За время службы в армии много казусов случалось. Я уже говорил ранее, что в ГСВГ у нас в противотанковой батарее было всего три наряда – по казарме, караул и периодически отправляли в пекарню. Благодаря последнему наряду я воочию увидел как выпекается «магазинный» хлеб. Находилась пекарня в городе далеко за пределами воинской части, заведовали ею несколько военнослужащих из Средней Азии, там же – в пекарне – они жили в каморке на втором этаже. Начальницей хлебопекарного цеха была жена офицера – баба очень визгливая, вечно чем-то недовольная, всегда находила к чему придраться. Начальница в пекарне – это атас! Благо, появлялась она на рабочем месте редко и ненадолго. Бывали наряды, когда её вообще не видели.
У меня пока первый год службы, ещё молодой и неопытный. В числе сослуживцев – человек шесть нас было – отправили в пекарню, старшим у нас – старослужащий.
Привезли в пекарню, сменили старый наряд. Среднеазиаты дали задание готовить тесто для выпечки хлеба и удалились к себе в каморку. По сути, всем процессом производства руководил наш старший – он бывал тут множество раз и знает что где и как. Впоследствии, на втором году службы, я тоже ходил старшим. Но это будет потом, а пока я шуршу вместе с другими первогодками.
В один из тестомесов наш старший влил закваску от прежнего замеса, до определённого уровня мы влили воду, засыпали мешок пшеничной муки, включили адский аппарат и с интересом наблюдаем как две рогатые лопатки превращают воду и муку в тесто. Несколько минут перемешивания и оставляем тестомес в покое.
Пока тесто «поднимается», обильно смазываем хлебные формы растительным маслом. Форм много, тем не менее дружной компанией справляемся быстро. И далее – небольшой отдых. Пока бездельничаем, старший пару раз обминает поднявшееся тесто, высвобождая из него углекислый газ.
Наполнение форм тестом происходил в полуавтоматическом режиме. Аппарат дозированно выплёвывал из сопла кусок теста, нашей задачей было быстро подставлять формы и убирать их на стеллажи для «отдыха» минут на десять. А затем составляли формы на огромный противень и отправляли в печь. Минут сорок ожидания и хлеб с зарумянившейся, аппетитной корочкой готов! Помещение пекарни наполняется обалденным ароматом свежеиспечённого хлеба! Старший нас предупреждает:
– Не вздумайте есть горячий хлеб!
Мы с недоумением спрашиваем:
– Почему нельзя? Хлеба же много, его никто не считал!
Старший улыбается:
– Ешьте сколько хотите, только дайте хлебу остыть.
Мы опять не понимаем:
– А горячий почему нельзя?
Старший говорит:
– С животами будете мучиться.
Похлопали глазами, хотя не совсем понятно – как это от хлеба мучиться? Наоборот, без хлеба мучаешься, потому что в животе бурчит и мечтаешь чего бы в рот запихать. А тут столько хлеба и слюной захлёбываться!
Надев на руки брезентовые рукавицы (в шахте мы называли их верхонки), достаём формы из печи, выбиваем из них горячий хлеб и составляем на деревянные лотки (поддоны). Пока старший отвлёкся, разломали одну буханку и, обжигаясь, быстро слупили её всухомятку. Затем с пылу с жару и только что из печи «ушла» ещё одна буханка. И ещё уже с чаем... В общем, наелись, так и не дождавшись, когда хлеб остынет.
Проблема не заставила себя долго ждать, вскоре мы пожалели, что не послушались нашего старшего. Животы заурчали, мини-кросс до туалета можно было сдавать на значок ГТО (готов к труду и обороне). Сменяя друг друга, мы делали чемпионские забеги; быть нечемпионом ни в коем случае было нельзя! Наблюдая за нами, старший смеялся:
– Я вам говорил. Не послушались, теперь бегайте.
Будучи старшим, потом и я предупреждал свой наряд по поводу горячего хлеба. Но, видя как молодые бегают наперегонки, подкалывал их:
– Наверно, чего-то съели!
Молодые оправдываются:
– Ничего не ели.
Я расплывался в широкой улыбке:
– Ну-ну, конечно, так я и поверил. Сам в своё время бегал...
