Как говаривала всем известная выпускница Севастопольского кулинарного училища Тося Кислицына: «А что, картошка? Ты думаешь, картошка - это так вот просто, сварил и съел? Не тут-то было! Из картошки знаешь, сколько можно блюд приготовить?»
Она права! Причем не простых блюд, а прямо-таки царских.
Предлагаю вашему вниманию простую в приготовлении, но невероятно красивую и изысканную вкуснотищу из картофеля.
Ингредиенты:
- 4 столовых ложки оливкового масла
- 3 луковицы
- 1 столовая ложка куркумы
- 1 чайная ложка сахара
- 0,5 чайной ложки черного молотого перца
- 15 картофелин
- по 10 горошин черного, белого и розового перцев
- 4 горошины душистого перца
- по 1 щепотке горошин кориандра и семян зиры
- по 2 столовых ложки сушеных, измельченных розмарина и базилика
- 4 лавровых листа
- 2 моркови
- 10 столовых ложек нарезанного размороженного болгарского перца
- 3 баночки черных оливок без косточки
- свежие розмарин и базилик
- соль по вкусу.
На дно судка наливаем оливковое масло, ссыпаем нашинкованный репчатый лук, добавляем к нему куркуму, немного сахара, черного молотого перца, перешиваем и слегка обжариваем. Получается у нас не простой лук, а золотой.
Затем выкладываем нарезанный дольками картофель.
Добавляем черный, белый, розовый и душистый перцы, кориандр и зиру.
А также лавровый лист и измельченные сушеные розмарин и базилик.
Далее идет нарезанная соломкой морковь.
Сверху выкладываем нарезанный болгарский перец, размороженный или свежий.
Затем добавляем черные оливки без косточки.
Солим по вкусу, присыпаем отделенными от веточки листиками розмарина.
Заливаем двумя литрами фильтрованной воды, доводим до кипения и тушим на среднем огне. Через полчаса царское блюдо готово, посыпаем его нарезанным свежим базиликом и кушаем.
Приятного аппетита, процветания и всех-всех благ!
Плутарх (45 н.э.- ок.127 н.э.), древнегреческий философ, биограф:
«Вы спрашиваете меня, на каком основании Пифагор воздерживался от употребления мяса животных? Я, со своей стороны, не понимаю, какого рода чувство, мысль или причина руководила тем человеком, который впервые решился осквернить свой рот кровью и позволил своим губам прикоснуться к мясу убитого существа. Я удивляюсь тому, кто допустил на своем столе искаженные формы мертвых тел и потребовал для своего ежедневного питания то, что еще так недавно представляло собою существа, одаренные движением, пониманием и голосом».
