Давненько это было, лет пятьдесят с хвостиком тому. Деду моему принесли телеграмму, из которой следовало, что его двоюродный брат Петр, живший где-то на Урале, очень тяжело болен. Жена больного сообщила, что, мол, если хотите застать брата живым – немедленно приезжайте. Телеграмма была заверена соответствующим образом, и деду поэтому без очереди и без проблем предоставили в кассе аэропорта билет на ближайший авиарейс.
Возвратился дед примерно через неделю. По памяти передаю его рассказ:
Поскольку телеграмму такого содержания получил не только мой дед, но и еще несколько двоюродных-троюродных родственников, таковых у постели больного собралось человека четыре или около того. Рассказывая бабушке, дед их всех перечислил, но я не запомнил, конечно, ни одного, ибо никого из них не знал. Петра к тому времени выписали, точнее, выпроводили из больницы домой как безнадежного. Вероятно, чтобы не портить больничную отчетность. Он уже давно лежал, не вставая с постели. Есть самостоятельно тоже почти не мог, и его кормили как-то искусственно – типа, через трубочку, или что-то в этом роде. Знакомый врач по дороге на обед иногда забегал справиться о самочувствии больного, выдать какую-то рекомендацию, покачать головой и еще раз сочувственно посоветовать его жене готовиться к худшему.
Приехавшие деды пустили слезу, посокрушались, пожали слабеющую едва ли не с каждым часом руку Петра, пообнимали его плачущую жену. С гостиницами в те времена было непросто, поэтому питаться и размещаться на ночлег всем приехавшим пришлось в доме Петра. Хозяйка накрыла стол, пригласила всех на кухню. Среди немудреных блюд оказалась почищенная и порезанная на кусочки селедка и отварная картошка.
Когда очередь дошла до селедки, раздался слабый голос. Наверное, запах с кухни долетел до его комнаты, потому что Петр просил принести ему кусочек селедки. На возражения поспешившей к больному жены, что, мол, селедка ему категорически противопоказана, напрочь запрещена врачами, как и многие другие соленые, острые, копченые и прочие продукты, Петр жалобно требовал только селедку, и ничего больше.
Как раз в это время в дом зашел тот самый знакомый врач. Он вывел из комнаты, где лежал Петр, его жену и сказал ей примерно следующее:
- Вы же знаете, Прокофьевна, что дядь-Пете осталось… ну, дня два-три, максимум четыре. Уже роли не играет, можно ему селедку или нельзя. Дайте кусочек – пусть порадуется перед… Ну, вы понимаете!
Очистили от косточек и дали. Больной прожевал с трудом, и еще с большим трудом самостоятельно проглотил. И уснул. А когда проснулся через некоторое время, попросил ещё - дали еще. А потом еще – малюсенькие кусочки без костей.
Ночь прошла спокойно, а утром Петр снова попросил селедки. И еще картошки. Чтоб горячая была и рассыпчатая. Съел немного, и заулыбался.
В общем, те несколько дней, что мой дед там был с другими дедами, Петра кормили исключительно селедкой с картошкой. И Петр с каждым приемом такой вот лечебной пищи становился немного веселее, а в тот день, когда собиравшиеся разъезжаться по домам деды устроили нечто вроде прощального ужина, прикупив для этого бутылку «Московской особой», в дверях кухни, качаясь от слабости, появился больной. Он впервые чуть ли не за месяц встал с постели, и, держась за стеночки, добрёл. Гордый собой, храбро потребовал налить ему рюмку!
Дед говорил – налили…
Нет, Петр не выздоровел – чуда не случилось. Случилось другое чудо: он передумал умирать, и из лежачего овоща превратился в ходячего человека, сначала в пределах дома, а потом и по двору, по саду. Полностью сам себя обслуживал, даже занимался кое-какими несложными делами по хозяйству. Болезнь продолжала его донимать, и донимала еще почти четыре года, пока все же одолела окончательно.
Но четыре года – не четыре дня, отмеренные врачом. Все эти четыре года любимой едой Петра так и оставалась селедка с горячей отварной картошкой.
К чему я это? Да к тому, что медицина, конечно же, порой творит чудеса, но иногда чудеса случаются и вопреки медицине.
Ну и навеяло мне это другие воспоминания на медицинскую тему, напрямую, впрочем, к описанному случаю не относящиеся.
Есть у меня знакомая в Канаде, которая живет там с мужем уже лет двадцать. Назовем ее Галиной. Врач-нейрохирург, кандидат медицинских наук. Но это в прошлом, то есть в России так считалось. В Торонто её дипломы никакого уважения не вызвали, пришлось ей подтверждать свои медицинские знания, умения и навыки. Удалось Галине это сделать далеко не сразу, да и то лишь по теме, не совсем близкой к ее прошлым делам, а точнее – по довольно далекой от нейрохирургии тематике, а именно по фитотерапии. Ну, хоть что-то, решила она, и с тех пор лечит травами, отварами и настоями как местных жителей, так и иммигрантов.
