Дарья нахмурилась:
- У рудознатцев дело в Вознесенке. Захар помогает им.
Сестра спрятала усмешку, кивнула:
- Ну, да… Кто ж говорит: у рудознатцев дело. А Захар твой, должно быть, прямо в Глафирином дворе горюч-камень ищет…
Сердце Дашино забилось пойманною птицею. А тревогу в голосе всё ж сумела сдержать:
- Тебе, Катя, откуда известно, – про то, где Захар горюч-камень ищет?
Катерина обняла сестру:
-Оттуда и известно, сестрица. Горемычная ты моя… Вот не хотела говорить тебе. Да не обойтись, видно… Лучше от меня узнай, нежели от чужих услышишь. Своими глазами видела я… Мы с маманей в тот день в Вознесенку ездили – за ивовыми корзинами. Пока маманя выбирала да торговалась, я и увидела… соколика залётного. Прямиком в Глашкину хату и залетел. Как к себе домой. Пока ты тут… от угля его рубахи со штанами отстирываешь-выполаскиваешь, - он с любушкой своею… забавляется.
Дарья вспыхнула: не столько оттого, что про Захара услышала… как от Катерининого бесстыдства.
- Неправда это, Катя. Привиделся тебе Захар. Он с рудознатцами допоздна в балке и на берегу жилы горюч-камня ищут. И некогда ему – по чужим хатам летать.
- Привиделся?.. Некогда?.. – Катерина озадаченно захлопала глазами: не ожидала, что Дашка ответит так просто и сдержанно… Думала, – тут же раскудахчется, как курица… слезами горькими зальётся…
А Дарья перебила сестру:
- Ты про себя лучше расскажи. Тебя-то когда замуж отдадим?
От превеликой досады Катя густо побагровела…
Было от чего досадовать: Дашка, сестра двоюродная, младше на целых три года…
А вот поди ж ты: жена!..
Катерина потеряла покой ещё с той самой поры, когда к Дашке Захар посватался.
Сама Катя уж не первый год сватов выглядывает…
А Дашка – ну, надо же!.. – лишь шестнадцать миновало, тут же невестою стала… Да ещё и лучший в Степновском парень посватался к ней!..
Себя Катерина считала первою раскрасавицей.
Было дело: засматривался на неё Василий, сын мельника из Семихаток.
Приезжал Василий верхом – на гулянку в Степновский. Подружки подталкивали Катерину: мол, снова мельников сын приехал… Глаз с тебя, Катя, не сводит: не иначе, как свататься к тебе собирается… А Катерина однажды снисходительно и кокетливо плечами повела. Громко, чтоб Василий услышал, бросила подругам:
- Придумали… Да разве ж Васька – по мне жених?.. Я лишь за городского пойду.
На гулянки Василий больше не приезжал…
А к Катерининому дому будто кто дороженьку сватам заказал: так никто и не посватался к ней…
Вспомнила Катя про Василия. Прошлым летом случайно узнала, что Захар с батей на мельницу ездили. Нарочно в огороде дожидалась, когда он под вечер к реке пойдёт – коня напоить. Спустилась за ним, усмехнулась:
-Слышала, - в Семихатки, на мельницу, ездили?
Захар удивлённо взглянул на Катерину:
-Ну, ездили… А тебе что за дело до того?
- Да так… Спросить хотела: как там Василий, сын мельника, поживает?
-Вон оно что… – улыбнулся Захар. – Хорошо поживает – с молодою женой. Фёдор Григорьевич, мельник, рассказывал: минувшею осенью женил сына – Василий старший у него.
-Василий… женился? – обескураженно переспросила Катерина.
Захар с сожалением заметил:
- Девка ты, Катюха, красивая, – нечего сказать. Да больно уж спесива.
А тут ещё соседка, Авдотья Ефимовна, масла в огонь подлила, – полюбопытствовала:
-Это что ж выходит, Катерина?.. Дашка, сестра твоя, хоть и младше тебя, а уже невеста просватанная… Ты-то доколе в девках сидеть будешь? Всё царевича-королевича ждёшь?.. Либо сынка купца городского выглядываешь?
