Инженер Полунин осматривал рельсовый путь. Евдокия старалась всё запомнить: отпуск по ранению у Сергея Михайловича идёт к концу, а дальше девчонкам самим придётся многое делать – надеяться на то, что на шахту пришлют нового горного инженера, не приходится…
А когда поднялись из шахты, Полунин отчего-то нахмурился. Евдокия оглянулась: у шахтоуправления стоял райкомовский «газик».
-Разрешите, я провожу вас сегодня, Евдокия Андреевна? – предложил Полунин.
От неожиданного – или долгожданного?.. – счастья чуть уловимо всколыхнулась земля под ногами… Но бригадир Савельева вскинула заносчивый взгляд:
-Вот ещё!.. Я везде дорогу сама знаю!
Полунин скрыл улыбку:
-Так я о том, что сегодня вон все лужи растаяли… Не к лицу будет райкомовскому работнику… поскользнуться. А он, смотрю, парень рисковый: снова порывается вам что-то рассказать. Как бы не вышло, что в райком придётся возвращаться в мокрых брюках.
-А вам, Сергей Михайлович, жалко его?
-Нет. Если честно, – мне просто хочется проводить домой красивую девушку.
-И вы – туда же… – горько усмехнулась Евдокия. – Вам тоже нравится танго «Брызги шампанского»? Или больше – «Утомлённое солнце»? А, может, вы расскажете мне, что красивые девушки не должны работать шахтёрками? Может, более подходящую работу найдёте мне?.. Ну… за одно моё слово?..
Не трудно догадаться, что этот райкомовский щёголь наговорил девчонке… Вот мерзавец! Растаявшая лужа – самое подходящее для него место…
-Вообще-то, я собирался рассказать вам про Б-6-39 – первый угольный комбайн. До войны мне довелось видеть, как он работает.
Дунюшка обрадовалась:
- А нам с братьями отец тоже рассказывал про угольный комбайн! Я и запомнила: Б-6-39!
-Победим фашистов – в каждой шахте будут новые угольные комбайны.
Затуманились Дунюшкины глаза: Стёпу вспомнила… Была у Степана заветная мечта – выучиться на машиниста горного комбайна…
Заставила себя улыбнуться:
- Про комбайн расскажите. А про красоту мою – не надо.
Полунин тоже улыбнулся:
- Отчего же, Евдокия Андреевна? Одно другому не мешает.
-Оттого… Оттого, что неправда это: какая ж красота, если руки вон не отмываются…
А Сергей Михайлович вдруг признался себе, что любит смотреть, как бригадир Савельева поправляет выбившиеся из-под шахтёрской каски тёмные пряди волос… как взлетают тонкие стрелочки её бровей… А ещё… Очень хочется взять в свои руки её маленькие ладони…
Инженер Полунин покосился на большущую лужу у дороги… Сказал сдержанно и просто:
- Руки у вас красивые и сильные.
Не заметили, как подошли к дому Савельевых. Не очень уверенно Дунюшка предложила:
- Если вам наша картошка понравилась… – хотите, зайдём к нам? Я быстренько сварю, и масло подсолнечное у нас есть…
Полунин обрадовался:
-Очень хочу! Что может быть лучше горяченькой картошки – с маслом, с солью!
Дунюшка и без зеркала знала, что лицо потемнело от угольной пыли… В забое это так и надо было, а сейчас почему-то стало стыдно – что инженер Полунин смотрит на неё, такую…
-Только я сначала баньку растоплю.
С банькой в конце огорода инженер быстро справился сам. И в доме печку растопил, – пока Евдокия достала из погреба картошку. Поставила варить, а сама метнулась в баньку. Старательно вымыла густые, тяжёлые волосы… Сердечко забилось: он сказал – красивая… А и видел-то её – лишь в шахтёрской каске да в спецовке. Хотелось войти в комнату в светленьком домашнем платьице, и чтоб распущенные влажные волосы падали ниже плеч…
И взгляд его встретить хотелось.
Всё же привычно и строго собрала волосы под простенькую ситцевую косыночку.
А в комнате – ласковое тепло от краснеющего в печке угля…
И картошка готова.
А инженер Полунин опустил голову на диванный валик, под щеку по-мальчишески положил сложенные ладони… и спал.
Сегодня уже в конце смены Евдокия услышала, как Петро Парамонович негромко заметил:
- Тебе, Серёга, отдохнуть пора: двое суток из шахты не поднимаешься.
Сейчас Серёга… Сергей Михайлович чему-то счастливо улыбнулся во сне.
А Дунюшка не сдержала слёз.
Оттого, что было жалко, – и себя, и его… Себя – за старательно вымытые волосы, его – что она так и не увидит: она, бригадир Савельева, и правда, красивая…
И картошка остынет, а ему так хотелось горяченькой – с маслицем и солью.
Сваренную в «мундире» картошку Дунюшка оставила на припечке. Набросила пуховый платок и пальтишко, тихонько прикрыла инженера Полунина стёганым одеялом и ушла к Любаше Соколовой.
От глаз пронырливого Пылеева не скрылось, что домой Евдокию Савельеву провожал инженер.
