Когда в 1887-м году началась разработка питейной монополии, при Департаменте неокладных сборов был создан Технический комитет, в задачу коего входило решение всех научно-технических вопросов. Комитет просуществовал вплоть до 1914-го года, оставив после себя ажно целых 27 томов «Трудов Технического комитета».
- Судя по всему, один год - один том.
В них содержатся, пожалуй, наиболее исчерпывающие сведения о состоянии винокурения и вино-водочной промышленности Российской империи.
- Доводилось читать, будто бы тома полностью сохранились в какой-то Российской национальной библиотеке.
Помимо многого прочего, там рассказывается, что во второй половине XIX века в России, как и почти во всех странах Европы, в связи с изобретением ректификационных колонн возник вопрос о переходе на напиток, представлявший собой раствор чистого, практически лишенного примесей, спирта с водой. И везде, без исключения, этот вопрос был связан с предложениями о введении государственной монополии на продажу питей.
Думаю, всем понятно - всякое государство не прочь рәхәтләнеп прибрать к рукам продажу спиртных напитков, тем самым присвоив себе довольно значительные прибыли, оседающие, подумать только, в карманах торговцев.
Но такой чисто фискальный интерес должен был маскироваться чем-то социально значимым. В нашем случае на первый план выдвигалась, попрошу громко не смеяться, забота о здоровье граждан.
Мысль была хоть и трёхсоставной, но чрезвычайно простой и до сих пор на, вежливо выражаясь, дилетантов в нашей стране действующая безотказно:
а) бают, будто примеси, естественно образующиеся в процессе дистилляции, в чистом виде обладают бóльшей токсичностью, чем этиловый спирт;
б) значит, их добавка к спирту делает смесь более токсичной;
в) следовательно, наиболее безвредным будет напиток, принадлежащий государству состоящий только из спирта (высоокоочищенного) и воды, а легче всего такой переход на новый тип напитка осуществить в условии государственной монополии.
Ни в одной стране эта идея не прошла. Не прошла, потому что существовавшие институты гражданского общества не позволили обмануть себя таким плохим театром.
А в России всё получилось.
И тут прозорливый читающий, которого на мякине не проведёшь, конечно, спросит, дескать, а почему это в России всё получилось-то вдруг, мм?
А я вам отвечу - во-первых, у нас не было настоящего парламента (но его не было только в те дикие времена, да-да, только в те, подчёркиваю, только в те времена), а во-вторых - абсолютному большинству населения было совершенно всё равно что пить.
Состоятельному классу в России, по большому счету, тоже было всё равно, ибо у нас не было традиции выдержки в бочках. Именно медленное, долгое, в течение многих лет взаимодействие различных примесей между собой и с веществами, содержащимися в древесине бочки, обеспечивают облагораживание вкуса первоначального невыдержанного дистиллята.
У нас же в ходу была не выдержка в бочке, а мацерация.
- Или, как говорила одна бывшая коллега, «мацация».
Именно мацерацию, что значит - настаивание на осадке чего бы то ни было, практиковалось повсеместно. Отсюда и такое разнообразие "водок", как называли в те времена эти вообще-то настойки: крапивная водка, фенхельная водка, абрикосовая водка, кофейная водка, etc.
Поэтому царское правительство, запустив ради приличия ту же сказку о вредных примесях, с 1-го января 1895-го года ввело винную монополию под флагом заботы «о народном здравии и нравственности». Это была одна из наиболее успешных, как бы сейчас сказали, PR-акций тогдашнего министра финансов С.Ю. Витте.
Правда, чтобы выполнить свое обещание о чистоте монопольной продукции, ему пришлось серьёзно потратиться на строительство порядка 300 спиртоочистительных заводов, которые чаще всего соединялись с казенными винными складами.
- Не, я говорю: 300 спиртоочистительных заводов - и ни одного, очищающего замечательное кофе капучино с корицей погорячее. Вот умора: музей! - нечем банку открыть.
Монопольная продукция четко делилась на винокуренную и водочные изделия.
При этом большая часть винокуренного производства оставалась в частных руках. Просто производитель был обязан сдавать всю продукцию государству. Он мог или сам довести ее до необходимой чистоты, или сдать её в виде так называемого "спирта-сырца", который будет дополнительно перегнан.
