Найти в Дзене
Полевые цветы

Расслышать друг друга (Часть 5)

Глафира молча поправила выбившиеся из-под простенькой косынки волосы.

-Ясно, – кивнула Аграфена Кузьминична. – Женатый, значит.

-Нет… – Глафира вскинула горестный взгляд. – Парень… Степновский.

- Парень?.. – Знахарка покачала головой: – С парнями твоё время прошло. Тебе бы впору – вдовца какого. Глядишь, – и сладилось бы.

-Полюбила его… Как увидела, – без памяти полюбила… Замужем… была, а не знала, что можно так любить.

-Где ж стрелась с ним? (стрелась – южнорусский диалект, встретилась). – По вдовьему делу на гулянки не к лицу ходить.

- Какие гулянки! Я и в девках не успела на них: на пятнадцатом году братья замуж за Гордея отдали… А Захара случайно увидела. Тем летом – в канун Ивана Купалы было – вознесенские и степновские парни сошлись в степи, за Орлиным курганом, – стенка на стенку. Степновские потеснили наших… Ну, а потом, как водится, атаманы ватаг один на один дрались. И снова степновский верх одержал, – хотя и досталось ему от Герасима: губы в кровь разбиты… бровь рассечена, рубаха – в клочья. Он на берег и спустился. А я бельё полоскала… Раны промыла ему. Он стыдился – губ разбитых, рубахи порванной. Рубаху потом сбросил… и штаны, – в одних портках остался… Поплыл к заводи – волосы-то отмыть от крови. А вернулся – с кувшинкою водяной: для меня сорвал. Считай, – до заката на берегу с ним просидели. Я ему к синякам листья мать-и-мачехи прикладывала. И к ранам, к брови рассеченной – разминала в ладонях тысячелистник и подорожник. А через несколько дней он меня в Вознесенке нашёл… Поначалу стыдно было: совсем мальчишка он… И со мною у него впервые… случилось. А у меня… хоть и не впервые… Да только с ним узнала я… как это бывает.

-Про то, что дитё будет – от любви вашей, знает он?

Глафирины ресницы испуганно и жалко встрепенулись:

-Нет… не знает.

- Так скажи. Что уж тут. Не пара вы, но – всякое случается: на то и жизнь… на всех одних правил не бывает. Может, и женится он.

-Женится… – Глафира усмехнулась сквозь слёзы. – Женится, – на Покров уж свадьба назначена… Не на мне только. Невесту ему нашли родители. Хорошую девку, – как раз по нему. Я, Аграфена Кузьминична… чего к тебе-то… – Глафирин голос горько и безотрадно прерывался: – Я к тебе… Ты ж умеешь.

- Я многое умею. Ты про что?

-Чтоб… Избавиться.

Аграфена Кузьминична помолчала.

- А говорила, – любишь…

- Люблю… Упасть готова, – чтоб следы его целовать. Да как же мне – с дитём-то… Одной. И ребёнку – безотцовщиной расти… Ещё девчушка, – куда ни шло: при мамане вырастет. А ежели – парнишка?.. Байстрюком звать станут… (слово принадлежит к южнорусскому диалекту, отсюда распространилось в некоторые другие регионы. Означает – внебрачный сын). Свет не мил ему будет. Ты мне дай… отвару какого, чтоб… избавиться. Отдам тебе… – что хочешь. У меня серьги есть – золотые: Гордей на свадьбу дарил… Ещё колечко… Шаль красивая… узорчатая. Утки у меня – на диво… Всех отдам тебе. Телушечку… Что хочешь, отдам… – лишь помоги.

- Грех на душу. На что мне твои серьги… с кольцами. И утки твои с телушкою – без надобности мне. Среди людей жить.

-Никто не узнает, Агафья Кузьминична… А я в монастырь поеду… в послушницы поступлю, – день и ночь буду молиться о тебе.

Знахарка поправила льняную занавеску на окошке…

Ещё одна доля-долюшка бабья… полынно-горькая…

Сколько таких… прошло перед глазами заярской знахарки…

-Отвар – не водица, из криницы набранная, – сухо молвила Аграфена Кузьминична. – Его готовить надо, – чтоб настоялся, силы нужной набрался. А ты, Глашка, тем временем подумай, – о том, что замыслила. Чтоб опосля не жалела… и меня не винила – в горюшке своём. Ступай. Через три дня придёшь, – ежели не передумаешь.