И вот однажды случилось ей самой захворать. Стал беспокоить плечевой сустав- сначала немного, на уровне дискомфорта, затем заболело сильнее, а её собственные травки и отвары не помогали никак. Пришлось, переступив через собственное самолюбие (а это далось ей просто жуть как нелегко, ибо самолюбие там - ого-го!), обращаться к профильным специалистам. Израсходовала немалую сумму канадских долларов, прошла большое количество обследований на хитрой аппаратуре, сдала всякие-разные анализы, потратила на все это около трех аж месяцев и получила вердикт в виде диагноза и приглашения на повторные анализы и обследования через шесть месяцев - с тем, чтобы потом можно было сделать соответствующую операцию, если всё подтвердится.
Галина называла мне и диагноз, и виды и способы обследований, и аппаратуру, но я, как человек от медицины далекий, ничего, конечно же, не запомнил.
А плечо как болело, так и болит. И даже хуже становится. И вдруг (как же иногда вовремя это самое «вдруг»! Вдруг, откуда ни возьмись, маленький комарик…) – вдруг в гости к ним заявился приятель мужа – бывший подполковник медицинской службы, бывший наш соотечественник, а ныне такой же, как и они, гражданин Канады… А имя его не помню, хотя это совсем не важно. И этот подполковник всего-навсего сделал Галине массаж плеча. Жесткий, болезненный массаж.
Три дня гостил бывший военный доктор, три дня массажировал, мучил, заставлял Галину кричать от боли, вырываться и ругаться. И уехал к себе в Квебек, или куда-то там еще.
А плечо болеть перестало. Совсем. И уже шесть лет с тех пор не болит! Без УЗИ, МРТ, КТ, рентгена, операции… Бесплатно, если не считать выпить-закусить для гостя (Канада Канадой, а нормальное русское гостеприимство и хлебосольство никуда бесследно не исчезло). И даже без травок.
Я был бы не я, если б не поинтересовался у Галины, почему все свои рассказы о мытарствах с больным плечом она начинала и заканчивала суммами, потраченными ею на обследования и лечение. А как же хваленые заокеанские медицинские страховки?
Объяснила она это так, что, во-первых, за деньги можно выбрать лучшую клинику и лучшего врача, а по страховке – как повезет. Чаще всего – никак. По страховке – «как у вас в России в районной поликлинике». И, во-вторых, по страховке – жди, когда подойдет очередь. Месяц, полгода, год… Тоже как повезет. А за деньги – сразу.
Вообще-то, картина и у нас в России немного похожая, но речь сейчас не об этом. Тем более, что и в районной поликлинике встречаются врачи от бога, и в платной – вышколенные любезные бездари.
Лучше ли? Ну, я так и не понял. Может, спасительный массаж – не чудо, а просто совпадение, и недуг сам рассосался.
Кстати, насчет страховки, но уже не в Канаде, а в США, в городке Милуоке. Там проживает еще одна моя знакомая, связанная с работой в медицинской отрасли. Зовут ее, например, Марина, и она – медсестра в стоматологическом кабинете, ибо и ее диплом учителя географии в США так же, как и медицинские дипломы Галины в Канаде, не признается.
Пишет мне Марина: мол, не могу, на стенку лезу, зуб болит! Я, естественно, успокаиваю: сейчас придешь на работу, сядешь в кресло, и твоя врачиха тебя быстренько, по-свойски починит!
Не получится, говорит Марина. Потому как дорого это, мне, мол не по карману.
Как так, спрашиваю я Марину. Ты ж, мол, сама говорила: врач – твоя подруга! Неужто откажет?
А вот так, отвечает Марина. Тут, мол, дружба дружбой, а денежки врозь. И никаких исключений. Страховка? Есть, конечно. Только по страховке Марина «прикреплена» к другой клинике. Обратилась. Поставили в очередь. Приходите, сказали, через месяц, такого-то числа в такое-то время – примем без проблем.
Через месяц! А зуб болит сегодня, сейчас! Насколько я помню, пришлось тогда Марине влезать в приличные долги, из которых она потом долгонько выкарабкивалась.
И еще, раз уж про Марину вспомнил. Температура 39℃, жестокий грипп, а ей на работу идти. Оставайся, говорю, дома, а то и сама свалишься, и осложнения получишь, и заразишь и врачицу свою, и пациентов. Больничный возьми, или как он там у вас называется.
Оказывается, грипп у них не считается законным основание для невыхода на работу. Прогулять нельзя – получишь неприятности серьезнейшие (какие именно – не уточнялось). Можно отпроситься, в принципе, но это тоже грозит неприятностями: при необходимости кого-то уволить администрация учреждения увольняет прежде всего тех, кто чаще других болел и отпрашивался с работы.
Небольшое, но немаловажное уточнение: истории с Галиной и Мариной абсолютно подлинные, но все же не вчерашние, а на несколько лет устаревшие. Может, сегодня там всё по-другому уже.
Есть у меня и другие наблюдения за медициной, как нашей, так и заграничной, но хватит пока чудес.
