- Вместо волос у меня макароны. Так удобнее. Проголодался - отщипнул с макушки мысль и полакомился. Соломка летом, спагетти зимой. Практично, нетипично. Мои макароны гладкие и изящные. И никакие это вам не макарошки. Называйте вещи своими именами. Скоро в Москве должен открыться первый барбер-шоп для людей с ограниченными возможностями. Т.е. как раз для меня. В Москве перестают стричь и начинают просто причесывать народ. Новый политический тренд. Хотя политика здесь не причем.
- Одежду я не ношу. Вместо нее у меня бумага, в которую я пеленаю свою меланхоличную плоть как тело Иисуса пеленали в пропитанную благовониями ткань перед его погребением. Взойти на коммерческую Голгофу я все никак не соберусь ибо стать писателем в России сложно и этот мучительный кросс-фит не для всех. Т.е. как раз для меня. Я не хочу прославиться после смерти, чтобы в итоге "провансалем" стали называть то, что совсем не "провансаль". Провансаль - это изначально соус, а не майонез в гибкой упаковке. Макароны с майонезом - фу. Фу из фу.
- То, что я кушаю вас удивит - я ем джем из диких пчел и пью воду из зеленой лейки, которая стоит рядом с ничего не добившимися в этой жизни цветами на подоконнике. Если я прихожу домой в плохом настроении - цветы молчат. Если в хорошем - цветы мычат. Месяц назад Айседора Петкун, петербургская продавщица из Петербурга, живущая в Петербурге, выиграла Нобелевскую премию по растениеводству. Растениеводство - это искусство приготовления водки из растений. Так вот, в течение долгих летоисчислений, эта петербургская продавщица установила, что если долго пить наедине с цветами, то в определенный момент начинаешь слышать, как цветы начинают мычать. На одной из экспериментальных аудиопленок, предоставленных в штаб-квартиру Ноеблевского жюри, слышен женский голос: "Мммычат цветы среди зимммы...". Совершенно очевидно, что этот голос не принадлежит ей. Это мычат цветы! Самые обыкновенные цветы. Цветы - тоже люди. А не только дети.
- Если в аскетичном гипермаркете через дорогу заканчивается мой джем из пчел, я покупаю пасту из саранчи. Она невероятна. По вкусу напоминает курицу. Недавно я общался с шеф-поваром флагманского ресторана на Смоленке в Москве, Александром Смузиным. Он поведал мне тончайший секрет приготовления наилучшего ложного впечатления у людей, перед которыми вы хотите потушить свою лебезиную песню низкой самооценки. Называете любое блюдо, например "Крамольные сверчки в соусе Вантуфри" и если вас спросют, как это на вкус, скажите, что по вкусу напоминает курицу. В вас уверуют и понесут на руках, дабы не преткнулась ваша низкая самооценка о философский камень. Так вот. Пасту из саранчи я люблю наносить тонким слоем на столичный хлеб, предварительно замученный в поли-триглицерид-этиленовом пакете на фабрике им. Гретты Туборг. Этот хлеб становится в пакете слегка влажноватым, а вкус сложноватым. Все сложное для меня не ложное, даже если кем-то наспех сложенное.
- Пять лет назад на меня было совершено нападение. Женщина в петербургском метро, перепутав меня с поручнем, похожим на шест из времен ее молодости, решила облизать мое лицо прямо на закрытых глазах меланхоличной публики. В то время я не был женат на родительских комплексах и отнесся к этому нападению слишком спокойно, а женщина оскорбилась и написала заявление в полицию Майами, отдел нравов. Заявление было написано красной помадой шрифтом "Бирюлево Восточное", 24 размер. Ручки с собой не было. А карандашами пишут моряки. После того инцидента, та женщина долго меня преследовала, что вынудило меня переехать из чувства интереса в чувство отвращения. И в метро меня теперь не видно. Вспоминаются известные строчки поэта Гуливера Полозкова:
В метро не люблю ездить!
В метро люди много ездят.
- Работа у меня простая и хорошо оплакиваемая моей бабушкой - я расправляю плечи магазинных охранников. Не сами плечи, а скорее плечики, на которых висит их форма в секси-раздевалках, где они каждое утро обнажают свой торс. Чтобы выполнить эту работу, мне приходится выявлять малейшие неточности и перекосы в уставшем сознании моих клиентов, допускающих перекос рубахи с одного конца вешалки на другой. Всего 10 человек в мире занимаются такой работой как я. Мои услуги оплачивает не сам охранник, т.к. порог их ожиданий от жизни слишком низкий, а оплачивает особый отдел по борьбе с растянутыми плечиками на форме. Этот отдел известен не всем и является подразделением Главного отделения по борьбе с всякой всячиной, находящимся на Лубянке.
- Я люблю своих детей. Люблю и моих детей. Мои дети - сырники с изюмом. Главное - это вовремя разогреть сковородку всезнания и обжарить их сначала со стороны добра, потом зла, потом опять немного добра. В итоге сырники получаются румяными и четкими, т.е. отвечающими гу(р)манистическим требованиям социума. Я знаю, о чем говорю. А уж тем более, о чем пишу. Вчера мои сырники выиграли путешествие в сокровенное, в самое сердце. Но есть одно дно. Чугунное. Если у вашей сковородки всезнания чугунное дно, оно будет долго нагреваться и медленно соображать в условиях открытого огня настоящей жизни. И в итоге сожжет сырники к чертям. Я берегу моих деток. И люблю, когда на них играет румянец ответственности и готовности к столовым испытаниям. Как тонко шутил один еврей, с сырниками главное не переборщить. Понятно - где борщ, а где сырники, а где сыр. И все молчат про творог.
- Я никогда не хожу в туалет. Туалет сам ко мне ходит. Находит. Помои и отходы жизнедеятельности регулярно выливаются на меня в одном и том же месте - во внутренней комнате переговоров с родителями. "Мой дядя честных правил", как писал один рэпер, но к моим родным это не относится. Дело в том, что мои родные засиделись на стогодовых одеялах своих психологических убеждений в то, что, например, справедливость существует и она восторжествует, или в то, что однажды все люди договорятся не болеть, а умирать будут только от любви, или в то, что тяжелым трудом можно нажить богатство. Эти одеяла из верблюжьей шерсти теплые, но колкие. Колкие, но зато теплые. А почему верблюжья шерсть их стереотипных суждений колется - потому что верблюды едят кактусы, а кактусы же колючие, с иголками. Получите, распишитесь. В этом природном механизме великий замысел. Кактус дарит влагу, но уродует пищевод. Страдай либо от жажды, либо от дырявого желудка. Но если достаточно упрям, то высечешь воду себе хоть из скалы. Если действительно жаждешь истины. Если действительно хочешь.