А ночушкою…

Вроде и не спала Глафира, – так, в слезах-полудреме привиделось…

Будто идёт она – по пахучему степному разнотравью… середь (южнорусское – посреди) горьковатой ромашковой нежности и пряно-свежего дыхания дикого шалфея… А навстречу – мальчишечка крохотный, в рубашечке беленькой… Смеётся, ручки к ней протягивает… А глаза тёмно-карие – Захаровы… Подхватила она кроху, закружилась с ним по степи…

Оттого и встрепенулась от дрёмы: голова кружится…

А с зорькою отправилась в Степновский.

Не знала, где с Дарьей встретиться придётся.

Не станешь же разыскивать хату её отца… да расспрашивать о ней поселковых.

Только сердцем чувствовала, что увидятся они с Дарьей.

И – не обмануло сердце…

Лишь присела передохнуть на упавший в прошлогоднюю бурю старый тополь, сняла косынку – запылённое лицо вытереть…

Дарья поднималась по тропинке, что вела с берега к огородам. В руках – корзина с выполосканным бельём.

Глафира невольно залюбовалась ею: красивая девка… сильная, хоть и тоненькая, ровно стебелёк цветка степного, – добрая жена будет… Ребят кареглазых нарожает Захару… Видно, – любит его… и ему, видно, люба…

Встала с бревна, негромко окликнула:

- Погоди, Дарья… Сказать тебе… надобно.

Дарья удивлённо оглянулась.

Глафира подошла.

Кивнула:

- Корзину-то поставь, – поди, тяжёлая…

А перед глазами – мальчишечка кареглазый… в рубашонке белой…

Дарья так и держала корзину… Лишь тыльной стороной ладони вытерла лоб.

Глафира усмехнулась, – хоть дыхание перехватило:

- Значит… – замуж собралась?

Дарья окинула её внимательным, чуть удивлённым взглядом: будто и знакомое лицо… А кто такая, – не могла припомнить…

- Собралась. Тебе-то что до этого?

- Мне-то… что?.. А так выходит… Выходит, – Захара ты у меня… увела…

А Дарья словно и не растерялась:

- Увела?.. А ты кто Захару?.. Невеста его… или, может, жена? Кого мне спрашивать было?

Бедовая… (разговорное слово, значит – смелая, бесстрашная). А в глазах – девчоночье отчаяние.

-Не невеста… и не жена. Только мы с ним… Мы с Захаром… Я… Люб он мне.

-А ты ему?

Горячая…

А ты ему…

Снова закружилась голова… В глазах медленно потемнело. Вспомнились Захаровы слова:

- Не давали мы с тобою друг другу зароков. Не сложилось, значит, у нас… Не сбылась любовь.

Бросала Захару насмешливые и колючие… бесстыдные слова: сам… прибежишь ко мне… а у меня уж другой будет.

От горюшка безысходного.

А девчонке этой… счастливой не смогла сказать, что беременна.

А ты ему…

Не смогла сказать, как называл её Захар любонькой своею… ягодой сладкою, незабудкой…

Невестою только не назвал.

Да и какая из неё невеста!..

Люди вон что говорят.

Девчонка смелая… А в голосе – тревога:

- Захар сам выбрал!.. Сам знает, – ты ему люба… или я.

-Сам… выбрал, – согласилась Глафира.

-Чего ж ты хочешь? Зачем пришла ко мне?

-Посмотреть на тебя.

- Посмотрела?

Дарья пошла по заросшей спорышом тропинке к плетеной калитке.

А Глафира не заметила, как дошла до Орлиного кургана.

Бессильно опустилась на землю.

В висках больно стучало: сам выбрал…

А если бы Захар узнал… про ребёнка…

Может, – не захотел бы его рождения…

Невеста у него – вон какая…

И скоро свадьба.

И родит ему Дарья кареглазых ребят.

Будто кто жаром плеснул в Глафирино лицо: если бы он не захотел, чтоб родился их ребёнок…

Захара надо было бы разлюбить.

А разлюбить его нет сил.

И Дарьино счастье разбавить полынною горечью тоже нет сил…

Заярская знахарка велела прийти через три дня.

Целая вечность.

Пройдёт эта вечность.

Выпить Аграфенин отвар – горький, наверное…

И – забыть… как сон, чужое счастье.

Фото из открытого источника Яндекс
Фото из открытого источника Яндекс

Продолжение следует…

Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 6

Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11

Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16

Часть 17 Окончание

Навигация по каналу «Полевые цветы»