Тогда и надумала Катерина: не бывать тому, чтоб Дашка в нынешний Покров за Захара вышла…
Попробовала отговорить сестру:
- Гулёна Захар. Все знают, что ездит он в Вознесенку… ночует у Глафиры, бесстыдницы-вдовы. Тебе, Дашка, что: прямо горит – в Покров замуж?.. Наплачешься ты с таким мужем. Света белого не взвидишь за ним.
Дарья застенчиво опустила ресницы. Доверчиво призналась сестре:
- Люб мне Захар.
И тут Катерине вспомнилось…
Ещё девчонкою была, - услышала разговор поселковых тёток. Меланья рассказывала:
-В Верхнем, бабы, диво было: прямо на венчании фата невестина загорелась от свечи…
Тётки заохали, головами закачали:
- Не к добру это…
- Известно: большой беде быть.
- Лучше сразу снять фату-то… и замуж не идти, раз такой знак дан.
Когда венчались Захар с Дарьей, Катерина смотрела на зажжённые свечи, что сияли на поставце (поставец – место в церкви, куда ставят свечи)… И казалось ей, что сердце в груди её стучит так громко, что все слышат.
А потом увидела, как в храм вошла Глафира… Остановилась за Дашкиной спиною…
Катерина затаила дыхание: может, Глашка… тоже надумала…
Ну, незаметно… случайно отбросить край фаты, – чтоб коснулся он пламени венчальной свечи в Дарьиной руке…
А Глафира просто осеняла себя крестным знамением… что-то беззвучно шептала.
Гостям на венчании не положено держать свечи.
А Глашку кто-то тронул за плечо, подал ей свечу, – чтоб на поставец передала…
В это время Дарья с Захаром обручались. И все, кто был в церкви, смотрели лишь на них.
Глафира так и держала в руках свечу…
И в Катерининых руках – в мгновенье ока!.. – оказалась зажжённая свеча с поставца. Катя исподлобья обвела взглядом гостей: кажется, никто не заметил…
Против Катерининого ожидания, Дашкина шёлковая фата не вспыхнула – лишь зачернела по краю крошечными обуглившимися шариками. Толпа гостей всколыхнулась в изумлении… Тут же поднялась суматоха… и снова никто не заметил, как Катерина бросила невесте под ноги зажжённую свечу… Подол Дашкиного платья взялся пламенем.
В Глафириных руках свеча не горела…
Но кое-кому из гостей потом припомнилось, что Глашка держала свечу.
Особенно горячо рассказывала об этом Катерина, двоюродная Дарьина сестра…
… Сейчас Катя надменно отмахнулась от Дарьиного вопроса:
- А я, Дашка… на твоё замужество-то насмотрелась. Вот думаю: не приведи Господи… Выйдешь замуж… а он к своей прежней любушке станет ездить. Недаром же сказано: старая любовь не ржавеет. А люди за спиною твоею шептаться будут. Как по мне, – лучше в девках сидеть.
Со склона Вознесенской балки Захар нашёл взглядом знакомую крышу Глафириной хаты…
Что ж удивительного: всколыхнулось… Будто снова видел незабудки в её глазах… Даже голос её расслышал:
- Захарушка!..
Хрустнула под Захаровой рукою цветущая ветка боярышника. Нахмурил он брови: ни к чему прошлое ворошить. Что было, – то прошло… А дома Дарьюшка ждёт – любимая и желанная.
А ещё…
В счастливой тайне замирало сердце – вспоминал Захар недавний сон: мальчишка-кроха в белой рубашонке бежал по степи ему навстречу…
И очень хотелось, чтобы рудознатцы побыстрее закончили свои исследования в Вознесенской балке: вернуться бы домой… Взглянуть в Дарьюшкины глаза… Без слов спросить… И – без слов понять: скоро сбудется сон.
… А Глафира этой ночью родила сына.
Марья Пантелеевна, суровая повитуха, неожиданно прослезилась: сроду за нею не водилось такого…
Глафира встревоженно приподнялась.
Марья Пантелеевна провела рукою по её волосам, усмехнулась сквозь слёзы:
- Чего всполошилась-то… Мальчонка крепенький у тебя. И сама ты… справилась. О другом я, девка… Ну, как не олух – отец-то его!.. Такой мальчишечка славный родился… сильный, здоровый да собою пригожий… Радоваться бы отцу – да где он?..
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»