Галя работала на совесть, вымыла каждый уголок. Так она провозилась до пяти утра, а потом, утомлённая бессонной ночью, всё же сомлела. Кроватей в квартире не было, да и стул только один, поэтому она улеглась «на минуточку» прямо на коврик на полу, укрывшись сверху так полюбившейся вещью, не в силах выпустить ее из рук.
Конечно, она проспала. Проснулась, когда хозяйка квартиры, пришедшая с новой клиенткой, подняла шубу и обнаружила под ней спящую женщину. Как назло, пришедшая клиентка узнала Галю, что неудивительно, ведь круг знакомств у них был один:
- Селёдка! Что ты там делаешь, под шубой?
Галка открыла глаза и увидела бывшую сокурсницу Ирину, смотревшую на нее с нескрываемой насмешкой.
Валера так и не приехал, деньги не привез (просто-напросто пожалел и зажал), и шуба, которую Галя уже считала своей, была продана в тот же день Ирине. Конечно же, та растрезвонила всем знакомым об этом происшествии, и однокурсники при встрече с Галиной посмеивались:
- Так вот ты какая, селёдка под шубой!
…В тот же год Галя с Валерой развелись. Он как-то очень быстро снова женился, в этом браке у светловолосого и светлоглазого Валеры и в масть ему новой жены родились дочки-двойняшки, жгучие брюнетки с черными глазами. Далекий от знания законов генетики новоявленный папаша свято верил, что врачи тогда ошиблись, а дочки просто пошли в дальнюю родню жены, которую он в глаза не видел. Ну да не о нем речь.
Галя несколько лет жила одна. Ей было слегка за сорок и она поставила крест на своей женской судьбе, когда в ее жизнь вмешалась моя мама. Петр Николаевич, старый знакомый по партийной работе и ее земляк, оставшийся вдовцом, попросил познакомить его с какой-нибудь хорошей спокойной женщиной. И мама вспомнила о Галине. Она пригласила Петра Николаевича и Галку к себе в один из новогодних дней, познакомила. На удивление, те друг другу понравились, и уже в феврале расписались. В декабре того же 1992 года Галина родила сына, ставшего утешением обоим родителям (история старшего сына Петра Николаевича здесь).
Петр Николаевич жену баловал, постоянно удивлял, покупал какие-нибудь милые женскому сердцу вещи. У Гали появилось аж пять разных шуб, от банальной норковой до оригинальной ондатровой и шикарной соболиной. Но это, как говорит глубоко уважаемый мною Леонид Каневский, «совсем другая история».
