Ее наивная, совершенно девичья любовь к прекрасному принцу была как трогательна, так и нелепа. Часами она смотрела на портрет Филиппа, мечтая о счастье, браке и детях. Придворные сокрушенно качали головой: ведь горячая заочная любовь посетила не юную деву, а вполне взрослую трицатисемилетнюю королеву Англии, Марию I Тюдор, прозванную в народе "Кровавой". Заморский жених, испанский принц Филипп, трепетных взаимных чувств не испытывал и цинично называл невесту "тетушкой".
Все могут короли?
Брак с Марией I Тюдор Филиппу Испанскому был не просто выгоден, а жизненно необходим. Империя воевала с французами, но куда сильнее принца беспокоили бои в собственном семействе. Его отец, Карл V, Император Священной Римской империи, собирался отречься от престола, и, увы, эти обширные территории делились между сыном Филиппом и братом Фердинандом. И к 1553 году остро встал вопрос: какие земли отойдут какому правителю?
Филлипу отец хотел оставить богатые Нидерланды, но на них облизывался король Богемии, сын Фердинанда... И хоть принц даже без Нидерландов нищим не оставался - ему предстояло надеть несколько корон: Кастилии, Арагона, Милана, Неаполя и Сицилии и принять во владение многие многие другие земли, упускать такое было недопустимо.
"Вы молчаливы и мрачно выглядите... Вы не знаете ни латыни, ни французского, ни фламандского... В сравнении с Вами короля Богемии расхваливают до небес. За его приятный нрав, манеру, в которой он ведет дела, и за знание шести или семи языков" – распекал Карл за отстутствие харизмы отпрыска. И вынес вердикт – чтобы добыть желаемое, сыну надобен мощный союзник – английская королева в супругах.
Мария тоже получала выгоды с этого брака – личные: Филипп был на 11 лет моложе и хорош собой, и политические: она могла родить ребенка и отодвинуть младшую сестру – протестантку Елизавету от престола, обезопасив себя от заговоров и бунтов.
Дело сладило и влюбленность королевы. Совершенно неискушенная в сердечных делах, она слала Филиппу страстные письма и с нетерпением ждала встречи. Когда же она состоялась, жених, в буквальном смысле, онемел. "Вообще-то королева выглядит старше, чем нам сказывали" – недипломатично озвучил мысли несчастного принца кто-то из свиты. Но выхода не было. Богатые Нидерланды могли вот-вот уплыть из приданного Филлипа к алчной немецкой родне, нужна английская поддержка, а значит... "Брак не для того существует, чтобы тешить плоть" – философски заметили приближенные и, засучив рукава, стали готовить королевскую свадьбу.
Скоро сказка сказывается...
И тут понеслись сюрпризы с обеих сторон. Филипп незадолго до этого так некстати предложил руку и сердце португальской герцогине, – это могло стать препятствием для щепетильных англичан, а окружение Марии начало сочинять многочисленные условия, только при исполнении которых этот брак мог состояться:
"Дети, рожденные в этом браке, должны были наследовать Англию и Нидерланды, в войнах Англия участвовать не обязана, королева живет и правит на острове, король не имеет права награждать и миловать подданых.." и так далее.
Жили они кто долго, а кто несчастливо
Но Филипп уладил дело с Португалией, а император подмахнул эти унизительные по факту бумаги. Им было, в сущности, все равно. Габсбурги не претендовали ни на болотистые английские земли, ни на английский трон – перед ними стояла первоочередная задача – максимально безболезненно передать власть и короны Нидерландов и Испании от отца к сыну, минуя родственников. Брак с Марией эту задачу выполнил блестяще. Император отрекся от наследства, Филипп получил желаемое.
Сама же Мария тоже не оказалась внакладе. Хотя счастливая семейная жизнь у нее не получилось: Филипп постоянно находил дела подальше от Англии, и единственная беременность оказалась ложной, но, вопреки пророчествам хорошо изучивших королеву испанцев, муж послужил ей гарантом безопасности. Она не закончила жизнь на плахе или отравленная ядом. И хотя называла она себя самой несчастной женщиной в христианской мире, умерла она собственной смертью, в собственном государстве, во дворце, а не в Тауэре, через четыре года после собственной свадьбы.
