Первое увольнение – как положено, после присяги…
От неожиданности Андрей не успел уклониться от удара… Сплюнул кровь, прижал к разбитой губе рукав кителя. Растерянно оглянулся:
-За что… пацаны?
Группа местных – человек семь – угрожающе молчала…
Высокий парень в ярко-розовой полурасстёгнутой рубашке с длинным и острым воротником чуть качнулся на каблуках модных чехословацких светло-коричневых туфель, подмигнул дружкам, ухмыльнулся:
-Ты дывы!.. Чулы? – Передразнил солдата: – «За что, пацаны!» – Вплотную подошёл к Андрею, толкнул его плечом: – Дэ тоби тут «пацаны»! «Пацаны» – цэ у твоЕму москальському Луганьську. А у нас – хлопци.
(Дорогие читатели! Кому нужен перевод, – смотрите в конце публикации. С уважением, автор).
Тут же голова рядового Савельева резко метнулась в сторону – кто-то из хлопцив справа сильно ударил его в ухо:
-Отак вас вчыты трэба!
Андрей вскинул глаза. Прямо перед ним – торжествующе-пренебрежительная ухмылка. Савельев размахнулся, засветил темноволосому хлопцю в его надменный прищур.
Хлопэць будто надломился в поясе, схватился за глаз, глухо охнул.
А сзади – удар под колено тяжёлым тупым носком. Словно подрубили. Андрей пошатнулся, но устоял. Понял: если упадёт, – хлопци будут бить без разбора, ногами… Краем глаза заметил, что к ним приближается солдат. В руках у него – увесистый камень с острой гранью. Солдат кратко пообещал хлопцям:
-Кто сунется – проломлю черепуху.
Местные переглянулись. Их главарь в розовой рубахе делано лениво кивнул:
-Розходьмося, хлопци. Воно, бач, скажене якэсь. А цього мы шчэ зустринэмо.
Солдат наклонился, поднял сбитую Андрюхину фуражку:
- Держи. Ты как среди них оказался? И как теперь в часть возвращаться – с расквашенной губой и синяком под глазом!
Савельев узнал сослуживца: Игорь Чекунов из первой роты. Они в один день прибыли в часть, да потом, перед присягой, закружилось… Виделись нечасто, при встречах кивали друг другу, перебрасывались парой слов. Андрей отряхнул фуражку от пыли:
- Да как… До конца увольнения час оставался. Пацаны пошли купить воды, а я на танцплощадку заглянул – так, посмотреть. Девчонка сама подошла, пригласила – потанцуем, солдатик?.. Ничего так... русалка. Пока танцевали, – успела расспросить, откуда я. Почему-то всё время оглядывалась – на этих. Потом исчезла куда-то… Ну, и я вышел. А они, местные, – за мной. Дальше ты видел. Должно быть, – за девчонку свою. За то, что танцевал я с нею. Это ж везде так принято.
-Может, – за девчонку. Может, – за то, что ты схидняк.
-Я… кто? – не понял Андрей.
- Схидняк. Это от слова схид – восток. Они здесь так называют всех луганских и донецких.
-Схидняк, значит… Ясно. – Андрюха усмехнулся: – Я у них спросил, – за что, мол, пацаны… Так этот, в розовой рубахе… Знаешь, что ответил? «Пацаны», говорит, – цэ у твоЕму москальському Луганьську. А у нас – хлопци.
- Нас сержант Копылов предупредил, чтоб держались от хлопцив подальше.
-Так я и не подходил к ним. Сами окружили меня.
- Видно, слышали, как ты девчонке рассказывал, что из Луганска.
Андрюха пожал Игорю руку:
-Спасибо тебе. Сам-то откуда?
Игорь протянул Савельеву пачку сигарет, улыбнулся:
- Так земляки. Я тоже луганский.
Андрей обрадовался – словно брата родного встретил…
-Да ты что, Игорёк! Из Луганска?
-Из Антрацита родом. Чуть больше пятидесяти километров от Луганска. Там батя с матерью, братуха младший. А я до призыва в Луганске жил, на тепловозостроительном работал.
- А я из-под Краснодона. После горного техникума успел электрослесарем в шахте поработать. Потом призыв, и… вот сюда. Хотел на флот, в Севастополь, – батя там служил… А сержант у вас молодец, – что предупредил.
