Hoc est vivere bis, vita posse priore frui.
Уметь наслаждаться прожитой жизнью,
Значит, жить дважды.
(Марциал)
Поздней слякотной осенью, когда за окнами, стеной висит моросящая пелена дождя. Приходят воспоминания о жарком, даже знойном лете. Конечно же, в самых красочных и сочных подробностях. И постепенно они углубляются всё дальше и дальше, оживляя детали далёких видений во всех подробностях. Да так, что появляется неудержимое желание поделиться этими впечатлениями со всеми, кому, может быть они были недоступны, так как мне.
Помните одноимённое произведение великого сибирского писателя В.П.Астафьева. Его повесть отличается от моего рассказа только объёмом и развязкой. И хотя она не может составить никакой конкуренции, всё- таки написана Мастером. Но всё равно воспевает этих ровесников динозавров живущих среди нас, то есть, конечно же, живущих в своей среде обитания. Но по воле случая, тогда когда, наши пути иногда пересекаются, оставляют свой след в нашем сознании. И вот этими впечатлениями я и хочу поделиться с окружающими. А было, это неоднократно именно так как я рассказываю. Конечно – же, в силу того что мой дед жил в нижнем приангарье, а я проводил какое-то время у бабушки с дедушкой, как и все внуки. Я видел осетровых в разном виде, но в основном стерлядь, которая не достигает огромных размеров. Ну, разве что пару тройку килограммов, но это уже огромные особи. Хотя семейное предание гласит, что как то, в то время когда моей маме было лет пятнадцать. Мой дед, а её отец, поймал такого осетра, что его везли на телеге, а хвост волочился по дороге ещё метра два за ней, а голова занимала всю телегу. Весило такое «чудо», аж почти триста килограммов. То есть, можете себе представить такого монстра. Почти китовую «акулу» с башкой шириной сантиметров семьдесят и длинной метров пять, шесть!!! Если не видели, то приезжайте в Красноярск, в Овсянку – музей В.П.Астафева.
Первый раз я увидел близко – близко многометрового монстра вот так. Мне двенадцать лет и я стою в маленькой дюралевой, плоскодонной лодке «Янтарь» посередине реки Кава. Что на границе Магаданской области и Хабаровского края. Здесь я потому, что сопровождаю отца, в его экспедиции от ДВ АН ИБПС (дальневосточной академии наук, института биологических проблем севера), существовал такой в СССР. Реки, широкая равнинная Кава и узкая, горная Чёломжа, сливаясь, образуют полноводную реку Тауй. И хотя Кава более равнинная, но от этого её воды менее прозрачны, в отличие от ледяной и бурной Чёломжи. Поэтому в более спокойных и глубоких водах водиться мене благородная рыба, типа щук, которые особо непугливы. Метровые щуки у меня не вызывают особых эмоций, я ловлю их спиннингом ради того, чтобы почувствовать мощное сопротивление. Но вот эти твари в середине дня, перестали жировать в нерестовой яме, и ушли на отстой в камыши. Я же стоявший в лодке, посередине плёса на якоре, развалился поперёк её на сиденье, подставив спину жаркому солнцу и стал вглядываться в глубину омута подо мной. Хотя вода чёрного цвета от вымываемого торфа, но яркое полуденное солнце освещает всё, даже на двухметровой глубине. От лодки на дне колеблется многометровая тень. И вот в неё, из глубины, выдвигается, что-то огромное и страшное, потому, что пока ещё не ясно, что это. Но ужас от увиденного сменяется удивлением. Мозг, лихорадочно обработав зону памяти, нашёл ассоциацию это, несомненно, осётр!!! Я ещё долго любуюсь его шипами (плащами), как у настоящего ящера, проходящими по всей спине и бокам. От жаберных крышек, до самого хвоста, изогнутого большим полумесяцем и медленно - медленно, как мне кажется, двигающимся из стороны в стороны. При этом его почти полуметровые боковые плавники почти касаются песчаного дна. Подымают небольшие спутные вихри песчинок, что совсем как белёсый инверсионный след, оставляемый лайнером, на синем, синем небе. Но от какого-то неуловимого резкого движения хвостом, полумесяцем. Всё видение резко исчезает, стремительно извернувшись и бросившись вниз по течению. Неизвестно кого, или почему-то испугавшись. А я, быстро выбрав якорь и заведя восьмисильный «Ветерок», мчу к лагерю!!! Конечно же, я видел, в краеведческом музее Хабаровска, Сома «Солдатова». Длиной почти десять метров. Но это чудище, как мне показалось было не меньше и притом всё в шипах и с острым носом, в отличие от гладкого сома с тупым рылом. Вообще, весь вечер я то и дело, взахлёб рассказывал, что и как было, всем кто желал меня послушать. Но никто, как не странно, почему-то не пожелал попробовать поймать что-то подобное. И уже потом, в более старшем возрасте, я конкретно узнал, какая рыба считается «Кошерной» и что осетровые именно к ней не относятся, как и свинина к тому мясу. Которое разрешено в пищу у евреев. А большинство учёных, в нашей экспедиции, было как раз этой национальности, Ваенриб, Войнович, Берксман и мой отец, Филиппов. Был ещё водитель, Грачёв, но он пропадал на Чёломже, ловя форель и из-за того, что это была горная, мелкая река. То ходил он без лодки и в основном рыбачил «нахлыстом», такой вот фанат «джиговой» формы, активной рыбалки.