Вот, значит, как, Евдокия Андреевна… Какой-то залётный мальчишка удостоился, значит, чести…
Утром, ещё затемно, Пылеев остановил райкомовский «газик» неподалёку от дома Савельевых: надо увидеться с девчонкой перед сменой, ещё раз – настойчивее! – рассказать дурёхе о работе в райкомовской столовой… пока этот инженер – даром, что пацан!.. – не зашёл слишком далеко.
Аркадию Антоновичу захотелось протереть глаза… От яростного негодования он задохнулся в яростном негодовании: на крыльцо вышел… инженер Полунин. Достал папиросу, прикрыл ладонями вспыхнувший крошечный огонёк спички, закурил. И направился к шахте.
Значит, вот так, Евдокия Андреевна!
А какую недотрогу из себя строила!
Да что ж так не везёт-то!
Хотелось… свежести бутона, а достаётся… То вдова солдатская, Тоська Красильникова, со своим выводком – мал мала меньше, то Валюха, почтальонка из Новосёловки… Хрен редьки не слаще: не солдатская, так шахтёрская вдова: незадолго до войны муж Валюхин, Ефим Картамышев, в шахте погиб – и месяца после их свадьбы не прошло…
Горькая любовь с такими бабами, как Тоська и Валюха.
А хотелось же!..
Из всех огнедарских девок выбрал Аркадий Антонович Евдокию Савельеву: а как же! Ему по должности так положено: не меньше, чем первая поселковая красавица. А ещё Пылееву очень нравилось, когда девчонка чуть брыклива: тем слаще будет, когда овладеешь такой…
Хороша Дуся Савельева и тем, что отец её и двое братьев на войне: не придётся объясняться…
Аркадий Антонович смотрел вслед инженеру Полунину. Это что ж получается: сорван бутон-то?..
И – кем!..
Что ж, Дусенька… Ты сама выбрала – инженеришку этого, а не меня.
Говоришь, – тебе не о чём меня просить?
Найдётся, о чём.
Дождался Евдокию у шахтоуправления. Шагнул навстречу:
- Разговор у меня к вам имеется, бригадир Савельева. Неотложный.
-Мне твои разговоры… – на ходу бросила Евдокия. – Не видишь – на смену иду.
-Что вы говорите, Дусенька! – ухмыльнулся ей вслед Пылеев. – На смену?!.. А мне так показалось – со смены… Очень уж вид у вас усталый… Утомила ноченька?
Евдокия приостановилась, взглянула через плечо:
- Чего мелешь?
-Сам видел.
-Что видел?
-А всё, что надо, и видел, Дусенька. Темно ещё было… когда на крылечко ваше инженер Полунин вышел.
- Чем за моим крылечком в темноте следить, ты б, Арканя Антонович, на Урал съездил: у тебя там жена. Там и отчёта спросишь… а заодно и сам отчитаешься.
- Значит, Евдокия Андреевна, для кого – недотрога… колючая, а кому по ночам мягкую постель стелем?
-Пошёл вон!
Пылеев вздохнул:
- Не умеете на добро отвечать, Евдокия Андреевна. Что ж, – встретимся и поговорим по-другому. Может, и вспомните мою доброту.
А на следующий день Лидия Макаровна – она исполняла обязанности начальника смены – немного растерянно сказала бригадиру Савельевой, что в райком срочно потребовался отчёт об использовании рабочих инструментов… и о выполнении норм выработки за прошедший месяц.
Первый в мире угольный комбайн был создан на Донбассе.
Эту уникальную машину изобрёл луганский шахтёр Алексей Иванович Бахмутский. И название первого угольного комбайна – «Донбасс».
На шахту в маленьком луганском посёлке Алексей пришёл работать в тринадцать лет. При этом много читал, особенно – техническую литературу. И – совершенно небывалый случай! – уже в восемнадцать лет стал мастером в электромеханических мастерских угольного рудника.
В 1914-м году Алексей Бахмутский ушёл на войну. Его изобретательские способности проявились и на фронте: он служил в команде связистов, где предложил телефонно-фонический вызов для телеграфных аппаратов. Об этом изобретении Алексея Бахмутского было сообщение в книге «Русские инженеры».
После войны Алексей Бахмутский вернулся на родную луганскую шахту.
В двадцатые годы прошлого века, после революции, началось масштабное восстановление и развитие донбасских шахт. Именно в это время впервые прозвучал лозунг: «Донбасс – сердце России».
Алексей Бахмутский продолжал работать над созданием горного комбайна, и вскоре предложил первую в мире машину, одновременно выполняющую зарубку, отбойку и навалку угля в забое. Важные и представительные комиссии не могли поверить, что простым советским шахтёром создана столь прогрессивная и сложная техника.
Первые угольные комбайны относились к типу Б-6-39, и работали они в угольных шахтах Донбасса до Великой Отечественной войны. Алексей Иванович Бахмутский был награждён орденом Ленина.
Знай наших!
Продолжение следует…
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5
Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 11
Первая часть повести Вторая часть повести
Третья часть повести Пятая часть повести
Шестая часть повести Седьмая часть повести
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)