Разрази меня гром, если я понял, почему Катя Портер так назвала свое произведение. О вине в нем нет ни слова; вот о холодном пиве домашнего производства есть несколько слов. А сама повесть недурна, иначе она не притянула бы к себе стрелку «Литературного компаса».
Переходим к существу вопроса.
На маленькой ферме в техасской глубинке семья Томпсонов судорожно борется за свое существование, постепенно переходя от минимального достатка к бедности. Из-за спины бедности уже выглядывает отвратительное мурло нищеты.
Состав семьи:
– мистер Томпсон, крепкий мужчина средних лет, «обветренный и загорелый, с жесткими черными волосами и недельной черной щетиной на подбородке», гордый и самостоятельный, любитель «промочить горло», съездить в город проветриться, а так же пошутить и похохотать над своей же шуткой, сторонник разделения труда на преимущественной мужской и преимущественно женский (надо ли говорить, что на его молочной ферме почти весь труд носит женский характер; вот если бы требовалось что-нибудь пахать или, к примеру, сеять, то тогда другое дело, тогда бы он себя показал, а возиться с коровами да телятами – занятие для баб), отец двух детей;
– миссис Томпсон, худощавая, болезненная и преждевременно увядшая женщина, в молодости учительница воскресной школы, ныне – хозяйка молочной фермы, никак не справляющаяся со своей (женской) частью работы, мать двух детей;
– дети: восьмилетний Артур и шестилетний Герберт, чумазые и вечно голодные дикари, время от времени подвергающиеся набегам со стороны родителей, имеющим целью дать детям хоть какое-то воспитание.
«Высоко держа голову, платя налоги день в день, ежегодно внося свою лепту на жалованье проповеднику, мистер Томпсон, землевладелец и отец семейства, работодатель, душа мужской компании, знал, нутром чуял, что неуклонно сползает вниз». Но поделать ничего не мог ни с собой, ни с хозяйством.
И вот на запущенной ферме Томпсонов в поисках работы появляется мистер Хелтон, долговязый, тощий человек, с костлявым длинным лицом, соломенными волосами и белыми бровями, из-под которых выглядывали глаза такой бледной голубизны, что казались такими же белыми, как и брови, швед.
Перед тем как предложить мистеру Хелтону весьма скромную даже по техасским меркам ставку, семь долларов в месяц и стол, мистер Томпсон впал по своему обыкновению в безудержное веселье; такое было у него обыкновение – удариться в бесшабашную радость перед тем, как кого-нибудь облапошить.
«Я перво-наперво хочу знать вот что – Вы на сколько метите меня обставить?» – зареготал он, хлопая себя по коленке. Наделал шуму в меру сил, потом утих, слегка пристыженно, и отрезал себе кус табаку. Мистер Хелтон, уставясь в пространство между сараем и фруктовыми деревьями, те временем, казалось, спал с открытыми глазами.
Я – хороший работник, – глухо, как из могилы, сказал мистер Хелтон. – Получаю доллар в день.
Мистер Томпсон до того опешил, что позабыл снова расхохотаться во все горло, а когда спохватился, от этого уже было мало проку.
Хо-хо! – надсаживался он. – Да я за доллар в день самолично подамся внаймы. Это где же такое за работу платят доллар в день?
В Северной Дакоте, на пшеничных полях, – сказал мистер Хелтон, и хоть бы усмехнулся».
Диалог продолжался еще некоторое время в том же духе, пока не иссяк окончательно по вине мистера Хелтона.
Надо сказать, что заморское происхождение мистера Хелтона сильно рассмешило мистера Томпсона: он так густо хохотнул, точно при нем первый раз в жизни отпустили такую славную шутку, и объявил во всеуслышание: «Что-то не попадались мне шведы в нашей местности». Мистер Хелтон сказал на это: «Ничего» и надолго замолчал. А когда мистер Томпсон, не в состоянии уняться, продолжал громко дивиться сидевшему рядом с ним живому шведу (переговоры происходили на заднем крыльце, в холодке), мистер Хелтон добавил: «Это ничего».
Сговорились на семи долларах при столе. Мистер Томпсон бросил свою маслобойку и отправился по неотложному делу в город, а мистер Хелтон приступил к работе.
Когда несколько часов спустя больная миссис Томпсон, услышав гнусавые звуки губной гармошки, собралась с силами и вышла из дому, она увидела в дверях хибарки, отведенной для батраков, сидящего на стуле белобрысого верзилу, который, закрыв глаза, «выдувал музыку из губной гармошки».
«Опять взял забулдыгу и бездельника», – подумала миссис Томпсон и недобрым словом помянула супруга, который, по ее мнению, никак не хотел по-настоящему вникать в хозяйство.
С опаской заглянула миссис Томпсон в молочный погреб. «Сливки были сняты и сцежены в особую посудину, сбит добрый катыш масла, деревянные формы и миски, впервые за Бог весть сколько времени, выскоблены и ошпарены кипятком, в полной до краев кадушке готово пахтанье для поросят и телят-отъемышей, земляной, плотно убитый пол чисто выметен». Миссис Томпсон выпрямилась с нежной улыбкой, у нее отлегло от сердца. На все попытки миссис Томпсон вежливо заговорить с мистером Хелтоном, он односложно отвечал: «Ничего».