Следующая встреча с Царь – рыбой случилась так. Я уже в прекрасном возрасте начала самостоятельной жизни. То есть в первое лето после окончания ВУЗа. На ангаре, где в одном из райцентров, я начал трудовую биографию в должности инструктора ДПГ, авиа отделения лесоохраны. Хотя лето в авиа лесоохране считается пожароопасным периодом и технологически, весь личный состав, в силу производственной необходимости, выходных не имеет, ожидая вылета на десантирование к пожару. Но я нахожу массу причин, чтобы на лодке авиа отделения, «Казанке» с мощным (по тем временам) подвесным мотором «Вихрь-30». Большее время проводить на реке, чем играть на бильярде в дежурке. Ангара в нижнем течении очень широка и имеет много островов, а также так называемых шалыг. Это намытые песчаные отмели, которые возникают и исчезают несколько раз за один сезон. И в силу этих причин, а ещё из-за того что, по реке тогда сплавлялось много леса. И существовала опасность налететь на один из «топляков. Что на лёгкой лодке было равносильно самоубийству. Нужно было, мчась с ветерком по реке, пристально вглядываться в воду впереди лодки. Что я и делаю. Несусь один в сторону шалыги, чтобы позагорать и искупаться, ведь на обдуваемых песчаных отмелях нет сибирского гнуса и вообще нет никого, а значит можно снять всю одежду и почувствовать себя «тарзаном». Причаливать к шалыге лучше всего со стороны более близкой к коренному берегу. Потому что с этой стороны течение меньше. И лодку будет необязательно вытаскивать на берег. А для этого я, сидящий на «транце», корме лодки, возле подвесного мотора. Встаю во весь рост и всматриваюсь в приближающийся перекат, чтобы в нужный момент приподнять винт мотора и проскочить, сходу в протоку. Почти у самого переката я вижу многометровый топляк. Который, при приближении стрекочущего мотора начинает движение. О ужас, это что-то шипастое и огромное, но ужас, кольнув, сразу же проходит. Это огромный осётр, напуганный мотором, почти как дельфин, в изогнутом прыжке. Стремительно ныряет через перекат в глубины Ангары. Такое зрелище завораживает так, что я забываю про мотор и впихиваюсь в песчаный перекат и срезаю «шпонки» на винте мотора. Больше я не встречал «Царь – Рыбу» в естественных условиях. Вид же осетров в аквариуме универсама в Московской Сталинской высотке, на Краснопресненской. Зимой этого же года вызывает только сожаление. Бахрома плавников говорит, о том, что рыба в плохом состоянии, но в принципе это всё равно, они обжарятся или обварятся на кухне. А размерами они меньше, даже тех, какими угощают «староверы» на Ангаре. Так что не зря, на родине В.П.Астафьева. Прямо над его родовым домом и около смотровой площадки с видом на Красноярск. Поставили вылитую из чугуна огромную «Царь – Рыбу», его рассказа, которых, живьём видел и Я!!!
