В своей прошлой статье про засолку капусты в армии я говорил про чаны (ссылка в конце публикации). В комментариях читатели вспоминали свою армейскую службу и говорили про бетонные колодцы – в них капусту солили. Называя «чан», по сути я тоже имел в виду бетонированные колодцы. Про них же говорил и мой отец.
Призывался отец в середине 50-х, служил в ГДР три года, после срочной остался ещё на три года вольнонаёмником. Почему-то он всякий раз называл себя сверхсрочником, хотя в действительности погоны не носил и был гражданским лицом. Заведовал котельной в воинской части.
Подружился с молодыми неженатыми офицерами, компанией частенько кутили по гаштетам (читай: по кабакам), допоздна засиживались у кого-нибудь из них в комнате. А утром, хочешь не хочешь, подъём и на службу в казарму.
Однажды посидели в гаштете очень хорошо. Начали с пива, закончили шнапсом. Мало того, что «ёрш» намутили, так ещё и перебрали солидно. И, как следовало ожидать, наутро головушка ва-ва. Жили все в одной общаге. Проверили свои заначки – ни у кого не нашлось опохмелиться. С унылыми лицами побрели в казарму. Путь их проходил мимо склада с квашенной капустой в бетонных круглых колодцах. Время от времени офицеры наведывались сюда «подлечить здоровье», тут же и ковшик был.
Набрали капустного рассольчика полный ковшик на всю компанию – человек шесть. Приложился к живительному напитку один офицер, другие терпеливо ждут. Вдруг сзади раздаётся голос:
– Оставь чуть-чуть. Дай-ка попробовать.
Оборачиваются и обомлели – к ним пожаловал командир части! Малость «помятый». Видимо, вчера отмечал какое-то событие. Офицер безропотно передал ему ковшик, тот приложился и с жадностью стал пить большими глотками. Ребята стоят чуть ли не по стойке «Смирно», молча наблюдают. Вид у всей компании взъерошенный, лица небритые, глаза красные.
Выпил командир части более половины ковшика. С довольным видом обтёр губы:
– Хорош рассольчик!
Отдал ковш с остатками рассола ребятам и направился к выходу. У дверей обернулся:
– Про службу не забывайте.
И вышел.
Погасив рассолом пылающие «колосники», отец пошёл к себе в котельную, а офицеры – в казарму. Предполагали, что последует какое-либо наказание за ненадлежащее состояние. Но нет! Как-будто ничего и не случилось, словно и не было командира части с ковшиком в руках.
