Электрод вживлен в центр удовольствия, провод электрода соединен с педалью, крыса безостановочно жмет на педаль, забыв обо всем. Классическая картинка бессознательной зависимости.
Думаете, человек сильно отличается от крысы? Думаете, если бы мы дали согласие на такой эксперимент, нам бы это скоро надоело, мы бы почувствовали, что это ниже нашего человеческого достоинства?
Ну, знаете, бабушка надвое сказала… Шоколадная конфета, хрустящий поджаренный картофель, китайская лапша с глутаматом, запах шашлыка, соленые орешки – все это не что иное, как виртуальные педали, через которые в наш мозг несутся сигналы удовольствия. И очень многие (скажу по секрету) жмут на эти педали с младенчества до преклонных лет.
Человек – это звучит гордо!
Впрочем, человек на то и человек, чтобы совершать какой-то объем высшей нервной деятельности, а не только руководствоваться бессознательными рефлексами. Да, конечно, сахар, соль, жир, глутамат, алкоголь – все это очень древние и очень мощные стимуляторы бессознательных центров удовольствия, но ведь у нас есть еще и серое вещество. И большинство рефлексов и привычек, выделяющих нас из мира животных, мы вырабатываем именно сознательно. Не исключение и наши пищевые привычки.
Сознательное удовольствие
В общем, если допустить, что наши вкусовые ощущения сегодня гораздо в меньшей степени определяются врожденными бессознательными сигналами вкусовых и обонятельных рецепторов, то получается, что мы сами можем сознательно решать, что нам приносит удовольствие, а что нет. А значит, все наши пищевые предпочтения в конечном итоге зависят от того, как мы представляем себе это самое удовольствие от пищи и что для нас стоит за этим удовольствием.
И если вам кто-то со всей серьезностью скажет, что он очень любит тушеный шпинат, салат из свежей зелени, сырую морскую рыбу или овсяную кашу, не спешите сразу обвинять его в том, что он из каких-то побуждений кривит душой. Ведь очень возможно, что его мозг просто уловил взаимосвязь: такое питание позволяет не болеть и чувствовать себя полными сил.
И это разве не повод для формирования сознательного гедонистического рефлекса, когда такая пища (пусть для многих и абсолютно невкусная) вызывает в нашем сознании очень приятный образ того, как прекрасно мы будем себя чувствовать благодаря такой здоровой пище и что мы сможем себе позволить в этой жизни, будучи полными сил, с таким питанием? Разве это не может давать человеку ощущение очень большого удовольствия?
Просто это гораздо более сложный, более высокоорганизованный рефлекс с гораздо большим участием нашего сознания, чем примитивный, почти бессознательный рефлекс удовольствия от поступления сахара в кровь. И поэтому для его формирования – как и для любого сознательного рефлекса – требуется большее время и гораздо большее число повторений, помогающих нашему мозгу уловить эту тонкую и не сразу очевидную взаимосвязь между характером пищи и состоянием здоровья.
Инопланетяне японцы
Тем не менее на это способны отнюдь не единицы целеустремленных и в буквальном смысле сознательных людей, как это может показаться обычному человеку. Хотите провести мысленный эксперимент, способный перевернуть это ваше представление?
Для начала представьте самые вкусные вещи, от одной мысли о которых у вас разыгрывается аппетит: жареный на сале картофель, шашлык, пломбир, копченая колбаса, кусок торта, гренки с маслом. М-м-м, сразу слюнки побежали, не правда ли? А теперь представьте себе, что а-б-с-о-л-ю-т-н-о все эти продукты не вызывают ни аппетита, ни даже мало-мальского интереса у целой нации в количестве почти 130 млн человек. Речь идет о Японии.
У большинства жителей этой страны (славящейся, кстати, максимальной продолжительностью жизни в мире) взгляд на пищу диаметрально противоположный. Критерием вкуса пищи у японцев является ее свежесть и максимальное разнообразие. Например, самая вкусная рыба – только что выловленный сырой тунец. И чем больше часов проходит с момента вылова, тем менее ценным он становится в глазах потребителей и поваров и тем меньше будет его цена. Обратите внимание, не дней с момента вылова, а часов!
Если пища разнообразна – и это второй важнейший критерий, – тогда она по-настоящему вкусна, с точки зрения японца. Национальный формат еды «кайсэки» – это бесконечная смена блюд (большая часть из которых – диковинная для европейца растительная пища) в микроскопических тарелочках, приготовленных – и это главное – прямо перед вами, непосредственно у вас на глазах.
Суши и роллы как медведь с балалайкой
То, что мы по простоте душевной называем японской кухней – суши и роллы, – на самом деле никакого отношения к Японии не имеет. Это какой-то чудовищный гибрид японских названий и очень нездорового, несвежего и углеводно-жирового западного фастфуда.
Нет, и суши, и роллы, и суши-рестораны в Японии есть. Но, во-первых, это лишь очень небольшой и далеко не самый главный сегмент японской кухни, а во-вторых, суши и роллы в меню таких ресторанов занимают не более четверти всех блюд, остальное – разные закуски в стиле «кайсэки».
В-третьих, это только самая свежая рыба и морепродукты, минимальное количество риса и ни-ка-ких (!) огурцов, лосося, копченой рыбы, майонеза, сыра «Филадельфия», обилия низкокачественного разваренного риса и т. д. В-четвертых, все суши и роллы, как и все остальное, в Японии также готовятся только у вас на глазах, и такие слова, как «хранение» или «доставка суши», вызовут у японца лишь трагическое непонимание. Ну и, в-пятых, это будут опять же очень небольшие порции, которых хватит лишь для того, чтобы распробовать очередной новый вкус.
Пищевой Альцгеймер
И, вообще-то говоря, именно это и называется культурой питания. Когда твои пищевые предпочтения формируются сознательно, когда ты понимаешь, зачем ты ешь одну пищу и, наоборот, принципиально не ешь другую. И чем меньшее место в процессе питания занимает наше сознание, тем сильнее раскрепощаются врожденные бессознательные пищевые рефлексы, которые безудержно влекут нас к простейшей углеводно-жировой пище.