У самого Андрюхи в его третьей роте с сержантом Омэльчуком не ладилось с первого дня службы. Сержант Омэльчук окинул новобранца презрительным взглядом:
-Отжэ, – Савельев… А чому – нэ Савчук?
Андрей пожал плечами:
-Отец и дед Савельевы. Прадеды-прапрадеды Савельевыми были.
-А чому украиньською нэ розмовляеш?
-А какая разница. Ты что, – по-русски не понимаешь? Мне – так всё равно, я тебя отлично понимаю.
-Запамьятай… Саавеельев: чэрэз мисяць ты у мэне забалакаеш так, як налэжыть: украиньською. Я тэбэ швыдко навчу – нэзчуешся.
-А что меня учить. Я знаю украинский.
Чем-то сержант Омэльчук напомнил Андрею Ганну Станиславивну, школьную учительницу украинского языка. Ганна Станиславивна оставляла пятиклассника Андрюху Савельева после уроков – переписывать домашнее упражнение и классную работу, злорадно обещала:
-Я тэбэ, бовдурэ, навчу писАты й розмовляты украиньською. Хлиб украиньськый вмиеш исты? Сало украиньськэ вмиеш исты?
Почему хлеб и сало – украинские, Андрюшка Савельев не понимал… Но легко читал по-украински, и стихи учил. И всё было понятно. Вот только – когда писал, случалось, путал Андрюха украинскую букву е с русской э – они почти одинаково пишутся, только наоборот: е в украинском – не э, а є… Очередная ошибка Андрюшки Савельева выводила Ганну Станиславивну из себя: случалось, она яростно разрывала Андрюхину тетрадку, скомканные обрывки швыряла мальчишке в лицо…
Андрюха старался не путать буквы.
А когда тётки на поселковых гулянках пели за накрытыми прямо на улице столами:
-Ой, у вышнэвому садочку – там соловэйко щэбэтав… – тоже всё было понятно, и Андрюшке нравилось.
И букву є Андрей давно писал правильно, а Ганна Станиславивна по-прежнему ставила ему двойки с тройками.
Сержант Омэльчук несколько дней упорно называл Савельева Савчуком. Один раз Андрей поправил сержанта:
- Савельев.
Сержант вызывающе сощурил мутновато-чайные глаза навыкате:
-А я кажу – Савчук!
И Андрей просто перестал откликаться на чужую фамилию.
Однажды Омэльчук опрокинул урну с мусором. Лениво приказал:
-Саавеельев!.. Позбырай.
Собирать мусор Андрей не стал. Сержант медленно сузил глаза, размахнулся. Андрей перехватил его руку:
-Сам опрокинул – сам и соберёшь.
На какое-то время Омэльчук онемел. Лишь глазами хлопал. Солдаты-первогодки молча переглядывались.
Сержант двинулся к Савельеву. Вдруг заговорил по-русски:
-Тыы!.. Шахтерня немытая! Ты у меня… пожалеешь, что мама на свет родила. Верёвку готовь.
Андрей снова не сдержался:
- Сам ты немытый. У моего прапрадеда-шахтёра в огороде баня была, – когда твои здесь раз в год в луже мылись.
Солдаты рассмеялись. Лишь двое, Валентин Курявой с Юрком Василишиным, почему-то спрятались за спины сослуживцев. Сержант оглянулся:
- Ннуу… салабоны… Готовьтесь все: до моего дембеля по очереди будете мою форму стирать и гладить, – каждый день… и подворотнички подшивать.
-Что, – сам не научился? – сочувственно поинтересовался Савельев. – Давай научу.
-Ты у меня… ты у меня на всю жизнь запомнишь, как надо старших по званию уважать.
Ты дывы – ты смотри
Чулы – слышали
Трэба – надо
Воно, бач, скажене якэсь – оно, смотрю, бешеное какое-то.
А цього мы шчэ зустринэмо – а этого мы ещё встретим.
Запамьятай… Савеельев: чэрэз мисяць ты у мэне забалакаеш так, як налэжыть: украиньською. Я тэбэ швыдко навчу – нэзчуешся – запомни: через месяц ты у меня заговоришь так, как положено: по-украински. Я тебя быстро научу – не успеешь оглянуться.
Бовдур – балбес, неуч.
Продолжение следует…
Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6
Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11
Первая часть повести Вторая часть повести
Третья часть повести Четвёртая часть повести
Пятая часть повести Седьмая часть повести
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)