Когда из города прибыл повеселевший мистер Томпсон и заглянул в коровник, настроение у него еще улучшилось. Новый работник явно ничего не знал о разделении труда на мужской и женский. И даже неуместное замечание супруги по поводу какого-то запаха от мистера Томпсона, не испортило его настроения. «Лют до работы этот швед, ничего не скажешь», – подумал он.
Новый работник оказался золото, а не человек, работал за шестерых косарей, а ел за половину одного, водки вовсе не пил, работу находил себе сам. Не любил только, когда кто-либо брал его гармошку. Застав однажды на месте преступления хозяйских мальчишек, он без церемоний задал им такую взбучку, что добавки от родителей даже не потребовалось.
«Одно время года сменялось другим, мистер Хелтон все увереннее заправлял хозяйством, и мало-помалу у мистера Томпсона стало отлегать от души».
Подрастали ребята и становились добрыми помощниками на ферме. Хозяйство стало подниматься, завелись деньги, и мистер Томпсон дважды увеличивал зарплату мистеру Хелтону, каждый раз на два доллара с полтиной, чувствуя при этом приятное возбуждение от собственной расточительности.
Так прошло девять лет. И тут грянул гром над мирным жилищем Томпсонов. Грянул он в виде неприятного болтливого брюхана, мистера Хэтча, появившегося на ферме в самый полуденный зной. Некоторое время мистер Томпсон и мистер Хэтч ходили вокруг да около, обмениваясь веселыми и громкими шутками и ненатуральными раскатами хохота, пока, наконец, мистер Томпсон не осознал, что в веселости и шумности пришельца превзойти невозможно, а мистер Хэтч убедился, что мистер Томпсон готов уступить поле боя. После чего мистер Хэтч приступил к делу, заговорив деловитым и сухим тоном.
Дело оказалось вот какое: мистер Хэтч, имея редкую профессию сыщика – охотника за беглыми душевнобольными, представляющими опасность для окружающих, давно шел по следу злостного сумасшедшего преступника мистера Хелтона, благодаря своему недугу избежавшего виселицы и помещенного в соответствующее лечебное учреждение строгого содержания, и бежавшего из него ровно девять лет назад. Найти утерянный было безвозвратно след беглого психа удалось благодаря чеку на восемьсот пятьдесят долларов, который он вложил в письмо своей престарелой матушке; матушка прочитала письмо, в котором был и обратный адрес, а потом отнесла чек в банк, чтобы обменять его на деньги, и все тайное стало явным; так мистер Хэтч появился на ферме мистера Томпсона. И теперь мистер Хэтч требовал от мистера Томпсона, как от добропорядочного гражданина, помощи в деле поимки опасного для окружающих буйного психа мистера Хелтона.
Аргументы мистера Томпсона о том, что мистер Хелтон за девять лет и девяти слов не произнес, и не одно из них не представляло ни малейшей опасности для окружающих, благо все окружающие были хорошо известны и ничего не смогли бы утаить, никакого действия на мистера Хэтча не произвели.
Дальше было вот что. Во время дебатов появился мистер Хелтон, мистер Хэтч достал из одного кармана наручники, а из другого длинный охотничий нож, и двинулся к мистеру Хелтону, мистер Томпсон машинально выдернул из колоды топор, которым незадолго до этого мистер Хелтон колол дрова на растопку, и опустил его на голову мистера Хэтча (ему показалось, что мистер Хэтч убивает мистера Хелтона), мистер Хелтон бросился бежать.
Потом мистер Томпсон поехал сдаваться к шерифу, а заодно уж повез с собой и тело мистера Хэтча. На мистера Хелтона соседские фермеры устроили облаву, и, так как он в руки не давался, его пришлось немного побить, а когда толпа бьет человека, то человек, как правило, умирает. Что, собственно, и произошло с мистером Хелтоном. Видимо, он не хотел возвращаться в больницу.
Потом был суд, мистера Томпсона признали невиновным и выпустили на свободу. Некоторое время мистер Томпсон в сопровождении измученной происшедшим супруги ездил по соседям, объясняя им, что не виноват в смерти мистера Хэтча; всякий раз он рассказывал, как оно все было, и всякий раз миссис Томпсон безропотно подтверждала: «Да, так оно все и было, я сама видела». В конце концов даже самые бедные и пьющие соседи стали сомневаться в невиновности мистера Томпсона и перестали открывать им двери. В душе мистера Томпсона росла убежденность, что ему никто не верит. Даже собственная жена. Даже собственные дети. Все считают его злодеем и душегубцем. Человеком, способным на преступление.
Мистер Томпсон понял, что он никому не нужен, ни жене, ни детям, ни, тем более, соседям, взял охотничью двустволку, ушел на самый дальний край своих угодий, уселся поудобней, прислонившись спиной к столбу, написал объяснительную записку, и застрелился.
Вот что было в конце записки: «Это мистер Хэтч пришел чинить зло неповинному человеку. Он причина всех этих несчастий и заслуживал смерти, только жаль, что убить его выпало мне». Подпись, дата.
Так умер мистер Томпсон, балагур, весельчак и вообще гусар.
С «Полуденным вином» я разобрался: это были слова из песенки, мелодию которой наигрывал на губной гармошке мистер Хелтон.
