Рост кулинарного туризма отражает политические и экономические преобразования на Тайване. В настоящем документе рассматривается взаимосвязь между беспокойством, вызванным кризисом идентичности на Тайване, и тем, каким образом культура питания становится важной частью практики идентичности.
Традиционная тайваньская кухня недавно получила новое признание благодаря кулинарному туризму. Ранее исчезнувшие национальные блюда вновь заняли видное место на рынке высокой кухни. Тенденция к восстановлению национальной кухни является мировым явлением, но в случае Тайваня она уникальна, поскольку особая структура потребления продуктов питания отражает реконструкцию национальной идентичности как значительную реакцию на предшествующий колониальный опыт и глобализацию продовольственных культур.
Анализируя политические преобразования национального государства на макроуровне и социальный феномен продовольственных культур на микроуровне, я проиллюстрирую социальную среду, которая является причиной изменения культурных образов тайваньских продуктов питания, а также то, как культурная идентичность формируется путем производства и потребления этих культурных образов.
В последние годы Тайвань получил широкое признание как «паразит на еде», соблазняя как иностранных, так и отечественных туристов обещаниями уникального культурного и гастрономического опыта. Хотя феномен кулинарного туризма становится все более популярным на Тайване, его постоянный рост требует создания благоприятных условий для нового восприятия местной культуры, которая формируется в ответ на растущее глобальное общество и развитие национальной идентичности Тайваня.
Как результат политических и социальных усилий правительства, средств массовой информации и индустрии туризма, развитие кулинарного туризма является не только вопросом политической экономии, но и вопросом культуры, о чем свидетельствуют два взаимосвязанных и усиленных фактора: с одной стороны, кулинарные продукты все чаще рассматриваются как важные символы культуры и наследия общества; с другой стороны, кулинарные туристы проявляют интерес к культуре потребления, а не к обычному отдыху.
В определенном смысле кулинарный туризм как международная и внутрисоциальная культурная практика играет определенную роль в формировании экономических интересов далеко за пределами индустрии туризма.
Кроме того, повестка дня правительства направлена на позиционирование кулинарного туризма как модного вида деятельности в тайваньском обществе и в то же время на повышение международной известности страны. Благодаря этим усилиям производство и потребление местной пищи стало важной культурной особенностью Тайваня.
По сравнению с другими обществами сложность культуры питания на Тайване не может быть понята как просто совокупность пищевой деятельности, из которой она состоит. Скорее, это проявляется в очень тонких формах, с помощью которых эти продукты питания и виды деятельности воплощают в себе политические и социальные последствия.
Поэтому при изучении вопроса о повышении узнаваемости и социальном возрождении тайваньской национальной кухни можно выделить по трем пересекающимся траекториям:
- Трансформация тайваньской кухни из местного уровня в национальный;
- Повышение узнаваемости тайваньской кухни как средства отображения ее аутентичности и уникальности на плавучем кулинарном рынке для местных и международных туристов;
- Изменение социальной стратификации тайваньской кухни в ответ на спрос на национальную кухню.
Во-первых, нужно рассматривать понятие тайваньского народа как не связанное с конкретным пространством и временем в коренном обществе. Напротив, она претерпела ряд процессов коренных народов и самоутверждения, трансформируя самобытность, когда того требуют общественные потребности.
Во-вторых, видимость тайваньских продуктов питания не генерируется самим собой, а усиливается внешними политическими и экономическими силами, такими как повышенное внутриобщественное сознание или стимулирование глобальной конкуренции.
Чтобы понять, как культура питания на Тайване отражает эти общественные сложности и политические последствия, мне нужно изучить, как политические преобразования в Тайване в XXI веке потребуют, чтобы культура питания функционировала в качестве концептуальной помощи местничеству и национализму.
И наконец, в более широком социальном контексте можно сказать, как продукты питания влекут за собой символический порядок и иерархические социальные значения. Действительно, значения продуктов питания никогда не могут оставаться неизменными. В случае Тайваня производство и потребление продуктов питания подразумевает многогранные процессы внутри- и межсоциальной дифференциации, критерии которой смещаются от этнической к рыночной.
Развитие кулинарного туризма выражает эту трансформацию, а также приводит к изменению категорий высокой кухни и блюд базовой кухни. В некотором смысле, я утверждаю, что кулинарный туризм может действовать как социальный институт для изменения социального статуса продуктов питания в целом.
Взаимосвязь между тайваньской кухней и тайваньской самобытностью можно рассматривать как прояснения реципрокальных процессов формирования национальной идентичности: экстернализации тайваньской национальной идентичности путем производства и потребления продуктов питания как функции кулинарного туризма и внутреннего самоутверждения тайваньской самобытности путем переопределения количественных и местных продуктов как важных культурных символов нации.
