Сейчас на обеденном перерыве собственно обедал и параллельно косоглазил в телевизор. Там показывали познавательно-рекламную передачу «Gastronomia Peruana». Гастрономия вообще это местный фетиш и любимая тема как застольных, так и телевизионных разговоров. Считается, что она одна из самых необычных в мире в силу сплетения европейского опыта и местных индейских традиций. Ну, спорить не буду. Мне же подумалось, что у каждого человека есть что-то, что он считает «самое вкусное», что он ел в жизни. Это скорее не самое вкусно фактически, а скорее запомнившееся в силу необычности обстоятельств и обычно тянется из детства или юности. Лично я, например, точно знаю – что у меня было «самое вкусное».
А теперь о нем, самом вкусном.
Это во времена моей работы в Геологической службе СССР, на Дальнем Востоке нашей необъятой. Наш геологический отряд прижал дождь на выбросе – а «выброс» это когда отряд берет покушать с собой и уходит с базы подальше, к работе поближе. Кроме покушать, берешь с собой спальник, смену одежды на послемаршрутное время, накомарник, тент к нему, топор, всякие нужные по работе штуки типа увесистой пачки аэрофотосников разных видов, рации… еtc. В общем, поесть (тушенка-сгущенка, крупы, супы в банках, рожки-макароны, чай-сахар) можно взять максимум на шесть-семь дней, не больше и в этот срок надо выброс отработать, хоть тресни, потому как еще раз идти пешкодралом по тайге на 20-30 км туда и столько же обратно из-за одного маршрута как-то малопривлекательно.
Опять же, было такое понятие, как производственный план – в день маршрут по плану 7 км (это по карте, реально минимум вдвое больше). Конечно, по 7 км никто маршруты не делал, а от 9-10, потому как 7 км – это рассчитано теоретиками в столичных институтах на каждый день полевых работ. А каждый день никак не получается – ведь и дожди случаются и переходы-перелеты. И вообще каждый день в маршруты ходить совершенно невозможно физически – три-четыре, ну предел пять дней подряд еще нормально, а больше – хочешь упасть и помереть прямо тут. Но производственный план ведь никто не отменял…
Плюс до начала маршрута еще надо дойти - отход-подход называется. Если идти меньше получаса – считай, что неслыханно повезло. Если больше двух, а бывает и трех – не очень повезло. Часа полтора – два это в среднем, по 5-8 км туда и столько же обратно. Сам же маршрут заключается в том, что идешь, смотришь под ноги, определяешь и записываешь, какие горные породы имели честь тебе повстречаться и в каком конкретно месте – это еще задолго до GPS, когда карта и компас и слово «азимут». На карте рисуешь линию, как идешь и в полевой дневник записываешь, где, что и какое именно увидел. С встреченного берешь образцы 3*8*12 см. А если не попались породы в открытом доступе, а обычно толстый слой почвенно-растительного слоя, то ты этот слой раскапываешь, вытаскиваешь оттуда грязный камешек и разглядываешь, что это ж это блин такое непонятное. Главное тут – обеспечить непрерывность наблюдений по всей нитке маршрута. Если попадается коренное обнажение – то есть скала, попросту сказать – то ты ее зарисовываешь, как слои или там фьемме ориентированы меряешь, образцы, само собой, отбираешь и рулеткой вымеряешь видимые мощности чего в этой скале попадется. Если же попадется что-нибудь вторичноизмененное и потенциально полезноископаемое, гуано какое-нибудь, то дополнительно берешь пробы, каждая от кило; а на местности начинаешь рыскать по простиранию этого гуано, определяя, сколько тут его и куда оно идет и докуда и не будет ли тут город Нью Норильск заложен назло надменному соседу…
Впрочем, это я чегой-то от еды отвлекся. В общем, существует такая брошюрка - «Стандарт геологического маршрута», поэтому все вопросы – туда. В «Стандарте…» главное уяснить, что пообедать в маршруте – это ежедневный праздник. Костерок-чайник, сапоги снять, ноги задрать и пальцами на них пошевелить в упоении, отгоняя многочисленных кровососущих. Однако времени на обеде особо рассиживать нет, быстро заглотил и пошел дальше. Не забудьте, что надо и после маршрута домой вернуться - еще час-полтора с пробами и образцами по тайге добираться до ужина. Потом еще же надо маршрут на карту вынести, записать, чего упустил, с умным видом сравнить новые образцы с ранее отобранными, пробы гуано аккуратно сложить. И заметьте – если припозднился, пришел затемно, налопался до выпучивания глаз и прерывистости дыхания и сразу в спальник – спишь крепко, безо всяких сновидений и никакие кошмары от переедания не мучают и всяческие рекламные имодиумы и панкреатины от переедания кажутся бессмысленными ненужными фантазиями.
Один из «выбросов» был особенно подальше, а работы на нем было особенно побольше, на девять маршрутных дней. Поэтому продуктов взяли побольше и пошли подальше, км под тридцать – это целый день идти по горно-таежной местности, пользуясь, конечно, звериными тропами, куда ж без них. Поскольку продуктов ограничено, то, как предусмотрительный начальник отряда (в отряде было 4 человека, включая студентку – это ведь советские времена, когда были студентки), я продукты притормаживал от быстрого проедания. Пайка. Не то чтобы голодать, но и не от пуза. И вот последний маршрут уже под морось… и зарядил дождь. А в дождь куда-то идти – это не комильфо, потому как хреново по тайге в дождь идти, всякие ручейки уже особо не перейдешь, да и груза камней и образцов обратно по весу больше, чем продуктов туда. В общем, смотрю – на пару дней растянуть убогие остатки можно, ну и давайте подождем, тем более после 8 маршрутов сил никаких куда-то еще идти. Но, поскольку все равно идти, а перед выходом надо будет поесть, одну банку свиной тушенки отложил в НЗ (сейчас такой нет уже, а тогда в геологических экспедициях была - наверное, с армейских складов стратегического резерва – большая банка, на 600 (или 800? уже и не помню) грамм, где был залит свиной жир с отдельными волоконцами мяса и редкими кусочками вареной шкурки с плохо выбритой щетиной). Три дня просидели, а дождь не кончается, в отличие от продуктов. Ну, говорю, все, деваться некуда, ждать больше некуда, завтра уходим.
____________
Так вот, самое вкусное у меня было – это в последний день выброса, уже перед возвращением на базу, мы все четверо забились ко мне в накомарник, сидели, болтали и смеялись и ели ложками топленый свиной жир из большой обсолидоленной банки. И дождь барабанил по тенту.
...такой вот импрессионизм.
